Руководство по плохому поведению для девственницы (ЛП) - Клэр Джессика

— Все еще девственна.

Его рот был так близко к ее губам, что ей захотелось лизнуть это маленькое колечко на его губе, чтобы немного подразнить. Так она и сделала.

Роум издал низкий горловой стон, прозвучавший завораживающе.

— Так я могу сделать еще несколько твоих фотографий? — прошептала она ему в губы, едва слышно сквозь музыку, ревущую на заднем плане. — Сексуальные, великолепные фотографии всей этой кожи?

— Не знаю, буду ли я голым, — тихо сказал он ей и скользнул языком по ее губам так, что девушка захныкала. — Но мы начнем с того, что я буду без рубашки, а дальше посмотрим. Хорошо?

— Я не могу ждать, — выдохнула Элиза. — Я хочу посмотреть, как ты выглядишь под всем этим. Я хочу увидеть каждую из твоих татуировок. Я хочу прикоснуться к ним.

— Для девственницы ты говоришь очень сексуально. — Роум скользнул губами по ее губам в легчайшем поцелуе.

— Неужели? — Она была довольной этим. — Очень жаль, что мы не можем сделать фотосессию сегодня вечером, так как все мое оборудование вернулось в Мятный Дом.

— Сегодня мы ничего не будем делать, — твердо сказал Роум и отстранился от нее. — Ты немного более навеселе, чем мне бы хотелось.

Ну, блин. Роум отшивает ее? Элиза обняла его за плечи и прижалась к нему грудью, наслаждаясь его низким стоном разочарования.

— Но что, если я захочу сделать все это сегодня вечером? Все разновидности пикантных вещей?

— Элиза, — пробормотал он. — Проклятие. Я и не знал, что ты будешь ужасно пьяна, если я дам тебе несколько шотов.

Девушка провела пальцами по воротнику его рубашки, а затем опустила один в углубление у основания ключицы.

— Я могу сделать больше, чем просто обниматься, если хочешь. Я чувствую себя довольно хорошо прямо сейчас…

— Нет… — Роум вытащил ее руку из-под своей рубашки.

— …но нам придется выключить свет.

— Я… а? — Он бросил на нее странный взгляд. — Ты хочешь выключить свет? Для фотосессии?

— Нет, для секса.

— С твоим телом все в порядке, Элиза. — Роум закатил глаза. — И я намерен показать тебе это. А сегодня мы не делаем ничего более интимного, чем, скажем… игра в дартс. — Он указал на ближайшую мишень для дротиков.

— Мы не…? — Она выпятила нижнюю губу, глядя на него.

— Нет, — сказал он и встал из-за стола. Через минуту он вернулся с дротиками в руке и протянул ей синие. — Давай. Мне нужно отвлечься, и держу пари, что ты никогда не играла в дартс в баре байкеров.

Ему нужно было отвлечься? Как раз тогда, когда она чувствовала себя уютно и немного осмелела?

— Но что, если я хочу добиться этого?

— Не сегодня, — твердо сказал ей Роум. — Ты слишком пьяна, и это моя вина. А сейчас дартс.

— Но я снова хотела поцеловать тебя. — Элиза подняла один из дротиков и снова надулась.

— Дартс.

— Но…

— Дартс, — повторил он.

Элиза долго смотрела на дротики в своей руке, а затем поднесла один ко рту и с намеком облизала его.

— Знаешь, что? — Роум застонал и забрал его у нее. — Никаких дротиков. Не уверен, что выдержу продолжительный стояк.

Элиза хихикнула.

Глава 6

Через час они расплатились по счету в баре и поехали обратно в Блубоннет. Элиза с удивлением обнаружила, что мотоцикл подъезжает к Мятному Дому. Она нахмурилась, когда Роум помог ей слезть с байка.

— Я оставила свою машину за салоном.

— Дай мне свой телефон.

— Ты собираешься присылать мне грязные картинки? — Ее глаза расширились, и она протянула его ему.

— Нет, я дам тебе свой номер. Позвони мне завтра, и я отвезу тебя за машиной.

— Ты совсем не веселый, — сказала Элиза, обнимая его за шею, когда Роум набирал номер ее телефона.

Он обнял ее за талию, чтобы она могла удержать равновесие. Элиза была немного навеселе и ей это нравилось. Он был таким теплым и таким большим. Ее рот был также довольно близко к его уху, и один из этих очаровательных пирсингов был в нескольких дюймах от ее губ. Элиза задумалась, можно ли просунуть кончик языка в колечко и лизнула его ухо.

— Черт возьми, Элиза. — Роум снова застонал. — Я не напою тебя снова до тех пор, пока мы не займемся сексом, потому что ты веселая девушка, когда получаешь немного алкоголя внутрь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Элиза хихикнула и пососала мочку его уха.

— Мне нравится прикасаться к тебе, — прошептала она.

— Господи, мне тоже нравится прикасаться к тебе, и я чертовски хочу, чтобы ты не была пьяна, — сказал он, уводя ее прочь. — Держи, — сказал он, возвращая ей телефон. — Позвони мне завтра, ладно?

Элиза прикусила губу и кивнула, глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Завтра днем.

— Вот именно. — Роум долго смотрел на нее, а потом обхватил ладонями ее лицо и поцеловал долгим, горячим, влажным поцелуем, от которого у нее снова подогнулись колени. Затем он так же быстро отпустил ее. — Черт, я пожалею утром, что не трахнул тебя.

— Я тоже, — сказала она со вздохом.

— Позвони мне, — потребовал Роум, указывая на телефон.

— Обязательно, — сказала Элиза, пьяно улыбаясь.

***

О боже, она никогда не смирится с этим.

Элиза натянула одеяло на голову, желая избавиться от воспоминаний.

Позвонить ему? Не в этой жизни.

Серьезно, насколько она была пьяна прошлой ночью? Элиза перевернулась на другой бок, бледнея от странного привкуса во рту и щурясь на дневной свет, просачивающийся сквозь одеяло. Она ведь выпила только два шота и смешанный напиток, верно? Ну ладно, ей смутно припомнилось, как она украла пару глотков из бокала Роума, когда он пил недостаточно быстро. Видимо, этого было достаточно для жуткого похмелья.

И достаточно для того, чтобы она потеряла всякий контроль над разумом и вела себя слишком любвеобильно. Элиза вспомнила, как лизнула его ухо и запустила пальцы ему под рубашку… и просила его позировать ей обнаженным.

Она также помнила, как он отбивался от нее, что было чертовски унизительно. И лизать дротик. Дротик! Кто знает, где была эта штука? Боже милостивый!

Определенно слишком много алкоголя и слишком быстрое опьянение.

Элиза стянула одеяло с головы и нащупала телефон, чтобы проверить время. На экране появилось текстовое сообщение.

Роум: «Надеюсь, у тебя не слишком сильное похмелье. Понятия не имел, что ты такая дохленькая».

Она снова застонала и откатилась на кровать, отправив ответное сообщение.

Элиза: «Ты все еще со мной разговариваешь?»

Роум: «Ну да. А почему бы и нет?»

Элиза: «Потому что я выставила себя дурой прошлой ночью?»

Роум: «Нет, ты была милой. Ты была приятно пьяной».

Элиза даже не знала, что сказать. Роум флиртовал по смс или просто сообщил ей, что она была пьяна в стельку? Она задумалась на минуту и ответила.

Элиза: «Да, извини за это».

Роум: «Все нормально. Так, когда ты хочешь забрать свою машину?»

Боже. Она не хотела сейчас его видеть. Не тогда, когда все еще чувствовала себя странно.

Элиза: «Все нормально. Я поеду туда и заберу ее».

Роум: «Я не возражаю. У меня сегодня выходной».

Элиза: «Нет, правда, все в порядке».

Последовала долгая пауза, и Элиза подумала, что, возможно, Роум не собирался ей отвечать. Затем, наконец, он ответил.

Роум: «Ты меня отшила, Элиза?»

О нет. Она задела его чувства? По какой-то причине эта мысль беспокоила ее.

Элиза: «Я просто странно себя чувствую. Я вела себя прошлой ночью как идиотка».

Роум: «Вообще-то, я думал, что это мило. Думал, что ты симпатичная, хотя ты, наверное, жалеешь, что рассказала мне о своих трусиках».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да, да, Боже. Элиза прижала руку к щеке, ненавидя этот румянец. Но это было больше, чем просто упоминание о трусиках. Роум думал, что она симпатичная? Она не могла перестать улыбаться.