Игра в ненависть - Елена Сокол

в жизни, это лежал на диване, да своими нежными пальчиками по клавишам бил, а теперь узнает, что такое настоящая жизнь! Все, что требуется от вас – лишь подыграть мне!

– Это дикость! И… нарушение закона! – Вспыхнула мама. – Что будет, когда он узнает? А? Ты думала об этом, Люба?

– Мне об этом думать некогда было! – Воскликнула я. – Мне хотелось его придушить! Но за это, мама, можно и в тюрьму загреметь!

– Папа. – Уставилась на него мать, воинственно сложив руки на груди.

– Деда. – Последовала я ее примеру.

Дед обвел усталым взглядом нас обеих.

Его любовь к семье охватывала все вокруг и достигала максимума на внуках. Я знала, что ругать меня он не станет, но при этом слабо верила в то, что смогу все-таки получить его одобрение.

– Нет, план интересный. – Влезла тетя Тамара. – Только я бы на твоем месте не стала скрывать от него его богатства. Просто прикинулась бы невестой, что само собой уже является наказанием, и тратила бы его денежки – налево и направо. – Она заметила строгий взгляд деда и замялась: – Но раз уж ты хочешь именно наказать…

– Никому не позволю обижать свою внучку. – Сказал дед и ударил кулаком по столу. – Давай, Любанька, садись рядом и рассказывай все про этого мерзавца! Будем его перевоспитывать!

– Папа-а! – Простонала моя мать.

– А что, папа? – Фыркнул он. – Ты уже один раз не позволила мне вмешаться, и что вышло? Удрал твой Сережка, поминай, как звали! В этот раз я все сам сделаю.

– Какой решительный мужчина. – Сложив ладони лодочкой, произнесла соседка.

– А ты чего все еще тут, Тамарка? – Покосился на нее дед. – Пирог ведь стряпать собиралась?

– Так я… – Растерялась она.

– Дело семейное. – Строго сказал он.

– Так мы ж…

– Ладно, пап, пусть остается. – Мягко предложила мама. – Потом на суде подтвердит, что я изначально была против этой сумасбродной идеи.

– А, да. – Закивала Тамара. – Точно. Я пригожусь!

«Надеюсь, я не пожалею, что затеяла все это», – пронеслось у меня в голове.

Глава 17

Такси притормозило у дома.

– Куда это мы приехали? – Приклеился к окну Алекс.

– В наше любовное гнездышко, – с нежностью произнесла я.

– Ты уверена?…

– Ну, конечно. – Тронула его за плечо, и он вздрогнул. – Ты чего, Саш?

Алекс недоверчиво покосился на меня.

– Ничего. – Нервно качнул головой. – Просто кажется, что все это сон какой-то…

– Доктор предупреждал об этом. – Понимающе кивнула я.

– И вещи эти… – Он опустил взгляд на спортивный костюм, который я заставила его надеть в больнице. – Как будто не мои.

– Твой любимый костюм. – Как ни в чем не бывало, улыбнулась я. – Ты буквально не вылезал из него! Дома – в нем, на улицу – в нем, даже спал в нем иногда! Видишь, какой мятый? – Я потрепала его по плечу. – Не удивительно, что он был на тебе и во время несчастного случая, после которого ты потерял память!

Алекс нехотя кивнул: ему выдали этот костюм в больнице. Подменить те вещи, в которых он поступил в отделение, на заношенную тренировочную форму Сапожникова стоило мне пару тысяч. Да и то благодаря тому, что гардеробщица оказалась сговорчивой.

– Ну, идем же! – Радостно воскликнула я.

Выскочила из машины, открыла для Алекса дверь и жестом показала, чтобы он выматывался наружу.

– А… – Задумчиво протянул он, выбираясь. Вытянулся во весь рост, расправил плечи и с сомнением уставился на дом. – А почему мы живем здесь?

– Как это почему? – Нервно хихикнула я, захлопнув за ним дверь. И когда такси отъехало, продолжила. – Ну… во-первых, потому, что нам теперь нужно копить деньги на квартиру.

– А почему мы не можем ее снять?

– А во-вторых, ты обожаешь мою родню! Наверное, это из-за того, что ты – сирота. Такое бывает. Дух семейственности – то, чего ты был лишен с пятнадцати лет, а теперь обрел. – Самозабвенно врала я. – Мне даже приходилось тебя уговаривать: «Саш, давай снимем себе уголок на окраине города, переедем, заживем вдвоем, тихо», но ты уперся: «Нет, ни за что! Мы с твоим дедом – кореша, я эту квартиру обожаю, из центра никуда переезжать не хочу, да и после пожара в моей съемной квартире, где сгорели все мои вещи, нам нужно экономить, Люб!»

– Пожара? – Наморщил лоб Алекс.

Я сглотнула.

– Ну, да… а куда ты, думаешь, делись остальные твои вещи? Костюмы из прошлой обеспеченной жизни, коллекция кожаных туфель, шерстяные пиджаки для выходов в свет. Телевизор, холодильник, стерео-система, приставка! Даже наличка сгорела! А ведь я столько раз говорила тебе, чтобы ты не хранил сбережения под матрасом!

– Что? – Его лицо вытянулось.

– Пиджаки для выходов в свет… – Тихо повторила я. – Такие модные дизайнерские вещи, чтобы поддерживать имидж успешного писателя… Сейчас они тебе, конечно, не по карману.

– Нет! – Алекс потряс головой. – Я не про это.

– Про наличку под матрасом? Это те суммы, с которых ты не хотел платить налоги. Бог дал – бог взял…

– Да подожди ты! – Зажмурился на секунду Алекс. – Ты сказала «пожар»! Что за пожар?

– Несчастный случай. – Вздохнула я.

– Еще один? – Оторопел он.

– Ты пытался сжечь собственные рукописи, и что-то пошло не так.

– Я что, жег их посреди комнаты?!

– В ведре! – Ляпнула я, припомнив пожар в гостинице, который учинила Морозова не так давно.

– Зачем мне было жечь рукописи в ведре?

Он впился в меня таким пронизывающим, пытливым взглядом, что я окончательно растерялась. Тумак на моем месте отвел бы взгляд и уставился в пустоту, типа он не при чем, но с Алексом такой прием вряд ли бы сработал. Поэтому я напустила на себя самый серьезный, даже трагический вид, и печально произнесла:

– Наркотики.

– Чего?! – Отшатнулся Алекс.

Я облизнула пересохшие губы.

– Ну да. – Сделала шаг и коснулась его плеча. – Прости, дорогой, но это часть