Оружие – слово. Оборона и нападение с помощью... - Александр Котлячков

Кроме того, девушка сумела своим поведением показать, что она находится на «своей территории». Главную же роль сыграло прекрасно сымитированное отсутствие страха.

Таким образом, для наведения порчи совсем не обязательно быть страшным. Довольно и того, что страшным вас будут считать другие.

В жизни для получения нужного результата совсем не обязательно всегда «быть». Иногда достаточно «казаться». Но – и это важное условие – «казаться» вы, должны не сами себе (по крайней мере, не только себе), а другим. Вспомним хрестоматийный пример: Хлестаков из бессмертной комедии Гоголя.

* * *

В университете со мной учился один парень. Был он значительно старше нас. И в армии успел отслужить, и техникум с красным дипломом окончить, и в шахте поработать. Занимался культуризмом и был здоров как бык. В общем, нам, вчерашним школьникам, он казался солидным. И не только нам: на преподавателей он тоже мог произвести впечатление.

Была у него интересная манера отвечать на семинарах. Он мог нести всякую чушь с таким многозначительным видом, что частенько неопытные преподаватели (не обязательно молодые, а именно неопытные) попросту терялись. Говорил он не всегда связно, но с крайне важным видом, делая порой многозначительные паузы, тоном, не терпящим возражений. Так, словно это он вел занятие.

А на тот случай, если кто-то из преподавателей, окончательно запутавшись в несоответствии интонации и смысла ответа, пытался пискнуть: «Вы так считаете?», у него была «козырная» фраза, после которой ему ставили самое меньшее «четверку». Гордо посмотрев на преподавателя, он изрекал: «Маркс так считает». Эта грубая фраза добивала неопытных преподавателей, которые с Марксом в то время спорить не смели.

Надо сказать, что с опытными преподавателями, которые могли послать его за первоисточником, он так не шутил, ситуацию контролировал. Но и с опытными преподавателями его постоянно выручал многозначительный вид, особенно на экзамене, к концу которого преподаватель уже слушает «в четверть уха».

Правда, когда он окончил университет, его манера общения мало помогла ему. Скорее, помешала. Ведь многозначительный вид надо было подкреплять делами. И прежде, чем он набрался опыта и стал настоящим специалистом, он набил много – шишек.

* * *

Зато я знаком с одним имиджмейкером. Интересно, что, создавая другим имиджи, он имеет несколько собственных. У него есть имидж врача (первая профессия – психотерапевт), есть имидж «сексуального гиганта», есть имидж «живого классика».

Однако у него есть и еще один интересный имидж. Стоит только посидеть с ним за одним столиком в ресторане, и этот имидж сразу же бросается в глаза. Причем, не мне одному. Забавно, конечно, но некоторые известные коммерсанты нашего города принимали его – за кого бы вы думали? За «крестного отца мафии». И позднее интересовались, а с какой целью прибыл в город этот «крестный отец».

Почему так происходило? Ну ладно, внешность: солидная массивная фигура, дорогой костюм, галстук с золотой булавкой. Ну, допустим, манера курить поочередно ментоловый «Салем» и «Беломор», как-то по-особому пуская дым. Но ведь не это главное, хотя мелочи тоже играют большую роль.

А что же главное? Видимо, манеры человека абсолютно уверенного в себе. Человека, который все время слушает, слушает, и если вдруг что-то скажет, то это будет чем-то крайне важным. Манеры человека – «аккумулятора информации». Вид настолько многозначительный, что для большинства именно с таким видом ассоциируется образ настоящего «пахана». В том числе и для тех, кто таких «паханов» видел не только в кино. Минимум жестикуляции и максимум уверенности в себе, в своих силах, в своем авторитете. Причем без всякой наигранности.

Я поинтересовался у него, где он такому научился. Он объяснил, что срисовал этот образ с Дона Корлеоне из фильма «Крестный отец». Ради интереса я пересмотрел заново этот фильм. На мой взгляд, Марлон Брандо, хоть и хорош, до образа моего знакомого явно не дотягивает…

* * *

Известный специалист в области самообороны, заслуживающий глубокого уважения Анатолий Ефимович Тарас говорит: «Все стараются казаться, вместо того чтобы быть – так в обыденной жизни. На войне же приходится быть, а не казаться…»

Применительно к теме нашего разговора это означает, что недостаточно просто изображать кого-то – надо быть таким, чтобы в это поверили. А быть таким можно, только затратив силы и время на тренировки. Просто притворяться сильным невозможно, надо быть сильным (в первую очередь – сильным духом). Можно притворяться каратистом или культуристом, но только до определенного момента. То же самое и здесь. Людей дурачить можно, но недолго. Об этом надо помнить.

Конечно, можно легко отпугнуть поведением. То есть, не используя сглаз или порчу, а, к примеру, неожиданно плюнув в лицо агрессору. Но при этом желательно сразу же воспользоваться замешательством и ткнуть злодея электрошокером или двинуть кастетом в основание носа. А для этого надо не только иметь эти предметы, но и уметь ими пользоваться. В противном случае последствия вашего поведения непредсказуемы. Сглаз и порча же могут сослужить добрую службу во многих случаях.

И опять – о невербальном и паравербальном поведении при наведении порчи. Безусловно, в этом деле надо быть немного актером. Как им стать?

Самый простой путь – работать по системе Станиславского, то есть, попытаться пережить те чувства, которые вы демонстрируете. А это значит: испытывать злость, ненависть, и т. д.

Можно действовать и иначе – просто притвориться. Один известный американский киноактер как-то пожаловался своему старшему коллеге, что никак не может вжиться в роль. Тогда ему посоветовали не вживаться в роль, а просто сыграть. И актер просто сыграл. Фильм с его участием получил «Оскара» за лучшую мужскую роль (естественно, в исполнении этого актера).

Поэтому, если не получается «вжиться в роль», можно просто притвориться. Но притвориться тоже надо умело. Начинать надо, в первую очередь, с тренировки взгляда и выражения лица. Надо быть конгруэнтным произносимой фразе, то есть выглядеть злым, страшным, сильным.

Попробуйте для облегчения задачи, глядя при тренировке в зеркало, произносить мысленно (но только мысленно!) какую-нибудь семантически плохую фразу (типа «Убью, козел!»). Запомните выражение своего лица и взгляда, доведите его до автоматизма.

Чтобы изобразить на лице презрение, можно мысленно попробовать другую фразу (например, «У, сука!»). Ну и так далее, пока вы не начнете принимать необходимое вам выражение лица по своему желанию.

Научиться этому гораздо проще, чем убеждать себя, что вы этого не сможете. Помнить надо об одном. При наведении порчи от вас должна исходить прямо-таки волна уверенности, что произойдет именно то, что вы говорите. И неважно, что вам ваше поведение может показаться нелепым. Важнее то, каким это поведение кажется другому. И чем несуразнее вы себя поведете, тем больше у другого шансов получить порчу. Ведь один только ваш несуразный вид может привести его в замешательство, а несуразное поведение – тем более.

* * *

Я люблю плавать, и несколько раз в неделю мы с женой ходим в бассейн. В это воскресное утро народу в раздевалке Дворца спорта было много, человек сорок.

Шли соревнования по волейболу, и, кроме посещающих бассейн, переодевались волейболисты.

Дежурила бабка, которую про себя я сразу же окрестил «психологическим вампиром». Ее истерические вопли доставали всех. «Та самая», – подумал я, вернувшись после бассейна в раздевалку. Жена мне говорила, что в женской раздевалке иногда дежурит «настоящая ведьма», прет на всех подряд, причем без всякого повода. Теперь, похоже, она дежурила в мужской раздевалке. И все сорок здоровых парней и мужчин молча это сносили. Ну, вроде, все приличные люди, не будешь же с бабкой ругаться.

Что делать? Может, тоже промолчать? И, как у других, на все воскресенье настроение будет испорчено? Но не будешь же с ней ругаться, несолидно. Навести «цыганскую порчу»? Но все остальные тут при чем? Они ведь тоже пострадают.

И тогда, страшно выпучив глаза, громовым голосом я не произнес – провозгласил: «Покайся, грешница! Покайся!». Бабуля опешила. Действительно, стоит такой, в плавках, с бородой – то ли поп, то ли чеченец. Глаза, не мигая, сверкают, «морда лопатой» – серьезная-я-я. И, как заведенный, дьяконским голосом, нараспев: «Покайся, в церковь ступай, лишь у батюшки прощения вымолишь!»

Попыталась что-то сказать, а ей опять: «Покайся, грешница, в церковь ступай!» Мужики тоже опешили. Стоят, слушают, смотрят. Молчат, понять ничего не могут.

Длилась комедия минуту, не больше. Воплей никто теперь не слышал (она и говорить-то перестала). Ушел я с самым серьезным и важным видом. А уж как на душе-то было легко! Еще легче стало на следующий день: мне сообщили, что утром в понедельник бабуля уволилась. Правда, ходила ли в церковь – не знаю, врать не буду. Но все равно – мелочь, а приятно.