Афганский дневник пехотного лейтенанта. «Окопная правда» войны - Алексей Орлов

Колонна разгружается, мы готовим технику и вооружение для обратного сопровождения. Уже пришли холода. Если днем еще достаточно тепло, то вечером, и по утрам особенно, натягиваем на себя побольше теплых вещей. На горах уже был снег, недолго, правда, но это признак приближающейся зимы.

19 октября

Провожаем колонну. Пытался оставить старшину Булочку Володю в полку, чтобы по возвращении всегда ждал накрытый стол. Да и вообще у старшины здесь полно дел, списание, получение имущества, поддержание порядка в расположении. Куда там. К командиру полка пойду – кричит, я должен быть с ротой. Пришлось смириться, да, честно говоря, и уважаю я таких людей. Володя прибыл в полк на должность начальника вещевого склада, но сразу же заявил, что портянки перебирать он не собирается и видит свое место только в боевом подразделении. Наверное, второй прапорщик в истории полка, который не согласился на блатную должность. Первый, Коля Рудникевич, придя на должность командира хозяйственного взвода полка, приложил все свои силы, чтобы уйти к нам во второй батальон. Зато я знаю пятерых прапорщиков, которые были назначены во второй батальон и под разными предлогами сбежали на склады и в подразделения обслуживания. Первый переход до Артынджалау без происшествий.

2-й взвод 5-й роты в колонне

20 октября

Пришли в Кишим. По дороге, на подъеме перед Тахджари, перевернулся «ГАЗ-66» с «зелеными». Это нужно было видеть. Сколько человек могут ехать на шишиге? Вряд ли кто угадает. В кабине четыре человека, между кабиной и кузовом еще четыре, в кузове, стоя, как кильки в банке, еще человек сорок-пятьдесят. И вот карабкается машина на подъем, не вытягивает, начинает катиться назад. Первым и единственным выпрыгивает водитель, машина набирает скорость, падает на бок, опрокидывается, и я наблюдаю клубок тел, который, как гигантский змей, летит, изгибается, переворачивается. Все наши, кто видит, хохочут, а самое главное – никто не пострадал, ушибы получили, и всё.

В Кишиме встретил однокашника, Сашу Ковыршина. Как быстро мужают здесь, в Афганистане. Помню, каким пацаном он был в училище, а сейчас командир роты в 149-м полку. Всю ночь проболтали. Оказывается, месяц назад погиб Коля Криворучко, почти два месяца прожил с ним бок о бок в Пули-Хумри, горько на душе. Утром обнялись, пожелали друг другу удачи, колонна пошла на Кундуз.

22 октября

Операция в районе кишлаков Намазга и Кангурчи. Мы блокировали, «зеленые» прочесывали. Как всегда, сходили чайку попить. Когда начали сниматься, по мне вдруг ударили из гранатомета из того самого кишлака, откуда только что вышли царандоевцы. Недолет метров десять-пятнадцать, никто ничего еще не понял. Кричу наводчику: «Прямо за дувалом-300, гранатомет». Слышу в ответ: «Товарищ лейтенант, граната заклинила». Ну все, пронеслось в мозгу, сейчас чуть поправку возьмет и п…ц. Из пулеме-е-е-та – ору, чтоб прицел хотя бы гранатометчику сбить. Рядом, метрах в пятидесяти, танк стоял, танкисты сидят на башне, курят. Цель более важная, чем БМП. Ведь за подбитый танк, по имеющимся у нас данным, сто тысяч афганей платят. Дух второй выстрел по танку делает, прямо под днище между гусениц граната влетела. Экипаж мгновенно ныряет в люки и открывает огонь, слава богу, пронесло. Из пулемета, стрелкового оружия начался обстрел, но это ерунда. Под прикрытием танка выходим, смотрю на замполита – улыбка до ушей, что ж, первый бой, он как праздник, если все хорошо заканчивается. На его 153-й БМП пулей сбило антенну. А у меня очко сжалось. Год ничего не боялся, а после отпуска появился страх. Но он очень хороший помощник при ведении боевых действий, думать заставляет. Кто-то из великих сказал: «Храбрость – это делать то, чего ты боишься, если ты ничего не боишься, значит, не можешь быть храбрым». Пришли в Кишим без потерь.

23 октября

Вышли в направлении полка, но не спешим. Там идет осенняя итоговая проверка. Лучше сдать ее заочно. Остановились в Артынджалау, где собираемся проводить операцию.

25 октября

В ночь вышли для блокирования кишлака Тогбай. День накануне прошел в подготовке, скорее всего, затягиваем время. Почти все взрослое население из кишлака ушло. Хадовцы взяли двух человек, на которых указал «доброжелатель». Он прятался в БРДМ, перед триплексами которой проводили всех оставшихся в кишлаке мужчин. К обеду вернулись в Артынджалау и сразу же отправились в полк. Дошли до Каракамара, где заночевали. Комиссия из полка улетает завтра.

26 октября

Вечером вернулись в полк. По результатам осенней проверки получили оценку хорошо.

27 октября

Убыл в командировку в Кундуз за молодым пополнением. Из Кундуза улетел в Хайратон. Там создан пересыльный пункт для молодого пополнения. Прибывшая автомобильной колонной из Термеза молодежь распределяется по частям и вертолетами отправляется к местам дальнейшей службы.

31 октября

Завтра уже ноябрь, как быстро летит время, так, наверное, и жизнь вся проходит.

Второй год службы проходит для меня тяжелее, скучнее, нет новизны, ничем уже не удивишь, возмужал, окреп. Перешли на зимнюю форму одежды, рукава у кителя п/ш чуть не по локти, пуговицы едва застегиваются.

Нахожусь в Хайратоне, встречаю молодежь и отправляю в полк. Был на границе, недолго, правда, минут десять, а как остро чувствуется, что вот там, в ста метрах родная земля.

5 ноября

Миссия выполнена, вернулся в полк.

7 ноября

День Великой Октябрьской Социалистической революции. Все началось как обычно – торжественное построение, зачитка приказа министра обороны, поздравления. Потом главное действие плавно переместилось в женский модуль. За праздничным столом познакомился с Юрой Косичкиным. Нет, мы уже больше двух месяцев знакомы, но не знали, что земляки. Он родом из города Семенов Горьковской области. В поселке Варнавино, моей родине, у него много родственников, и сам там часто бывает, может быть, даже встречались. Как водится, выпили за это дело, а потом исполнили с ним «Сормовскую лирическую» («Под городом Горьким»), всем очень понравилось. Замполит Гена Васильев стал быстро душой компании, классно играет на гитаре и исполняет песни собственного сочинения.

Вышли покурить. Саша Малаев садится и – мимо лавочки, ноги кверху. А мимо, как назло, начпо проходил. Увидел это «безобразие», коршуном налетел. Что вы себе позволяете? Почему в таком состоянии? Но не тут-то было. Вы кто такой, чтобы указывать? Мы боевые офицеры. Вы штаны протираете в кабинете, на наших костях ордена получаете. А мы что, сто граммов не имеем права выпить? Подполковник Стариков был ошарашен, не знал, что делать. Тут командир полка появился, подполковник Стариков его на помощь зовет. Сидоров, конечно, молодец, с ходу дает команду: «В одну шеренгу – становись!» Мы встрепенулись, построились, постарались строевую стойку принять. «Напра-во! На гауптвахту шагом – марш!» Пошли в указанном направлении. Булочка, старшина, кричит: «Нас тюрьмами не запугаешь! Гауптвахты боятся только трусы и подлецы!» Довел нас командир до гауптвахты, приказал запереть в камере. На наши выкрики не имеете права никак не отреагировал. Только он ушел, мы вызываем начальника караула. Говорю, чтобы отправил караульного в модуль, сообщить, где мы находимся. Побаивается, но авторитет второго батальона настолько высок в полку, что не посмел проигнорировать. Минут через пятнадцать прибыли женщины, накрыли в камере поляну, и праздник продолжился.

Старшина роты В.Г. Булочка

Через час командир дал команду выпустить нас. Подходим к модулю, а там подполковник из разведотдела армии выступает, перебрал немного. Схватил за портупею Колю Рудникевича, рванул, тот улетает с крылечка, падает. Встает, отряхивается, спрашивает, кто. Показали ему на подполковника, а у Коли кулак с детскую голову, унесли подполковника в модуль, но ничто не могло омрачить праздник.

8 ноября

Утром тяжело, вспоминаем, переживаем, думали, что разборки предстоят. Конечно, страха нет и быть не может, но всегда неприятна сопутствующая тягомотина. Командир молодец, ни словом не обмолвился, к ветеранам относится снисходительно – Герои Афганистана, так нас называет. Армейский подполковник, как и все разведчики, тоже молодцом оказался. На совещании офицеров заявил: «Я зауважал этот полк. Как попросил, так и получил».

10 ноября

Новый замполит батальона капитан Стрельцов в сентябре звание получил, имеет привычку, тихонько подкравшись к палатке, подслушивать, о чем говорят офицеры. Гена Васильев нарисовал плакат, на котором изображен человек в чалме, как две капли похожий на замполита, приложивший палец к губам. Внизу подпись: «Осторожно! Противник подслушивает!». Этот плакат мы повесили в своей комнатке в палатке. Слух мгновенно разлетелся по батальону. Все офицеры и прапорщики заходили посмотреть, удивляясь поразительному сходству. Надеемся, что это возымеет действие на того, для кого, в общем-то, и было предназначено. Не по-офицерски это – подслушивать. Зайди посмотри, чем занимаемся, поговори, тогда и отношение будет другое.