Не бойся Адама - Жан-Кристоф Руфин

Поль разобрал чемодан и разложил бумаги на письменном столе, собираясь писать отчет. Примерно через час он снова прослушал сообщение Керри, на этот раз совершенно невозмутимо. Он прокрутил его еще четыре раза и вдруг решительно стер. Потом вытянулся на кровати и уснул.

Глубокой ночью его разбудил звонок. Поль дотянулся до городского телефона, но, сняв трубку, понял, что звонят на сотовый. Никто и никогда этого не делал. Он пользовался им, только когда звонил сам. На экране высветилось время: два часа тридцать четыре минуты.

– Коуторн у телефона.

Поль вспомнил, что в виде исключения оставил свой номер майору.

– Если вы еще в Лондоне, я бы хотел повидаться с вами сегодня же.

– Это невозможно, – ответил Поль, потирая лицо. – Я уже в Штатах.

– Я думал, что вы все еще здесь. Тогда извините! У вас, наверно, глубокая ночь. Мне действительно неудобно. Я позвоню позже.

– Нет, майор, не отключайтесь. Я уже проснулся. Все в порядке, мы можем поговорить прямо сейчас.

– Тогда вот что: я звоню по поводу нашей короткой беседы…

– Да?

– Я обдумал то, что вы мне рассказали, вы помните?

Поль встал и свободной рукой достал баночку из холодильника.

– Вы изменили мнение о вроцлавском деле? Что-то новое выплыло?

– По правде говоря, ни то ни другое. Просто одна деталь, которая меня заинтриговала…

– Какая деталь?

– Вы говорили мне что-то в связи с одной инфекционной болезнью, помните?

– Конечно помню. Речь шла о холере.

– Хм…

На том конце воцарилось молчание. «Майор, привыкший говорить полунамеками, возмущен моей американской бесцеремонностью», – подумал Поль.

– Так, ради любопытства, мы заложили эти данные в наш компьютер, чтобы посмотреть, что из этого выйдет.

Поль решил, что это либо насмешка, либо желание продемонстрировать, что и британцы не чужды современных технологий.

– И что получилось?

– Мы прошерстили сайты множества радикальных движений, чтобы посмотреть, нет ли где связи с… инфекцией, о которой вы говорили.

– И вы что-то нашли?

– Да. Это довольно неожиданно. Речь идет совсем не о той группировке, о которой вы меня спрашивали.

– То есть не о ФОЖ. О ком же тогда?

– Послушайте, – ворчливо сказал Коуторн, – наши линии не защищены. Я предпочел бы переслать информацию на кодированные терминалы.

– Я скоро буду в Провиденсе.

– Простите?

– Я имею в виду штаб-квартиру нашего бюро в Провиденсе, штат Род-Айленд. У них там абсолютно надежная связь. Майк Белл может с вами связаться немедленно и дать нужные номера.

– Пусть позвонит мне на службу.

Я предупрежу его прямо сейчас.

Майор, наверное, почувствовал, что Поль возбужден настолько, что вот-вот отсоединится. Он слегка повысил голос:

– Мы тут кое-что сопоставили, Матисс. Мне кажется, дело серьезное. Вы же знаете, я не люблю говорить больше, чем следует.

– Спасибо. Правда спасибо. Вы удивительный человек, майор.

– Поль?

– Да.

– Будьте осторожны, если решите туда сунуться. В некотором смысле эти люди еще более опасны, чем те, которыми мы занимаемся. Вы понимаете?

– О'кей, майор, я понял. Мы будем очень внимательны.

Поль отсоединился и немедленно набрал номер «Америкэн Эйрлайнз». Первый самолет на Бостон вылетает в семь. Поль забронировал место, быстро оделся и закрыл чемодан, который так и не успел разобрать.

«Если все сойдется…» – подумал он.

Хлопая дверью, Поль пел во весь голос.

Часть вторая

Глава 1

Провиденс. Род-Айленд

Тот же самый зал заседаний теперь выглядел как после команды «к бою». Все кресла за столом были заняты, и Поль узнал тех, кого Арчи представил ему при первом посещении: коротышку гения информатики, специалистку по наружке и прочих. Теперь все сидели здесь, не исключая и двух директоров.

Оперативное управление в Провиденсе делили между собой два заместителя, устроившиеся по обоим концам стола. Трудно было представить двух столь непохожих людей, вряд ли питавших друг к другу нежные чувства. Это вполне в духе Арчи: доверить дело заклятым врагам, чтобы надежнее их контролировать.

Барни, оперативный управляющий, был по отцу гаитянином. Поль вспомнил, что когда-то уже встречал его в Конторе, но Барни, как старший, уже тогда был вхож на верхние этажи. Высокий мужчина с серьезным лицом, элегантный, ухоженный, он всегда держался тихо и незаметно. На лице его читались доброжелательность и глубокое разочарование. Казалось, что он настолько преуспел в познании рода человеческого, что благоразумно решил держаться от него подальше.

Лоуренс, сидевший напротив него, отвечал за довольно неопределенную сферу безопасности. В его облике сразу бросались в глаза винно-красные нос и щеки. Любой, а не только врач, сделал бы вывод, что имеет дело с застарелым алкоголизмом. Однако Лоуренс не пил ничего и оказался, так сказать невинной жертвой. Он нес на себе проклятие наказания, не разбавленное удовольствиями греха. Эта несправедливость служила источником его постоянного раздражения, которое он вымещал на всем мире вообще и на Барни в частности.

По просьбе Арчи Барни представил документы, присланные ночью Коуторном.

– Ясно, что англичане не раскрывают источники информации. Все присланные сведения предельно кратки.

Участники встречи казались внимательными и сосредоточенными. Перед большинством стояли портативные компьютеры. Только Лоуренс нервно барабанил пальцами по столу и смотрел в окно.

– Англичане настоящие профи, – глубокомысленно изрек Арчи.

– Никто и не спорит, – сказал Барни устало. – Коротко говоря, они обращают наше внимание на информацию из интернетовских форумов и блогов. Все тексты принадлежат членам одной и той же группы. Они полагают, что это может иметь отношение к истории в Польше.

В эту минуту, стараясь не обращать на себя внимания, в комнату проскользнул маленький лысый мужчина. Не увидев свободного места, он вышел и притащил кресло из соседней комнаты. Двое из присутствующих встали и помогли ему пронести его вверх тормашками. Раздраженный этой неожиданной помехой, Арчи кисло представил вошедшего:

– Александер, директор по стратегии, настоящий дипломат, как вы и сами видели.

Мужчина принял вид оскорбленного достоинства и сел, не говоря ни слова.

– Группа, которой принадлежат эти тексты, – продолжил Барни, – относится к американскому радикальному экологическому движению.

– Американскому? – спросила высокая блондинка, торопливо делавшая записи.

Поль вспомнил, что Арчи уже представлял ее в начале встречи. Женщину звали Тара, и она была специалистом по прикрытиям – разработке легенд для тех, кто действовал не под своим именем.

– Да, это главное в документах, присланных англичанами: они наводят нас на американский след.

Некоторые из сидевших за столом изобразили на лице удивление, но Барни дал понять жестом, что обсуждение будет позже.

– Речь, по-видимому, идет о группе, отколовшейся от движения «Одна планета». Это совершенно легальная организация, старающаяся казаться радикальной, но озабоченная главным образом разработкой успешных пиаровских акций.

– Насколько я знаю, они никогда не прибегали к насилию! – неожиданно вмешался в разговор Лоуренс.

Он раньше Барни пришел в разведку, имел больше опыта и считал совершенно недопустимым подчиняться ему как начальнику. Между тем иерархическая лестница в Провиденсе строилась по своим законам: Барни был нанят бюро при его основании и считался теперь ветераном.

– У меня есть племянник, активист «Одной планеты», – настаивал Лоуренс. – Полный придурок с пустой головой, но никто не упрекнет его в том, что он причинил ближнему зло.

– Ты прав, Лоуренс, – спокойно подтвердил Барни. – Именно по этой причине некоторые активисты решили, что «Одна планета» слишком консервативна. Они надумали создать свою, гораздо более радикальную группу, и называют себя «Новые хищники». Похоже, поначалу они задались целью вернуть руководство «Одной планеты» к ее изначальной цели: борьбе против развращенной цивилизации, разрушающей планету и ставящей под вопрос ее выживание.

– Не понимаю, каким боком это нас касается, – пробормотал Лоуренс достаточно громко, чтобы все его слышали. – Такое впечатление, что британские родственнички водят нас за нос.

Он улыбался куда-то в сторону, ища поддержки у присутствующих. Арчи бросил на него ледяной взгляд, и Лоуренс опустил голову.

– Для этой группы характерна враждебность к защитникам животных. Не спрашивайте меня, отчего это так, я не знаю. У них там свои заморочки.

– Это напоминает мне приснопамятные идеологические баталии между маоистами, анархистами и другими кретинами, – проворчал Александер. – Хотелось думать, что окончание холодной войны избавит нас от всей этой неразберихи…

– Суть в том, – продолжил Барни резко, призывая к порядку, – что эта группа не раз выступала против защитников животных. Она не упускает случая, чтобы не извалять их в грязи в интернете. Так, кстати, их англичане и засекли. Их кроты донесли руководству, что ФОЖ относится к этим угрозам очень серьезно и думает об отпоре.