Принцессы Романовы: царские дочери - Марьяна Скуратовская

Иоганн Баптист Лампи. Портрет великой княжны Елены Павловны (1792 г.)

В одиннадцать лет Елена Павловна начала появляться в свете, танцевать на балах. Ее портреты рассылались европейским правителям – и многих восхищала красота русской великой княжны, которая еще только входила в возраст невесты… Но вопросы династических браков решаются умом, а не сердцем. Породниться с могущественной Россией мечтали далеко не все: большинство государей боялись оказаться в подчиненном положении. В России правила могущественная Екатерина, а у нее был Суворов и его войска, не знавшие поражения…

Впрочем, Екатерина не успела сосватать свою вторую внучку. Императрица скончалась – и замужеством остальных дочерей занимались уже их родители. Мужа Елене Павловне выбирал Павел I, ориентируясь на свои представления о политической выгоде России. И, хотя он громогласно осуждал мать за неудачное сватовство Александры Павловны и Густава IV – как, впрочем, и за все остальные ее деяния, – сам он ничуть не лучше распорядился судьбой дочерей. Александру Павловну, как уже говорилось выше, он отдал за Иосифа, палатина Венгерского. А Елену Павловну – за принца Фридриха-Людвига Мекленбург-Шверинского.

Альбина Данилова пишет: «В 1798 г. ситуация в Европе сложилась так, что Россия, следуя своим союзническим обещаниям, решилась на более тесное военное сотрудничество с Австрией (подкрепленное согласием на брак Александры Павловны с эрцгерцогом Иосифом). И в это же время начались переговоры о браке Елены Павловны с принцем из другого, пусть и небольшого, но политически выгодного государства – герцогства Мекленбургского».

По словам военного историка А. М. Михайловского-Данилевского, Мекленбургское герцогство было «самым полезным для России союзником из всех держав Европы».

Еще во время войны со Швецией Петр I присматривался к маленькому немецкому государству на берегу Балтийского моря. Оно находилось рядом со шведской частью Померании, из-за чего сделалось «проходным двором для армий северных союзников и шведов». Правитель этого «проходного двора» герцог Карл-Леопольд вдобавок конфликтовал со знатью собственной страны. Он отчаянно нуждался в сильном защитнике, которого и обрел в лице Петра. В 1712 году Мекленбург снабдил русские войска провиантом, и за это Петр I пообещал не пропускать шведов на земли герцогства.

Интересно, что Мекленбургское герцогство было единственным из германских стран, где правила славянская по происхождению династия. Некогда на месте Мекленбурга находилось поселение славян-бодричей (ободритов) Микилинбор. Поэтому нынешние герцоги-лютеране были отдаленными потомками славянских князей-язычников.

В 1716 году эта династия породнилась с Домом Романовых – Петр Великий выдал свою племянницу Екатерину Иоанновну замуж за Карла-Леопольда. Дочерью этой четы была принцесса Елизавета-Екатерина-Христина, она же Анна Леопольдовна, мать несчастного императора Иоанна Антоновича, проведшего всю свою короткую жизнь в заточении.

Жених Елены Павловны Фридрих-Людвиг был представителем той же ветви рода, что и Карл-Леопольд, – герцогов Мекленбург-Шверинских. Переговоры о браке принца с великой княжной проходили на редкость гладко.

За успешное их завершение представитель России при прусском дворе Алопеус был, по словам графа Ф. В. Ростопчина, награжден Петром I орденом.

* * *

17 февраля 1799 года в Поденных придворных записях появилось сообщение: «Прибыли в Санкт-Петербург Их Светлости Мекленбург-Шверинские принцы Фредерик и Карл. Имели помещение в Мраморном дворце. Сего числа приглашены к императорскому столу».

Фрейлина Варвара Головина позже вспоминала, что «их пребывание подало повод к многочисленным балам и праздникам при дворе и в обществе».

Граф Ростопчин писал послу Воронцову: «Сговор великой княжны Елены Павловны воспоследует после Святой недели, и наследный принц пробудет все лето здесь». Через несколько недель он же писал своему адресату: «Принц – человек жеманный, в сущности простоватый и невежественный, но добрый малый».

Конечно, никто не спрашивал великую княжну Елену Павловну – пятнадцатилетнюю, неопытную, сентиментальную, чувствительную – хочет ли она идти замуж за «простоватого и невежественного» принца Фридриха-Людвига. В ее возрасте и при ее увлечении романами она вряд ли могла оценить то, что принц все-таки «добрый малый», тогда как из политических соображений ее могли сосватать и за «злого»… Елена Павловна, конечно же, мечтала о чем-то другом, и никакие разговоры о долге не могли убедить ее в правильности принятого решения. Вряд ли она могла осмелиться спорить с отцом – об этом не могло быть даже речи! – но молча страдала и даже расхворалась на нервной почве. Возможно, уже тогда у нее появились первые признаки чахотки, усугублявшиеся из-за неприятных переживаний. Во всяком случае, обручение ее с Фридрихом Мекленбург-Шверинским пришлось перенести с назначенного числа «по причине бывшего с ней лихорадочного припадка», как писал Ростопчин.

Но «лихорадочный припадок» прошел – и 5 мая 1799 года принц и великая княжна были помолвлены под грохот пятидесяти одной пушки, а затем вдвоем открыли торжественный бал. 12 октября с большой пышностью и блеском они обвенчались. «Грязь и осеннее небо, покрытое туманами, придавали этому торжеству печальный вид», – вспоминала графиня В. Н. Головина. А 19 октября, как мы помним, с куда меньшей пышностью несчастную Александру Павловну выдали за палатина Венгерского.

Александра Павловна уехала, а Елена Павловна еще месяц после свадьбы оставалась с семьей. Она болела, придворные доктора находили ее слишком слабой для путешествия. Но накануне нового года Елене Павловне пришлось наконец распрощаться c родными и отправиться в Мекленбург, где давно уже ждали принца с женой. Ее сопровождала любимая подруга мисс Сеймс.

Владимир Боровиковский. Портрет великой княжны Елены Павловны

Жители маленького герцогства выходили к дороге, по которой двигался свадебный кортеж, чтобы посмотреть на русскую принцессу, о красоте которой они были наслышаны. И действительно: прелесть Елены Павловны превзошла все их ожидания! Изящная, нежная, с точеным личиком и пышными волосами, роскошно одетая, она казалась мекленбуржцам существом неземным, феей из сказки. Народ приветствовал ее восторженно. И при дворе ее приняли очень сердечно. Боязливая кротость юной девушки, почти девочки, расставшейся со своей семьей и уехавшей в чужую страну, ее деликатность и скромность совершенно очаровали родных ее супруга. Особенно полюбил Елену Павловну ее свекор, герцог Фридрих-Франц Мекленбургский. Он относился к ней как к дочери, как к ребенку, прилагая все усилия, чтобы побаловать и развлечь ее, поначалу грустившую на чужбине…

В отличие от Александры Павловны, с первых же шагов окруженной завистью и недоброжелательством, Елена Павловна согревалась в лучах всеобщей любви и была окружена искренней заботой. Когда она впервые появилась в своих великолепных бриллиантах, ее новые родственники выказали только радость и гордость за то, что в их семью вошла представительница столь великой и богатой династии. Правда, Елена Павловна так же, как и ее старшая сестра, после первой же демонстрации отцовских подарков сложила все драгоценности в шкатулку и больше не надевала их. Но не потому, что ее к этому принуждали, а по собственному желанию: Елена Павловна не любила тяжелых украшений, предпочитая им свежие цветы, из которых она и на новой родине составляла очень изысканные венки и бутоньерки.

Поскольку Елене Павловне по-прежнему нездоровилось, они с супругом почти все время жили в небольшом дворце подле городка Людвигслуст: там был великолепный сад, который под присмотром Елены Павловны стал еще красивее. Отправляя дочь в Мекленбург, императрица Мария Федоровна посоветовала ей не прекращать учебу, и Елена Павловна послушно постигала все науки, которые мать считала необходимыми. Даже когда юная принцесса забеременела, она не прерывала своего обучения.

Для принца Фридриха-Людвига и для всего его семейства известие о беременности Елены Павловны стало величайшим счастьем. Они утроили заботы, стараясь предупредить каждое ее желание и исполнить каждый каприз. Впрочем, никаких фанаберий со стороны принцессы не было: все, кто знал Елену Павловну, отмечали ее простоту и скромность и совершеннейшее отсутствие у нее царственной надменности – со всеми она обращалась как с равными, ласково и любезно. Она активно занималась благотворительностью, причем не просто жертвовала определенные суммы, а самолично рассматривала каждый отдельный случай, старалась разузнать о семьях, бедствующих из-за потери кормильца или потерявших жилье в результате пожара. Елена Павловна составляла списки нуждающихся и следила, чтобы каждому была выплачена определенная ею сумма.