Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лодья мерно покачивалась, ветер бил в бок, тщетно силясь перевернуть судно. Весла упали на воду с громким плеском. Ошалевший пленник замычал, тут же получил несильный пинок от одного из гребцов. Кормчий крикнул готовить парус, к мачте тут же метнулись двое.
– В путь! – торжественно крикнул человек в смешной шапке. Лодью будто что-то толкнуло, после еще раз и еще.
Приподняв голову, Добря видел, как удаляется берег, как отодвигаются, мельчают домики и крепостная стена Русы.
За свистящими порывами ветра мальчику послышался крик, грудной, надсадный:
– Добродей!
После еще раз и еще. А после – обеспокоенный голос одного из корабельщиков:
– Слышь, на берегу кого-то зовут, ищут. Может, нашего?
Человек в смешной шапке не ответил, сам вглядывался в берег. И хотя Добря видел только спину купца, понял – нервничает. Будто подслушав мысли пленника, человек повернулся, беззаботно махнул рукой:
– Даже если и так, кто его теперь найдет!
– А если старуху допросят? – буркнул кто-то.
– Ха! Так она и созналась! А свидетелей не было.
И снова голос с берега, но теперь он прозвучал очень громко:
– Добродей!
Душа мальчика дрогнула, дыханье оборвалось… Этот голос узнает из сотен других.
– Добродей!!!
В сильном, удивительно красивом голосе Вяча слышалось отчаянье ильменских чаек.
– Сынок!!!
Пленник дернулся, попытался вскочить на ноги. Ответить отцу все равно не сможет, но хотя бы взглянуть напоследок. Новый удар отшвырнул к мачте, неудачно развернувшись в полете, Добря впечатался плечом и взвыл.
– Сиди тихо, – прошипело над головой.
– Эй! Там лодка! – крикнул кормчий.
– Отойдет! – прорычал купец. – Ох уж эти рыбаки…
– Нет, ты не понял! Она идет наперерез!
И купец, и гребцы грохнули. Даже Добродей понял – лодья против лодки, что волк против новорожденного щенка, сомнет и не заметит. Но кормчий почему-то беспокоился…
– Да ты чего? – сквозь смех простонал купец.
– Одноглазый! Лодкой правит одноглазый!
– И чего?
– Да ничего! – В голосе кормчего зазвучал ужас. – Про него от самой Алоди молва идет!
Хохот оборвался резко, будто кто-то перерезал звонкую струну. Плеск за бортом стих, весла зависли в воздухе.
– Какая еще молва?
– Дурная, – будто из могилы, отозвался кормчий. – Он не просто колдун… Самому навьему владыке служит…
– А… а от нас что нужно? – дрогнув, спросил купец.
Добродей кожей почувствовал десятки взглядов, по спине побежал мороз. Пленник задрал голову, пытаясь взглянуть в лицо кормчему, и даже издалека понял – этот взгляд не сулит ничего хорошего.
– Видать, мы забрали его добычу…
Голос купца сделался подозрительным:
– Уверен?
Кормчий кивнул, ткнул пальцем в Добродея:
– Мальчишку нужно отдать Одноглазому. Иначе тот подводному владыке пожалуется, и беды не миновать.
– Не слишком ли дорогая плата… – насторожился купец.
– Отдать… – процедил кормчий, белея от страха.
Тут же со всех сторон послышались одобрительные возгласы и ропот: дескать, скупость до добра не доводит, с подводным властелином спорить негоже.
– Развязать! – крикнул купец, нервно поправил смешную шапку.
Один из гребцов, бросив весло, метнулся к Добродею.
– Нет-нет! – откликнулся кормчий поспешно. – Так отдать нужно! Ежели утопнет – считай, самому владыке и вернули, ведь и князья не брезгуют принимать долги за своих людей. А главное, Одноглазого от погони отвлечем! Ой, не хотелось бы мне с ним нос к носу встречаться!
– И то верно, – сказал купец и скомандовал зычно: – За борт!
Добрю подхватили в тот же миг. Спотыкаясь и бранясь, корабельщик тащил пленника к краю. На помощь ему поспешил еще один. Вместе взяли за руки и за ноги, раскачали и швырнули в реку.
Удар о воду был мягким, да и сама стихия приняла Добродея радостно, заключила в холодные объятья. Он забился, как пораненная рыба. Вода ударила в уши, захлестнула рот и потащила вниз. На грани сознания скользнула отчаянная мысль: «А может быть, и вправду… подводный владыка не прочь принять долг за своего подданного? Оттого и тащит вниз с такой силой…»
Острая боль пронзила голову, Добродея дернуло вверх. Он потянул руки к голове, смутно понимая – кто-то вцепился в волосы и вот-вот вырвет все, до последней волосинки. А вот как на запястьях железной хваткой сомкнулись ладони, уже не почувствовал, и молодецкий удар по спине, после которого вода единым потоком вырвалась из легких, – тоже.
Воздух глотал уже сам, каждый выдох сопровождался страшным, выворачивающим кашлем. Из носа, из глаз текло. Грудь разрывалась, а сердце колотилось о ребра с такой силой, что заглушало крики Лодочника. Еще отчего-то жгло щеки…
Когда железные руки отпустили, Добродей бессильно свалился на дно лодки, уперся ладонями в днище.
– Эх ты… – пробасило над ухом. – И как только умудрился на эту лодью забраться!
– Ба… батя жив?
– Батя твой поживее тебя будет! – ухмыльнулся Лодочник. – На берегу ждет.
– Но почему?.. Отроки, значит, обманули…
– Видать, обманули… И отроки, и корабельщики те… А ты-то… ты-то хорош! Веришь кому попало!
– Я…
Больше Добря говорить не мог. Тело разрывалось на части, в голове билась и гудела кровь. Зато Лодочник не умолкал еще долго:
– Отец твой жив, вчера только в Русу прибыл. С ним трое артельщиков. Одного, говорят, по дороге потеряли. Я их в корчме встретил. Вяча твоего сразу узнал, похожи вы. И с тем, что в Киев шли, – ты угадал. Зато во всем остальном… – Лодочник вздохнул тяжко и, хотя знал, что мальчик если и слышит, то не очень-то понимает, продолжил: – Ты на будущее запомни, Добродей: чем больше и богаче город, тем меньше в нем человеческого. Не знаю, отчего так происходит, но всякий раз убеждаюсь в этой мысли.
Мне иногда кажется, будто каждый, кто перебирается в большой город, продает частичку души самой Морене и… становится злее. Не сразу, конечно, не сразу… Но добряки, вроде тебя, в больших городах не выживают.
Тебе предстоит долгий путь в Киев, и вряд ли этот город примет с распростертыми объятьями. Тебе придется заново учиться жить. Ты сам распорядишься собственной судьбой, но мне бы очень хотелось, чтобы твоя душа осталась в ведении светлых богов. Понимаешь, о чем я? То-то, смекай.
Добря не понимал, но искренне надеялся, что так оно и будет.
Часть вторая
Глава 1
Киев предстал очам артельщиков причудливым и лишенным всякого порядка скопищем постоялых дворов, раскиданным по высоким холмам на бреге и вглубь и вширь. Следы неизбежных пожарищ, видимые и с лодьи, убедили даже Добродея, что поселения неспроста так разбросаны – полверсты туда, полверсты сюда.
На пристани народу – тьма. Толпятся, галдят, спорят. Носильщики снуют туда-сюда, зато купцы держатся важно, а те, что одеты побогаче остальных, задирают носы так, будто сами князья или, на худой конец, родичи князей. Воздух пропитан запахом тины, древесины и крепкого пота.
Разинув рот, Добря рассматривал диковинные суда – как ему казалось, огромные, с лошадиными мордами на носу. Старательно вертел головой, пожирал взглядом иноземцев. Уходить с пристани не хотелось, поэтому шел медленно, постоянно останавливался, оглядывался. Со всех сторон доносились споры, разговоры, смешки и звон монет.
– Добря, не отставай! – крикнул отец, и мальчик пустился бегом.
Когда нагнал отца и артельщиков, в сердце всколыхнулся ужас, перед глазами промелькнули жуткие события в Русе.
– Смотри не потеряйся… – пробасил отец, словно мысли подсмотрел.
Добря кивнул и некоторое время действительно шел рядом, пытаясь не глядеть по сторонам.
Но как только выбрался из толкотни, снова замер. И даже присвистнул от удивления – вот уж, Киев! Дома тут ставят иначе, чем на Севере, постройки по большей части ветхие, некоторые даже перекошены. Отчетливо слышны крики петухов и собачий лай, изредка слуха достигают бабья ругань и детский плач.
Киев все же оказался много больше, чем Рюриков город.
– Конечно, – бормотал мальчик, – Киев-то давно стоит, а Рюрик свой город только-только строить начал.
В меру достатка владельца иное жилище пряталось за частоколом, а при иных не было и захудалой изгороди. Княжий терем, хоть и стоял далеко, разительно выделялся на этом фоне уже хотя бы тем, что его опоясывала какая-никакая стена, но весь двор, по прикидке Добри, не занял бы и десятины.
На широких улицах и площадях Добре слышалась иноземная речь, реже знакомая – славянская. И когда пару раз на мальчика недобро глянули встречные, струхнул. А если бы не артель, не отец с земляками, припустился бы зайцем.
«И сам чужой, и земля здесь чужая», – разочарованно подумал он.
Надежды на лучшее, посещавшие его еще недавно, сами собой улетучились. Но отступать все равно некуда. Здесь – неизвестность, а в родных краях – точно кнут да петля.
– Бать, это кто? – не стерпел Добря и указал на чернявых всадников с копьями да щитами, проследовавших мимо.
- Дерево красной птицы - Ли Тэмуль - Героическая фантастика / Прочая детская литература / Русское фэнтези
- Крылья свободы - Дария Эссес - Героическая фантастика / Русское фэнтези / Фэнтези
- Судьба, которую изменил случай. Или ещё одна история про попаданку - Станислава Углева - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Русское фэнтези
- Знамение пути - Мария Семёнова - Русское фэнтези
- Пираты Балтийского моря. Сын Бога - Эдгар Крейс - Русское фэнтези
- Русалий круг - Софи Авдюхина - Русское фэнтези
- Сомневающийся человек - Иван Трофимчук - Русское фэнтези
- Проект «Защитники» - Любовь Сергеевна Черникова - Боевая фантастика / Попаданцы / Русское фэнтези
- Хозяйка Валгаллы - Александр Прозоров - Русское фэнтези
- Толстая книга авторских былин от тёть Инн - Инна Ивановна Фидянина-Зубкова - Поэзия / Русское фэнтези / Фэнтези