Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока она ждала в приемной, дверь открылась, и личная секретарша Рорке, женщина с огненно-рыжими волосами и свирепым, как у дракона, выражением лица, сообщила Монти, что сэр Нейл готов принять ее.
С протянутой рукой и с широкой улыбкой, которая заставила ее поверить, что он искренне рад видеть ее, сэр Нейл встретил Монти в дверях своего кабинета.
Она осторожно пожала его мускулистую кисть, помня по прошлому опыту ее стальную хватку.
— Доброе утро, сэр Нейл… я ценю, что вы нашли для меня время.
— Для вас оно у меня всегда есть, моя дорогая. — Он жестом пригласил ее устраиваться в одном из удобных кресел, в продуманном беспорядке стоящих вокруг кофейного столика в отдалении от его рабочего стола, что создало у Монти ощущение неформального приема. В последний раз она видела его несколько месяцев назад, но он не изменился — такое же румяное лицо, такие же, как и раньше, пышные и длинные черные волосы; на нем был один из его элегантных костюмов в белую полоску и оранжевый галстук, который, казалось, был фирменной маркой сэра Нейла. — Итак, рассказывайте, — сказал он. — Как идут дела?
— Ну, — помедлив, начала она, не испытывая желания с места в карьер кидаться в подготовленную атаку, — дела идут более чем хорошо. Хотя процесс переезда занял времени больше, чем мы предполагали.
Он свел ладони и переплел пальцы.
— Из слов доктора Кроу я понял, что пока все довольны. — Он помолчал и криво усмехнулся. — Ваш отец отлично знает, как тратить наши деньги.
— Все они идут на необходимое оборудование.
— О, конечно! Я не сетую… нас только радует такой энтузиазм.
Монти ответила ему вежливой улыбкой, готовясь к следующей тираде. Ее взгляд упал на огромную золотую лягушку на ониксовой подставке, сидящую на столе Рорке, и ее слегка передернуло. Казалось, что сегодня лягушка тяжело и враждебно смотрит на нее.
Она перевела дыхание.
— Есть кое-какая проблема, сэр Нейл, — сказала она, открывая сумочку и извлекая письмо. — Оно пришло вчера и было адресовано моему отцу. Его написал наш старший техник Уолтер Хоггин, который работает с отцом с самого начала. Он пишет, что получил послание от начальника отдела личного состава «Бендикс Шер», сообщающего, что по причине преклонного возраста он исключается из числа сотрудников, что впредь не имеет права появляться в помещениях компании и что все его личные вещи будут доставлены к нему домой. — Она с вызовом посмотрела на сэра Нейла и не без удовольствия заметила озабоченное выражение его лица.
Рорке задумчиво наклонился вперед:
— По причине преклонного возраста? Сколько же ему лет?
— Шестьдесят шесть.
Рорке откинулся на спинку кресла.
— Ах вот как, я и сам должен был догадаться. Он должен был выйти на пенсию еще год назад.
— Мы никогда не выставляли людей на пенсию, — резко сказала она. — В любом возрасте.
Лицо Рорке на мгновение отвердело; выражение это было едва уловимо, но и его хватило, чтобы Монти успела увидеть другую, жесткую сторону личности директора.
— А вот мы, мисс Баннерман, к сожалению, вынуждены придерживаться строгих правил относительно пенсионного возраста.
Подавив вспышку гнева, она сохранила спокойствие.
— Это я могу понять, сэр Нейл, но, как вы знаете, гарантии неизменности нашего штата являются одной из самых больших забот моего отца — и моей тоже. В ходе нашей первой встречи с вами и доктором Кроу вы оба заверили, что так и будет. Это было одним из основных условий, на которых мы и заключили соглашение с вами.
Он кивнул:
— Ну, мы конечно же не хотим разрывать соглашение. Так дела мы не ведем. Я переговорю с доктором Кроу, и мы посмотрим, что тут можно сделать.
— Я вам очень благодарна, — сказала она. — Дело не терпит отлагательств. Уолтер очень расстроен. Мы к людям так не относимся.
Он внимательно смотрел на нее:
— Уверен, что мы сможем сделать исключение — может, что-нибудь найдем для него в нашем отделении в Слоуше. — Он вскинул брови.
— Благодарю вас. — Она с облегчением вернула письмо в сумочку.
— Мы большая компания, и у нас большое сердце.
— Приятно слышать, — сказала Монти.
— Я очень высоко ценю и вас, и вашего отца. И я искренне хочу, чтобы ничто не омрачало наши отношения или ваше мнение о «Бендикс Шер». Если у вас есть еще что-то на уме, не будете ли вы так любезны поделиться со мной? Хорошо? Моя дверь всегда открыта для вас.
— Спасибо, сэр Нейл.
Он лично проводил ее до лифта. Когда она была готова войти в него, сэр Нейл сказал:
— Мисс Баннерман, вот что я имею в виду. Пусть мы и глобальная организация, но, руководя ею, я стараюсь ничего не упускать из виду. Если вас или вашего отца что-то огорчает, вы должны обращаться прямо ко мне. Обещаете?
Она пообещала.
13
Барнет, Северный Лондон. 1946 год
Дэниел Джадд уже четвертую ночь лежал на спине, глядя в темноту. Руки его были туго примотаны кожаными ремнями к ножкам кровати. Жесткие края металлической рамы врезались в свежие ссадины, оставшиеся после прошлой и позапрошлой ночей.
Его ягодицы и спина кровоточили, потому что оба родителя по очереди задали ему трепку: от матери ему досталось прошлым вечером за отказ читать молитву перед сном, а от отца — за то, что не вознес, как следует, благодарность перед ужином.
Нос у него был заложен, и он хотел высморкаться, но без рук у него ничего не получалось. Кроме того, ему ужасно хотелось помочиться, но он слишком боялся позвать родителей — и в то же время со страхом думал, как его накажут, если он намочит постель. Так что он лежал, беспомощно сопя носом; глаза жгло слезами, а переполненный мочевой пузырь отдавался резкой болью в левом боку. Ему оставалось лишь смотреть в темноту широко раскрытыми испуганными глазами.
У них хвосты и жала как у скорпионов, и в их власти мучить людей пять месяцев.
Скорпионы!
Скорпионы доберутся до тебя, если не будет Божьей печати на лбу.
Он никогда не видел живого скорпиона, только картинки в энциклопедии да еще мертвого в музейной банке; он был меньше, чем Дэниел думал, размерами с большую пчелу. Черный и жесткий. Он представил, что сейчас пол покрыт ими, они ползут к кровати и вот уже добрались до ее ножек. Они кишат вокруг, хватаются черными когтями за свисающие складки простыни и собираются в ногах постели.
А у него нет на лбу Божьей печати, которая могла бы защитить его.
Родители рассказывали ему об этой печати, но добавляли, что он грешник и поэтому не имеет ее. Но он все равно продолжал вглядываться в зеркало в ванной и, к своему разочарованию, убеждался, что они правы.
Он не видел такой печати ни у своей матери, ни у отца, но они объяснили, что, когда ты получаешь ее, она тут же становится невидимой. Но ты-то знаешь, когда она появляется.
Сегодня вечером мать прочитала кусок о скорпионах:
— «…Она отворила кладезь бездонный, и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма от кладезя.
И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, которую имеют земные скорпионы.
И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих.
И дано ей не убивать их, а только мучить пять месяцев; и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека.
В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее, пожелают умереть, но смерть убежит от них».
Мать внушила ему, что если ночью его посетят грязные мысли, то скорпионы доберутся до него. Если он будет думать о прикосновениях. О занятии грязными делами.
Да, он думал о прикосновениях, думал о них и сейчас, думал, как возьмет это и позволит брызнуть моче, о том, как она вся выплеснется и избавит его от резкой боли в животике.
А это значило, что скорпионы уже подбираются к нему. Конечно же. Он напряженно прислушивался, ожидая услышать звуки когтистых лап, ползущих по ковровому покрытию, тихое поскрипывание и клацанье их, которые в любой момент могут вскарабкаться на простыню.
Стиснув зубы, он молча прислушивался. Он слышит их! Его постель ожила, она кишит насекомыми. В темноте он затаил дыхание, пытаясь за гулом пульсирующей в голове крови уловить звуки движения. Движения насекомых. Он закусил губу. Что-то… Что-то ползет по стеганому покрывалу. Вот оно.
Чирк. Чирк-чирк. Чирк. Пауза. Чирк-чирк-чирк-чирк.
Во рту пересохло от страха.
Чирк-чирк-чирк.
Еще ближе.
Чирк-чирк-чирк.
Он подавил невольный вскрик, сглотнул его и чуть не подавился. Он отчетливо слышал шорох когтей о полотно, на котором они оскальзывались, словно на льду. Вот они вцепились в него! Чирк-чирк-чирк.
- Жили они долго и счастливо (ЛП) - Шоу Мэтт - Ужасы и Мистика
- Чтобы согреться - Амалия Рейх - Прочее / Ужасы и Мистика
- Дублон капитана Флинта - Наталья Александрова - Ужасы и Мистика
- Двери паранойи - Андрей Дашков - Ужасы и Мистика
- Домой приведет тебя дьявол - Габино Иглесиас - Ужасы и Мистика
- И разверзнутся хляби небесные - Майкл Смит - Ужасы и Мистика
- Возлюбленная - Питер Джеймс - Ужасы и Мистика
- Тайны прошлого - Владимир Имакаев - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов — 67 (сборник) - Мария Некрасова - Ужасы и Мистика
- Английский язык с С. Кингом "Верхом на пуле" - Stephen King - Ужасы и Мистика