Лисёнок по имени Серёжка - Людмила Евгеньевна Пельгасова

полное смирение.

На окованном нержавейкой столе тихо сопел рыжий страдалец. К перемотанной лейкопластырем лапке тянулась трубочка капельницы. «NaCl» — мельком прочла Ольга.

— Сделали атропин и обезболивающее, сейчас капаем физраствор. Попозже сделаем Рингера-Локка. Сердечный ритм стабилизировали, температура низковата, но пока погреем. — Доктор швырнула в мусорную корзину пропотевшие резиновые перчатки.

— Чем его так?

— Ляписом.

Заметив, что слово это ничего не говорит посетительнице, ветврач пояснила:

— Нитрат серебра. Тяжелый металл, блокирует ферментные системы. Вызывает сильные ожоги пищевода, желудка и прочего… Ужасная вещь.

— Серебра?

— Ну да. Белой гадостью его рвало?

Вспомнив ужасную сцену на остановке, Оля кивнула. В голове словно щелкнул выключатель. Серебро! Ну конечно. В просвет не до конца закрытой двери на нее таращились глаза второго спасенного. А что, если…

Расплатившись за стационар, реанимацию, препараты и питание для пострадавшего бродяжки, Ольга со второй собакой снова сунула нос в смотровой кабинет.

— А можно еще вопрос? Какая это порода?

— Немецкий жесткошерстный ягдтерьер, — едва удостоив ее взглядом, ответила ветеринар. — Скажите следующим, чтобы заходили.

Садясь в машину, Ольга открыла песику переднюю пассажирскую дверь.

— Ну что, Александр Владимирович? Домой, к супруге? Али по кабакам?

Седой ягдтерьер одарил девушку таким убийственным взглядом, что будь она более впечатлительной, давно бы рухнула замертво.

— Простите, шутка тупая. Больше не буду. Адрес точный сможете показать, а то я только дом примерно помню. Гавкните там номер квартиры, или еще как…

Ягдтерьер стукнул по сиденью лапой и глухо взбрехнул в знак согласия.

* * *

— Однако… — Чернобурцев пригладил волосы и уставился на Ольгу. Голубые глаза преподавателя по воздушному праву словно заледенели.

— Угу… — девушка катала по столу леденец в шуршащей упаковке, сводя с ума впечатлительных котов. — Именно что выходит, кто-то устроил охоту конкретно на оборотней, понимаешь? Какая-то тварь…

— А про Ярченкова ты сама догадалась? — чуть улыбнувшись, уточнил Сергей Алексеевич.

— По твоей, между прочим, наводке, — Ольга вернула полуулыбку отправителю, но получилось кисло. До конца расслабиться в обществе любимого мужчины не давал пережитый ужас и волнение за Рыжика, все еще находящегося на лечении в ветклинике.

— Как Татьяна Ивановна отреагировала?

— Да как… я прямо среди ночи к ним в дверь позвонила, говорю: «Собачку не вы потеряли? У помойки бегала». Тут она как запричитает только, схватила у меня поводок из руки, плачет… стала деньги какие-то совать. Я попрощалась и — дёру оттуда. Светало уже. Думаю, если у меня на глазах ягдтерьер перекинется в голого замдиректора по учебной работе — я не переживу!

— В бывшего замдиректора! — Сергей Алексеевич фыркнул в кулак.

— А то мне от этого легче стало! — теперь уже и Оля откровенно ржала. — Хоть в нынешнего, а на левых голых мужиков меня смотреть не…

— Стоп!

— Что? — Оля немедленно умолкла, таращась на собеседника.

— Просто подумалось вдруг… — потер переносицу Сергей Алексеевич. — Про замдиректора заговорили, и я вспомнил кое-что. И кое-что сопоставил. Все эти отравления, отстрелы… мелкие автомобильные пакости начались после того, как Ярченков ушел на пенсию.

— Хочешь сказать, что с его уходом начались гонения на оборотней в училище? — Оля перегнулась через стол от полноты эмоций.

— Именно! — поднял длинный палец Чернобурцев. — И причем тот, кто за этим стоит, очень хорошо знаком с проблемой и средствами ее устранения. Знает о полнолуниях, о токсичности серебра…

— А еще знает вас всех лично, вплоть до номера машины… — подхватила девушка. — Виновата, до государственного регистрационного опознавательного знака!

Сергей Алексеевич покачал головой, дав понять, что оценил подколку старательной курсантки и точность данного определения.

— Совершенно верно. А, значит, это кто-то из своих.

Повисло напряжённое молчание, нарушаемое лишь скрипом извилин. Потом Ренар наступила на ухо лежащему Рокки, тот завизжал и цапнул невнимательную подружку за ляжку. Месть свершилась, теперь Ренар возмущённо гавкнула. «Собаки, блин…» — подумала Оля.

— Я думаю, надо поговорить с Ярченковым… — вслух сказала она. — Выяснить у него, может, ему кто-то угрожал, а? Я так понимаю, он в училище был самым главным оборотнем?

Сергей Алексеевич улыбнулся формулировке.

— Ну да. Насчёт поговорить — тоже согласен, его так явно подсидели тогда, что и спрашивать было глупо. Молодым везде у нас дорога, как говорится… Но никто не думал, что с его уходом начнется охота на таких, как мы.

— Молодым дорога… — повторила Ольга. — Это про нынешнего зама, что ли?

Сергей Алексеевич кивнул.

Дмитрий Владимирович, в узком кругу — Димончик — полгода назад занял освободившийся с уходом Ярченкова пост, сначала с приставкой «Врио», а вот месяц назад — уже официально. Круглолицый полный парнишка, еще моложе Оли, в прошлом — скромный преподаватель ПиЭРТО[11]. Излишне мягкотелый, похожий на теленка, он бы намного уместнее смотрелся в качестве пионервожатого в летнем лагере или воспитателя в детском саду, нежели в должности заместителя директора летного училища по учебной работе… не будь он столь обидчив и злопамятен. Абсолютно непробивной по натуре, Димончик так бы и сидел до пенсии со своим высшим техническим образованием в простых преподах провинциальной шараги, но счастливый случай поднял его на ступеньку выше. И вот теперь Сергей Алексеевич мог рискнуть предположить — что это был за случай. Правда, девушке он пока эти мысли решил не озвучивать: ей Димончику… О боже, не оговориться бы при ней — Дмитрию Владимировичу, конечно! — ещё экзамен сдавать.

— С Александром Владимировичем я поговорю, — пообещал мужчина, постукивая кончиками длинных пальцев по поверхности кухонного стола и совершенно заворожив этой морзянкой хозяйку дома. Рокки под столом одобрительно тявкнул и положил коротенькую мордочку на тапок гостя.

Глава 6

Сразу после пар Сергей Алексеевич забрал из автосервиса машину и отогнал ее к родительскому дому. Забежал к отцу и матери, справился об их самочувствии, принес продуктов. Долго думал, как рассказать впечатлительным старикам о ночной бойне, в итоге промолчал. Ограничился упоминанием того, что Олечка снова спасла больную собачку.

— А вот спасет Олечка однажды вместо собачки молодого и красивого оборотня, и пойдешь ты лесом! — подколол Чернобурцев-старший. — Вон, хотя бы Кольку, сына берестянского председателя. Спортивный, интересный…

— Лёш, ну что ты говоришь-то такое! — возмутилась Ксения Петровна. — Олечка не такая…

— Да при чем тут она, я вон ему намекаю, — отец махнул рукой в сторону старшего сына. — Говорят ему, купи цветов девчонке, поухаживай, так нет…

— Лёш, ну она курсантка, он преподаватель, как он должен ухаживать? На танцы ее сводить?!

Сергей Алексеевич слушал беззлобные подначки пожилых родителей и думал. О том, что они с Ольгой теперь любовники, мужчина рассказывать не собирался никому. Потом, возможно, если это «потом» вообще наступит. А думал он,