Казнить нельзя помиловать - Дас Шохом

Ясмин и Реджи находятся на разных концах спектра. Большинство моих пациентов где-то между ними. И эти этические воды стали лишь мутнее, а философский огонь запылал ярче от подлитого масла, когда мне встретился другой случай, где злодейство и безумие были разграничены куда как хуже.

Глава седьмая. Мутные воды

Мистеру Чарли Уэджеру было 30 лет, и у него стоял диагноз «аутизм». Расстройство аутистического спектра покрывает целый диапазон расстройств от тяжелого аутизма до легкой ограниченности возможностей. Симптомы затрагивают в основном три области, а именно социальные взаимодействия, вербальную и невербальную коммуникацию и повторяющиеся либо ритуальные действия. Симптомы аутизма у взрослых – это чаще всего неспособность понять, что думают и чувствуют окружающие, и неумение читать выражение лица, язык тела и социальные сигналы. Хотя подавляющее большинство людей с аутизмом категорически не склонны к насилию, недавно произошло два-три трагических случая, которые привлекли внимание общества и заставили задуматься об этой крайне редкой корреляции.

Самый страшный пример – это 25-летний Алек Минасян. Раньше он никогда не нарушал закон, но 23 апреля 2018 года арендовал фургон с явным намерением въехать в толпу и задавить десятки незнакомых ему людей, потому что хотел прославиться. Юристы пытались выстроить линию защиты на его аутизме и даже ошибочно сравнили его с психозом. Минасян был признан виновным в 10 убийствах первой степени и 16 покушениях на убийство.

Во время процесса оказалось, что Минасян изучал серийных убийц и открыто признавался, что у него бывают фантазии о стрельбе в школе. Кроме того, он изучал биографию Эллиота Роджера, который в 2014 году зарезал, застрелил и переехал шесть человек, после чего покончил с собой, оставив манифест, который связали с сообществом инцелов. Слово «инцел» – сокращение от involuntary celibate, «невольное сексуальное воздержание», – обозначает недавно возникшее интернет-движение молодых мужчин, которые не познали плотских радостей, но убеждены, что имеют на них право, а в результате придерживаются опасного женоненавистничества и изливают свою ненависть на женщин как таковых, а особенно на привлекательных, которые, как они считают, пренебрегают ими. Лично я не понаслышке знаю, что такое быть прыщавым девственником, которому в отрочестве «перепадало» крайне мало, и никак не могу взять в толк, почему эти люди не додумались до других… гм… одиночных занятий, которые помогают избавиться от сексуальных обид и скоротать время до тех пор, пока не удастся выстроить серьезные романтические отношения. Подавляющее большинство инцелов только подначивают друг друга ребяческими сексистскими комментариями и теориями, но очень небольшая их доля оправдывает крайнее насилие в рамках своей общей повестки дня. По нашу сторону океана от Минасяна произошла похожая трагедия – Джейк Дэвисон, 22-летний молодой человек, застрелил пятерых человек (в том числе собственную мать и трехлетнюю девочку) и ранил двоих, прежде чем направить ствол на себя. Это было в августе 2021 года в Плимуте – первое массовое убийство на британской почве за 10 лет. Дэвисон тоже не скрывал, что придерживается философии инцелов.

Если изучить прошлое Минасяна, становится понятно, что в нем, несомненно, наличествовали определенные факторы, которые могли внести свой вклад в его вспышки гнева и чувство одиночества. В школе его травили, он был изгоем общества. Он ненавидел, когда его отталкивали, особенно женщины, – как, собственно, и все инцелы. Более того, во время судебных слушаний всплыл один случай, когда он попытался заигрывать с девушкой в университетской библиотеке и был отвергнут – и это особенно сильно ранило его. Вероятно, некоторые черты его аутизма поспособствовали пренебрежительному отношению сверстников, сделали его подходящей мишенью для школьной травли и навлекли на него презрение женщин. Скорее всего, Минасян плохо понимал, что такое взаимность в отношениях, не улавливал социальные сигналы, и это, вероятно, не позволяло ему научиться флиртовать. Можно предположить, что поскольку у него были ограниченные интересы, увлечение серийными убийцами могло вызвать более сильную одержимость, чем у среднего человека. Другая особенность тех, кто страдает этой болезнью, – неспособность выражать эмоции вроде гнева и досады здоровыми, социально приемлемыми способами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Хотя Минасян пытался добиться вердикта «не несет ответственности перед законом» – это канадский эквивалент вышеупомянутого «оправдания на основании невменяемости» – суд это отклонил (на мой взгляд, правильно). Оказалось, что действия Минасяна были преднамеренными и заранее спланированными. Он нанял грузовик в тот день с четким намерением убить случайных прохожих и даже заявил психиатру, что хотел бы переехать еще больше привлекательных молодых женщин и очень рад, что добился такого внимания. Можно было бы заявить, что из-за аутизма и неспособности понять точку зрения других Минасян не понимал в полной мере, сколько боли и страданий причинил. Но это не имело бы прямого отношения к составу его преступления.

Прошло чуть больше года, и в Лондоне произошел кошмарный случай, отголоски которого раскатились по всей Великобритании и за ее пределами. Четвертого августа 2019 года в Современной галерее Тейт 17-летний Джонти Брейвери схватил шестилетнего мальчика-француза и перебросил его через перила. Изначально Брейвери приехал на метро на станцию «Лондонский мост» и направился в небоскреб «Шард». Спросил служащего у входа, сколько стоит билет, но цена оказалась слишком высокой, и он решил пойти в Тейт. Поднялся на лифте на смотровую площадку на 11-м этаже, небрежно подошел к краю и заглянул вниз. Свидетели говорили, что вид у него был непринужденный и он улыбался детям, но дети почувствовали неладное и двинулись прочь. Семья жертвы приехала на лифте, и когда дверь открылась, мальчик побежал на балкон. Брейвери подхватил его и бросил за перила, где мальчик пролетел 30 метров и едва не разбился насмерть. Когда посетители задержали Брейвери, он улыбался и, как рассказывают, держался спокойно, не проявляя особых эмоций. «Я не виноват, – твердил он. – Это все социальные службы». А потом спросил, покажут ли его в новостях. У бедного мальчика произошло кровоизлияние в мозг, был сломан позвоночник, руки и ноги. Несколько месяцев он не мог двигаться и перемещался в инвалидном кресле, хотя сейчас очень медленно поправляется.

Почти год спустя Брейвери участвовал в судебном заседании по видео из Бродмурской больницы, и ему вынесли приговор по обвинению в покушении на убийство. Было совершенно ясно, что Брейвери виновен.

В его преступлении звучало жуткое эхо дела Минасяна. Нападение было предумышленным. Мало того что сначала он попытался проникнуть в «Шард», но потом скорректировал свои планы, он еще в то самое утро искал в интернете ответы на вопросы, подтверждающие его виновность («точно ли при аутизме не сажают в тюрьму?»). По-видимому, утверждение, что он хотел попасть в новости, указывает на то, что он понимал, что его поступок противозаконен. На заседании судья постановил, что расстройство аутистического спектра у Брейвери не объясняет его нападения и что он представляет «большую непосредственную угрозу для общества». Брейвери был осужден на 15 лет тюремного заключения за покушение на убийство.

В 2013 году я перешел на третий, последний курс постдипломного образования, когда мой руководитель попросил меня обследовать Чарли Уэджера. Это была однократная встреча, чтобы составить судебный отчет с оценкой готовности Уэджера участвовать в процессе. Я навестил его в специализированном психиатрическом отделении для правонарушителей с расстройствами обучения, в том числе с аутизмом, которое расположено в другом крыле больнице на востоке Лондона, где я тогда работал. Почти всю свою 30-летнюю с небольшим жизнь Чарли провел в разных специализированных заведениях – от интернатов для детей с особыми потребностями до всевозможных учреждений для проживания с уходом. На нем были яркая гавайка и темные очки, хотя погода стояла пасмурная и в отделении было не слишком светло. Поскольку утренний обход был в разгаре, главная комната для бесед была занята, а в единственном свободном кабинете проводили какую-то проверку документов, поэтому меня попросили провести обследование в комнате отдыха для пациентов. Наше общение и без того получилось довольно-таки диковинным, а тут еще и пришлось писать заметки на биллиардном столе.