Психология и психопатология кожи. Тексты - Коллектив авторов

До 18 лет у пациента не было кожных заболеваний. Однако в истории семьи они были: болезнь была у дедушки по отцовской линии, отца, сестры и нескольких братьев, у которых время от времени были умеренные высыпания.

Психодинамика

Он был довольно скрытным, имел извиняющееся маскоподобное выражение лица и проявлял скромность в социальных группах. Тем не менее он был исключительно интеллигентным молодым человеком, художественно сензитивным и внимательным к психологии других людей. При встрече с ним нельзя было не удивиться контрасту между его скрытыми способностями и самообесценивающей личностью. Он не умел выражать враждебность по отношению к мужчинам и в начале анализа признавал, что с самого детства никогда не мог открыто рассердиться на отца или братьев.

Со дня начала анализа его кожа обнаружила постепенную кривую улучшения с некоторыми заметными изменениями в лучшую или худшую сторону при ясной корреляции с материалом.

Он охотно принял идею аналитической процедуры и начал анализ, достигнув личной договоренности со своим тестем, обещавшим оплатить его. На первом сеансе он рассказал о повторяющемся сновидении, снящемся ему на протяжении нескольких лет, о том, как он целует отца и имеет ночную поллюцию. Он связал это сновидение с кожными проблемами. Он вспомнил об ограблении отца: когда он был маленьким, воровал у него деньги в ванной комнате; потом он подумал о соблазнении маленьких девочек в подростковом возрасте и припомнил, как увидел гениталии беременной учительницы в гимназии и очень возбудился. Он признался в сексуальной игре с сестрой и соперничестве с ней за ласки отца, замаскированные запугиванием и наказанием со стороны отца. У него было смутное переживание вечной вины за дурное обращение с сестрой.

Он стремился обнаружить нечто хорошее о себе в нельстивом свете и с большим переживанием вины. Он был самым младшим в семье, и общий смысл его ассоциаций состоял в зависти к братьям, провокации его на гнев и поддразнивании со стороны братьев и отца, отступлении к феминной беспомощности, соперничестве с сестрами и идентификации с ними. В подростковом возрасте он испытывал постоянную потребность демонстрировать маскулинность, однако лишь в садистической установке по отношению к девочкам. Он всегда делал так, чтобы быть отчасти несостоятельным, развивая кожную болезнь в ситуациях, требующих мужественности. В то же время ему всегда хватало чувства юмора и воображения, чтобы удалиться со своей неадекватностью и найти защитников-мужчин, а также вызвать интерес у женщин.

Первое сновидение во время анализа появилось у этого пациента после пятнадцати интервью:

Он ловил рыбу на барже, и обезьяна выхватила у него удочку. Обезьяна прыгнула в воду. Пациент сказал себе, что нечего бояться.

Он связал с этим сновидением инцидент с сексуальной игрой с девочкой, заразившей его тогда педикулезом, который при лечении развился в очень тяжелый приступ кожной болезни. В тот момент у него был страх заразиться сифилисом, страх сифилиса всегда преследовал его. Он также дал ассоциацию на активность обезьяны, выхватывающей удочку – фаллический символ; вспомнил фильмы об обезьянах, похищающих женщин, а потом подумал, что потерпит неудачу в анализе – и припомнил дерганье ног своих учителей. Он признался, что ужасно расчесывал себя, когда был одинок. Основная суть этого сновидения – выдать страх бессознательных установок, особенно в отношении к отцу и аналитику. Его неудачи и гомосексуальность, с которой он их связывал, равно как и регрессивный символизм и сифилифобия – все это реакции на бессознательную враждебность к аналитику и отцу, которого он очень сильно боялся. Вслед за этим сновидением состояние его кожи ухудшилось, и он начал сильно расчесывать себя по ночам.

Из этого первого сновидения раскрывалась явная связь между сновидениями о сильной агрессии и приступами кожной болезни. Когда он чувствовал себя в безопасности или был удовлетворен, состояние его кожи улучшалось, однако на ситуацию, вызывавшую гнев и маскулинную компетентность, он реагировал выражением своих эмоций через кожу, всегда с коннотациями тревоги и вины. В первую неделю анализа он признался, что у него была фантазия сбить кого-нибудь насмерть по дороге на сеанс и по приезде полиции заявить, что он очень торопился на встречу с доктором.

Интересное сновидение-катастрофа появилось после двадцати четырех часов анализа:

Он был на пожаре в гостинице, помогал жертвам, и доктор сказал ему, что он помогает неправильно. Он ответил: «Что вы об этом знаете? Я с… юридического факультета (и пациент назвал ранг В факультета, которым в сновидении, похоже, вполне гордился)». Он проснулся, ужасно расчесывая себя.

Он ассоциировал аналитика с доктором в сновидении. Мысль об ограблении жертв в сновидении, он считал, должна была иметь некое отношение к вопросу, возникшему позднее относительно оплаты его собственного анализа. Идея предоставления жертвам неправильного лечения напомнила ему предположение аналитика о том, что он носит белые перчатки, чтобы предотвратить расчесывание ночью.

Здесь мы видим его конкуренцию и обесценивание в отношении аналитика и обращенные на самого себя тенденции к ограблению. Интересно отметить, что в сновидении он получал удовольствие, выставляя напоказ свою неполноценность, т. е. худший юридический факультет – что представляло эротизацию демонстрации своей обессиленной стороны. В этот период он был более саркастичным в отношении мужчин и смеялся, говоря об этом.

В интервью вскоре после этого он плакал из-за того, что довольно грубо обращался с маленьким мальчиком. Это было необычно, потому что он не плакал примерно с 13 лет и редко проявлял какие-либо эмоции. В это время в анализе состояние его кожи улучшилось, но он стал более пассивным дома и апатичным на работе.

Вина по поводу того, что тесть платит за анализ, была осознана во время следующих сеансов, и он решил добровольно договориться оплачивать свой анализ. Этот факт стал поворотным пунктом в анализе и состоянии его кожи. Тем не менее, это был шаг, о котором он часто сожалел, и за этим последовало сновидение о выдергивании собственных волос, на что он дал ассоциацию «быть скальпированным». Теперь в своей повседневной жизни он был склонен идентифицироваться с феминностью и мазохистскими ситуациями, очень мешавшими его карьере. Однако анализ дал выход его враждебности и обеспечил удовлетворение его эксгибиционистских тенденций – он также эротизировал их, и в этих обстоятельствах состояние его кожи улучшилось.

После решения оплачивать собственный анализ он смог высказать признания о том, что воровал с раннего детства: сначала – у матери, затем – у отца. В конце концов, в возрасте 8 лет он был пойман отцом, который побил его и устроил по этому поводу сцену, после чего у него никогда не было реально хороших отношений с отцом.

Когда раскрылись его ассоциации и сновидения, повторился тот же самый эмоциональный цикл, но с постепенным увеличением понимания. Его гнев в отношении успешных мужчин постоянно возобновлялся незначительными признаками успеха со стороны других, и его реакцией было бессознательное побуждение ограбить, обобрать их. В результате это приводило к тому, что он обращал свою агрессию на женщин, а затем идентифицировал себя с женщинами, которым нанесен ущерб и с которыми дурно обращались (зачастую изображавшимися изнасилованными, беременными и/или больными сифилисом), однако с удовлетворенной зависимостью.

На тридцать пятом сеансе он рассказал сновидение, увиденное накануне ночью:

Его отец умер от сифилиса, и пациент и его семья, все седые, сидят в большом черном лимузине, разговаривая о смерти отца, без эмоций. Они богаты. Пациент сказал им, что у них всех врожденный сифилис от отца. В следующей части сновидения у пациента сифилис, он получает лечение и в конце излечивается.

Это сновидение было более открытым выражением конкуренции с отцом и страхов в связи с маскулинной установкой, а также некоторой оценки возможности справиться с ситуацией по-новому и преуспеть.

Он ассоциировал седые волосы с «быть богатым, ухоженным, старшим, успешным». Он выразил вину по поводу причинения вреда сестрам, а затем признался, что, возможно, был причиной того, что его брат повредил свою руку. Он сказал, что сифилис для него означает невроз и кожную болезнь вместе. Чтобы компенсировать переживания вины в отношении отца и своей пассивности в рабочей ситуации, он пытался быть потентным с женой. Вслед за интерпретацией этого сновидения о сифилисе гораздо улучшилась кожа на его лице, и он стал намного более энергичным и инициативным на работе. Дома он стал раздражительным, а в анализе начал приносить материал, касающийся соперничества с женой.

После возобновившихся жалоб на то, что ему приходится платить за анализ, он пренебрежительно заговорил об одной из сестер, в частности, ее полноте, а потом рассказал о своей идентификации с ней. Он тоже много ел и полнел. Он думал об увеличении в размерах как преувеличении своей феминности, и у него была фантазия о беременности как реакция на подавляемый гнев на оплату анализа. Когда его идентификация с сестрой была проинтерпретирована, он пришел домой и очень сильно расчесал себя в ванной комнате. Стала ясной связь расчесывания с мастурбацией. Он прекратил мастурбировать, потому что не хотел говорить об этом, и ночью, когда испытывал желание мастурбировать, шел в ванную и расчесывал себя, фантазируя об изнасиловании женщины или наблюдении, как бьют ребенка.