Хамелеон. Смерть явилась в отель. Дама не прочь потанцевать - Стейн Ривертон

Рист вдруг встал, держа пистолет наготове. Вор тоже испуганно вскочил и попытался прикрыться руками.

— Не стреляйте! — взмолился он. — Ведь я ничего не могу вам сделать!

— Тихо! — цыкнул на него Рист. Он напряженно вслушивался. До их слуха долетели далекие голоса. Потом звук приближающихся шагов. По саду кто-то шел.

— Ступайте в угол! — приказал Рист вору и пригрозил ему пистолетом.

Вор медленно двинулся в угол. С глубоким изумлением он смотрел на Риста.

— Третий, — пробормотал он. — Вот и третий пожаловал. Значит, дом-то не ваш. Много, видать, нас сегодня вышло на работу.

Рист поставил вора так, чтобы видеть его, даже повернувшись лицом к новым гостям. Голоса и шаги слышались теперь гораздо отчетливей. Шедшие и не сбирались скрываться. Вскоре передняя заполнилась людьми.

Рист встал на пороге, разделявшем столовую и курительную. Дверь распахнулась. Один из пришедших был в обычном костюме, другой — в полицейской форме. Тот, что был в костюме, замешкался при виде пистолета. Потом улыбнулся Ристу:

— Я вижу, дело нешуточное, — сказал он. — Мы не опоздали?

Рист бросил пистолет на стол.

— Это вы, Фриструп? — удивился он. — Как вы здесь оказались?

Фриструп, высокий, рыжеусый ютландец со здоровым цветом лица и оглушительным смехом, был офицером в полицейском отделении Хеллерупа, он считался толковым сыщиком и хорошо знал Риста.

— А как мы могли не явиться, если вы послали за нами? — Он засмеялся.

Вдруг он увидел взломщика, глядящего на них из угла.

— Ба, и Калениус тут! Старый знакомый! Недолго ты погулял на воле в этот раз.

Он взглянул на шнур, которым были стянуты руки взломщика.

— Отличная работа! Вы и это умеете, Рист? Такие люди, как вы, большая редкость!

Фриструп взглянул на предметы, которые американец оставил на столе. Поднял к свету переливающееся украшение.

— Они не настоящие? — воскликнул он.

— Разве? — машинально спросил Рист.

Фриструп удивился:

— А то вы этого не знали? Зачем вы передо мной ломаете комедию, ведь я вас хорошо знаю? Меня просили передать вам, что эти украшения не настоящие. Он не успел сказать вам об этом.

— Кто? — не понял Рист.

— Ваш друг, конечно! Он только что был у нас в участке и сообщил, что вы дома стережете взломщика, проникшего к вам через окно.

— Я не ослышался? — растерянно спросил Рист.

— Этот американец недавно заходил к вам?

— А о чем я вам толкую?

— Он заходил в полицию?

— Да что с вами сегодня, разве вы еще не поняли?

— Дорогой мой, не хотите ли вы выпить рюмочку коньяку? — быстро спросил Рист Фриструпа. — Что касается меня, так у меня пересохло горло.

— Похоже, что вам действительно надо выпить, — согласился Фриструп. — И я с удовольствием выпью с вами за компанию.

19

Банкир

Эневолд Рист проснулся в восемь утра, сон успокоил его и восстановил силы. Некоторое время он лежал, вспоминая о событиях минувшей ночи.

Слушал, как старая служанка возится на кухне. День выдался светлый и теплый, над домом шелестели деревья, гардины перед открытыми окнами, надувались, как паруса.

Малена, старая служанка, принесла Ристу поднос с кофе, на подносе лежала телеграмма. Она была от профессора Арвидсона.

«Сегодня в полдень я уезжаю и хотел бы поговорить с вами до отъезда», было написано в телеграмме. Профессор не сообщал, едет ли он по личным делам или в связи с их общим делом. Складывая телеграмму, Рист предположил, что профессор устал, что нервы его не выдержали испытания этой неразрешимой, навязчивой загадки, и он решил отдохнуть.

В голове Риста еще шумело от ночных событий. Были мобилизованы все силы, какими располагала полиция, и прочесана вся округа, Ристу казалось, что он еще слышит на дорогах звонки их велосипедов. Наконец рассвело, ясное летнее утро сняло покров темноты с высоких деревьев и обнажило поля и дороги, но преступника так и не нашли.

Рист снова и снова раздумывал над тем, что случилось ночью: человек, который ночью побывал в полиции Хеллерупа, совершенно не был похож на американца со шрамом от осколка гранаты. Скорее он был похож на того таинственного незнакомца в широкополой шляпе, который прошлой ночью вышел из дома господина Мильде на площади Святой Анны. Рист высчитал, что со времени ухода американца из его дома и его приходом в полицию — а кроме него, это не мог быть никто — не могло пройти больше получаса. Учитывая темноту и дорогу, на переодевание у него было всего несколько минут. Значит, он должен был иметь поблизости какое-то убежище. Рист ни минуты не сомневался, что это был один и тот же человек.

Пока шли поиски американца, в полицейском участке был допрошен квартирный вор. Он был старым знакомцем полиции. Судя по всему, он не имел никакого отношения к убийству господина Мильде, лишь случайно его путь пересекся с путем американца. Это был посторонний представитель преступного мира, который, проникнув в виллу Эневолда Риста, по иронии судьбы попал в колесо большого и страшного дела, зубья колеса подхватили его и вращали в течение нескольких ночных часов, а потом отбросили в сторону.

Ристу оставалось только удивляться странному стечению обстоятельств, заставившему американца столкнуться в его доме с квартирным вором в ту ночь, когда он сам нанес туда свой подозрительный визит. Конечно, они столкнулись там совершенно случайно, но подозрительно случайно. Опять почему-то преступник низшего ранга пересек путь другого, более важного преступника. Рист был убежден, что квартирный вор даже не подозревал о существовании американца и не имеет к нему никакого отношения. Это выяснилось при его допросе. Вор был слитком недалек и неумен, чтобы ломать перед полицией комедию.

Но когда Рист пытался объяснить себе приход американца, он всякий раз оказывался в тупике. Что мог искать этот американец в вилле работника полиции? Если он явился туда не с целью что-нибудь украсть, то зачем? У Риста не было ничего, что могло бы представлять интерес для такого человека. Может, американец хотел убить Риста? Тогда почему он этого не сделал? В его распоряжении было больше часа. Или он действительно надеялся убедить Риста в том, что дело следует закончить осуждением Хансена и не копаться в нем дальше? В таком случае американец наивно просчитался, потому что после этой странной ночной встречи Рист тем более был намерен углубиться в этот таинственный лабиринт. Нет, вряд ли у американца было это на уме… Оставалось поверить ему на слово: его странный поступок объяснялся желанием удивить противника, испытать напряжение, какое дано испытать далеко не каждому, совершить безумный поступок, насладиться извращенной игрой со смертью и гибелью. Этот час, проведенный Ристом ночью с американцем, казался ему теперь нереальным: дом, окруженный тишиной, настороженная темнота за окнами, худая белая рука преступника на полированной столешнице, настороженные птичьи глаза на прятавшемся в тени лице и вообще все эта картина непостижимым образом переплетенная с кровавой жутью убийства… Ристу до смерти хотелось еще раз встретиться с этим преступником, хотя существование и присутствие этого человека несомненно грозило опасностью.

В одиннадцать часов Рист встретился с профессором Арвидсоном. Выслушав рассказ Риста о событиях этой ночи, профессор по-своему объяснил визит к нему американца — такое объяснение Ристу в голову не приходило. В этот день профессора Арвидсона словно подменили. Еще на лестнице, поднимаясь к нему в квартиру, Рист встретил человека, встреча с которым показалась ему случайной, однако позже он вспомнил о ней и она предстала перед ним уже в другом свете. Поднимаясь по старинной, благородной лестнице в доме господина Мильде, Рист невольно вспомнил ночь, когда произошло убийство. Он так и видел, как убийца выходит из двери, спускается по застеленным ковром ступеням, опираясь рукой на резные перила из красного дерева.

В добром свете этого мирного утра подобное воспоминание казалось ему гротескным, извращенным. На медной дощечке у двери еще было выгравировано имя убитого: Мильде, обер-егермейстер.

Как раз когда Рист проходил мимо этой двери, взволнованный тяжелыми воспоминаниями, он услыхал, как дверь в квартире на втором этаже открылась и закрылась, на лестнице послышались медленные, тяжелые шаги, словно кто-то с трудом переставлял ноги. Этот кто-то вышел из квартиры профессора Арвидсона. Проходя мимо, Рист сразу узнал его. Это был банкир Гуггенхейм. Весь город знал этого сутулого, крупного человека с сероватым лицом и астматическим дыханием. Широко открытые, большие, черные, как колодцы, глаза уставились на Риста, однако без всякого любопытства. Сам не зная почему, Рист взглянул на часы, было ровно одиннадцать. Самое рабочее время, подумал он. Там, в городской лихорадке, миллионы крон ждут своего перевода с одного счета на другой, а этот человек, этот финансовый воротила, чье астматическое дыхание возвещает приумножение или гибель многих состояний, спокойно спускается по лестнице дома, стоящего в стороне от гущи жизни. На это должны были быть свои причины.