Мнимые люди - Андрей Белоусов

Эх — хе-хе. Вот житуха, так житуха…

* * *

На улице уже смеркалось, когда участковый, младший лейтенант Терентьев, получил вызов, на семейную ссору. Делать нечего пришлось всё бросать и идти по адресу, таков уж приказ отдало начальство.

А всё потому, что в последнее время, чёрти что творилось на вверенной ему территории. И особенно седьмой дом, больше всего его волновал. Какой-то он уж был неблагополучный.

Всё началось с убийства. Муж Белоручко Григорий Степанович укокошил свою жену Белоручко Татьяну, после чего скрылся в неизвестном направлении. Кажется так. Говорили, что видели его в разных районах Москвы.

Но поймать, его точно не поймали, Терентьеву бы тогда доложили. Там в общем тёмное дело было, экспертиза постановила, что чтобы так сломать шею жертве, нужно обладать поистине не человеческой силой и после такого заключения дело конечно же, однозначно засекретили и пришлось местным передавать его в Главк. А оттуда уж ни слуху и ни духу.

Для полного счастья, следом из седьмого дома пропали сразу пять человек и как в воду канули. Опрос родственников и друзей происшедшее прояснить не смогли. Ну и как тут работать?

Дальше ещё сюрпризы. Следом за исчезновениями, произошло ещё одно убийство, правда уже в шестом доме и там правда повезло, убийцу повязали на месте преступления, можно так сказать, с поличным. Сам Терентьев точно не знал, что именно там произошло, слышал только, что вроде бы убийство произошло на фоне ревности. Преступника судили, но в связи с состоянием осужденного, кажется он был не вменяем, его поместили в психушку на принудительное лечение.

И так каждый день. Каждый новый Божий день, сулил новые сюрпризы. И не знаешь какие ещё фокусы выкинет вздорная баба — судьба.

Сам Терентьев на семейные ссоры, обычно старался лишний раз не выезжать. Как часто бывает, припрёшься по вызову, а хозяева уже мирно пьют чай, мило беседуя или вместе смотрят телевизор и так нагло показывают всем своим видом, что неча лезть в их личную жизнь. А бывало и похуже, вообще приходилось вытаскивать мирящихся супругов из постели, где они же прощали друг другу все накопившиеся за день обиды.

Но в этот раз бабка Марья настойчиво требовала, чтобы младший лейтенант Терентьев пришёл и проверил лично, всё ли нормально у её соседей.

Соседями же её были супруги Мещеряковы, милая пара в общем. У жены там ещё интересное имя такое — Николлета. Жалоб на них никогда не поступало, в противоправных действиях не замечены, милая дружная пара. По вечерам вместе под ручку прогуливаются или укатывают на своём чёрном «Рено» в ресторан или театр, ночью не бузят и морды друг друга не бьют. Во всяком случае пока что не били….

Терентьев отказался бы реагировать на вызов, у всех свои черти водятся, ну покричат и успокоится. Но баба Марья — эта взбалмошная старуха — так визжала в трубку телефона, утверждая, будто Мещеряков убил Николлету, что Терентьеву ничего не оставалось, как скрепя сердцем, согласиться прийти проверить, лишь бы только чокнутая старуха заткнулась.

«Ладно. Схожу», — успокоил себя младший лейтенант. Смена подходит к концу. Недоразумение быстро выясниться и он с лёгким сердцем пойдёт домой к жене и сыну.

«А завтра, они всей семьёй двинут к его матери в деревню, расположенную недалеко от Москвы», — с тёплой радостью вспоминал этот немаловажный факт, каждый раз, когда нужно было совершать нудную и бессмысленную работу.

Он еле выпросил у начальства отгул, аж на целую неделю. Пришлось даже для этого согласиться на отгул за свой счёт и с вычетом из зарплаты, о чём конечно же не должна была знать жена Машка.

«Вот выберутся они на природу, будет он с девятилетним сыном, на санках кататься и в лес ходить на лыжах. А в доме нарядят ёлку, настоящую не искусственную, что сейчас стояла у них в квартире, а привезённую из самого леса. Мать будет печь каждый день пироги с блинами, открывать соления, да под картошечку… А там не грех и водочкой будет себя побаловать. Не жизнь, а сказка завтра начнётся», — улыбался своим мыслям лейтенант Терентьев, уже идя по улице.

После того, как последний дневной свет угас, сразу стало темно как ночью, хотя часы и показывали всего восемь вечера. Небо затянули багряные тучи и на улице пошёл снег, мелкий и колючий зараза.

Терентьев поплотнее упаковался в шарф и отвязал уши на шапке, но мороз всё равно медленно, но уверенно отбирал у него тепло, несмотря на все преграды, ведущие к тёплому телу.

Недолго не коротко, а пятый дом — блочная девятиэтажка, типовой постройки — наконец-то показался.

«Если предложат чай или ещё что-нибудь покрепче надо будет согласиться, а то продрог весь до костей», — про себя подумал Терентьев входя в подъезд дома.

Мещеряковы жили на третьем этаже и окна их выходили на подъезд, и Терентьев, входя в подъезд, специально заметил, что свет в их квартире не горел. Поднимаясь по лестнице и отряхивая шапку от снега он наткнулся на выскочившую из-за приоткрытой двери квартиры, бабку Марью.

— Наконец-то вы пришли, — с порога зашептала она. — Думала не придёте. Собиралась уже снова вам звонить.

— Спокойно. Сказал же, что приду, значит приду. Нечего лишний раз воду баламутить, — пробурчал в ответ милиционер.

— Ну как же не волноваться. Я же себе места не нахожу. Тут человека убили, а вы такой спокойный.

— Ещё ничего неизвестно, а вы уже панику раздуваете, — отчеканил милиционер. После чего подошёл к двери Мещеряковых, приложил ухо к двери и прислушался:

— Тихо. Вы уверены, что они всё ещё там, может, ушли? — спросил лейтенант замершую рядышком старуху.

— Там! Там, — замахала руками она. — Я от двери ни разу не отошла, всё вас ждала.

— Ладно… — Терентьев вдавил кнопку дверного звонка. За дверью раздался собачий лай.

— Не бойтесь, это у них такой звонок, а собак нет никаких, — зашептала, как партизан, старуха, видя удивление участкового.

Терентьев и вправду сначала удивился. Эту семью он довольно хорошо знал, накануне общался с Фёдором Ивановичем — главой семьи. Тот ему всё рассказывал о своей работе и жене. Говорил ещё, что собирается купить квартиру, но вот о собаке, он ни разу, при этом не заикнулся.

«Может на Новый год жене подарил? Он же говорил, что ей одной скучно дома с утра до вечера, пока он с работы не придет».

Тем временем на настойчивую трель звонка так никто и не откликнулся.

— Что конкретно у них там произошло? Может что видели, или может, слышали? — задал наводящий вопрос лейтенант Терентьев, продолжая нажимать на звонок, собачьим лаем заливавшийся за дверью.

— Ой, сейчас, — встрепенулась старуха. — Счас, как можно по подробнее вспомню. Значит так, — и задумавшись, она вытянула указательный палец и приложила его к углу рта. — В половине пятого прилетела расфуфыренная Николь. Я с ней на лестнице столкнулась, когда из булочной возвращалась, как раз сериал закончился в четыре. И пока туда обратно… Точно, полпятого я её и встретила. Она поздоровалась, обдала меня шлейфом вонючих духов и скрылась за дверью. Я после неё всё никак отдышаться не могла. Право слово, такое ощущение, что она в ванне с духами искупалась, как так можно? Вот я побрызгаюсь немножко и себе приятно и людей не тошнит. Вот.

Но в последнее время ходят у нас здесь слухи, что Николь с цепи сорвалась. Фёдор ей осточертел, целыми днями на работе пропадает, а ей скучно сидеть в четырёх стенах. Ну и говорят по мужикам она стала шастать. Не знаю, может и так, но сюда ни разу никого не приводила — это точно. Вот… — Слово «вот» как надо полагать, была излюбленная присказка старухи, потому как вставляла его к месту и не к месту.

— Вот и сегодня, она вся нарядная такая, с причёской такой, фр-фр… — попыталась старуха изобразить причёску у себя на голове. — Прилетела значит, меня увидела, сконфузилась сразу и шасть за дверь, как лиса. Вот… А в шесть Фёдор с работы причапал, я его машину во дворе услышала, когда он приехал. Потом значит их дверь хлопнула. Как раз по телевизеру новости начинались. Какую страсть по этому ящику показывают, я потом уснуть даже не могу, давление подскакивает, от всех этих страстей. Уй!.. А сколько там чернухи показываю, просто жуть! Сколько раз себе твержу: всё сегодня не смотрю новости, и каждый раз всё равно смотрю. А с другой стороны, что ещё делать? Вот и смотрю, а там то одна эротика, а то вообще убивают налево направо, страсть! Вот…

«Всё. Понесло старуху в степи, да по кочкам, галопом», — уныло подумал Терентьев, глядя, как старуху заносит. Нашла блин слушателя:

— Вы конкретнее и побыстрей пожалуйста, что дальше то было, — поторопил он старуху.

— А. Да-да. Извините, — наивно глядя на милиционера извинилась старуха. — Значит так. До семи у них всё тихо было. Как раз по «НТВ» новости пустили. Я только на кресло уселась, Барсика на колени взяла. Это мой кот, — решила пояснить старуха, искренне считая что её лишняя болтовня, кого-то интересует. — У меня по вечерам ноги болят, а он их мне греет и телевизор вместе со мной смотрит. Представляете? Уляжется так, мордочкой к экрану, и глядит не моргая…