Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тит Ливий оставил подробное описание построения и действий легиона на поле сражения, отнеся данный эпизод ко времени Второй Латинской войны (340–338 гг. до н. э.). Вот как это выглядело в его интерпретации: «Первый ряд – это гастаты, пятнадцать манипул, стоящих почти вплотную друг к другу. В манипуле двадцать легковооруженных воинов, остальные с большими щитами, а легковооруженные – это те, у кого только копье и тяжелые пики. Во время боя в передовом отряде находился цвет юношества, достигшего призывного возраста. За ними следовало столько же манипул из воинов постарше и покрепче, которых именуют принципами; все они, вооруженные продолговатыми щитами, отличались своими доспехами. Такой отряд из тридцати манипул называли антепиланами, потому что еще пятнадцать рядов стояли уже за знаменами, причем каждый из них состоял из трех отделений и первое отделение каждого ряда называлось «пила»; ряд состоял из трех вексилл[36] в одной вексилле было 186 человек; в первой вексилле шли триарии, опытные воины испытанного мужества, во второй – рорарии, помоложе и не столь отличившиеся, в третьей – акцензы, отряд, на который не слишком можно было положиться, отчего ему и было отведено в строю последнее место.
Когда войско выстраивалось в таком порядке, первыми в бой вступали гастаты. Если они оказывались не в состоянии опрокинуть врага, то постепенно отходили назад, занимая промежутки в рядах принципов. Тогда в бой шли принципы, а гастаты следовали за ними. Триарии под своими знаменами стояли на правом колене, выставив вперед левую ногу и уперев плечо в щит, а копья, угрожающе торчащие вверх, втыкали в землю; строй их щетинился, словно частокол.
Если и принципы не добивались в битве успеха, они шаг за шагом отступали к триариям (потому и говорят, когда приходится туго: «дело дошло до триариев»). Триарии, приняв принципов и гастатов в промежутки между своими рядами, поднимались, быстро смыкали строй, как бы закрывая ходы и выходы, и нападали на врага единой сплошной стеною, не имея уже за спиной никакой поддержки. Это оказывалось для врагов самым страшным, ведь, думая, что преследуют побежденных, они вдруг видят, как впереди внезапно вырастает новый строй, еще более многочисленный» (VIII, 8). Трудно сказать, насколько правдоподобен этот рассказ, по крайней мере, Ганс Дельбрюк сомневался в его достоверности и отметил, что «построение войск, описанное у Ливия, применялось не в сражениях, а на смотрах»[37].
Главным достоинством римского легиона было то, что он мог вести боевые действия на пересеченной местности. Дельбрюк полагал, что это было важнейшим преимуществом римской военной школы в противостоянии с аналогичными структурами народов Восточного Средиземноморья: «Манипулярный строй не только дает фаланге возможность постоянно сохранять свою сущность, но еще и облегчает ей передвижение при неблагоприятных условиях местности. Что бы ни происходило по пути, фаланга никогда не теряет своего порядка, всегда встречает противника сомкнутым, непрерывным фронтом. На место почти монолитного в своей целостности единства вступает единство расчлененное. Фаланга получила звенья»[38]. Римская манипулярная тактика хорошо себя зарекомендовала как во время войн с самнитами, так и во время войны с Пирром. В скором времени, ей предстояло пройти испытание еще одной войной – с Карфагеном.
4. Рим и Карфаген. Смертельные друзья
Как любил говаривать один политический деятель, будем работать с документами – рассмотрим договоры, заключенные между Карфагенской державой и Римской республикой до начала Первой Пунической войны. О них нам сообщают три историка – Полибий, Диодор Сицилийский и Тит Ливий. Но именно Полибий передает суть этих соглашений между двумя державами. По его свидетельству первый договор между Римом и Карфагеном был заключен либо в 509 году до н. э., либо в 508 году до н. э. Вот его текст: «Быть дружбе между римлянами с союзниками и карфагенянами с союзниками на нижеследующих условиях: римлянам и союзникам римлян возбраняется плыть дальше Прекрасного мыса, разве к тому они будут вынуждены бурею или неприятелями. Если кто-нибудь занесен будет против желания, ему не дозволяется ни покупать что-либо, ни брать сверх того, что требуется для починки судна или для жертвы. В пятидневный срок он обязан удалиться. Явившиеся по торговым делам не могут совершить никакой сделки иначе, как при посредстве глашатая или писца. За все то, что в присутствии этих свидетелей ни было бы продано в Ливии или в Сардинии, ручается перед продавцом государство. Если кто из римлян явится в подвластную карфагенянам Сицилию, то во всем римляне будут пользоваться одинаковыми правами с карфагенянами. С другой стороны, карфагенянам возбраняется обижать народ ардеатов, антиатов, ларентинов, киркеитов, тарракинитов и всякий иной латинский народ, подчиненный римлянам. Если какой народ и не подчинен римлянам, карфагенянам возбраняется тревожить города их; а если какой город они возьмут, то обязуются возвратить его в целости римлянам. Карфагенянам возбраняется сооружать укрепления в Лациуме, и если они вторгнутся в страну как неприятели, им возбраняется проводить там ночь» (Polyb. III, 22).
Полибий недаром оговаривается, что плавать за Прекрасный мыс было запрещено только военным кораблям, на купеческие суда это правило не распространялось. Недаром римлянам разрешалось вести торговые дела в Карфагене и других африканских городах (Polyb. III, 23). Попробуем разобраться, где же находился этот Прекрасный мыс. Когда Тит Ливий рассказывал о том, как флот Сципиона Африканского плыл в Африку, писатель отметил, что римляне уже видели мыс Меркурия (Полибий называет его Гермесов мыс). Однако Сципион «приказал поднять паруса и пристать ниже», к Прекрасному мысу[39] (XXIX, 27). Соответственно до мыса Меркурия римляне не доплыли, а свернули в Тунисский залив. В этом случае получается, что они высадились на мысе, который сегодня называется Сиди-Али-эль-Мекки. В наши дни это длинная и узкая полоска суши, вдающаяся в море, покрытая белым песком и частично заросшая пальмами, известна благодаря своим пляжам. Но кто знает, как Прекрасный мыс выглядел в те далекие времена?
Продолжая анализировать договор, Полибий делает многозначительное наблюдение: «Из этого договора явствует, что карфагеняне ведут речь о Сардинии и Ливии как о собственных владениях; напротив, относительно Сицилии они ясно отличают только ту часть ее, которая находится во власти карфагенян, и договариваются только о ней.
- Огненный скит - Юрий Любопытнов - Исторические приключения
- Весна 43-го (01.04.1943 – 31.05.1943) - Владимир Побочный - История
- Во имя Рима: Люди, которые создали империю - Адриан Голдсуорти - История
- Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев - История / Политика / Публицистика
- Войны Суздальской Руси - Михаил Елисеев - История
- Белорусские коллаборационисты. Сотрудничество с оккупантами на территории Белоруссии. 1941–1945 - Олег Романько - История
- Немецкие морские диверсанты во второй мировой войне - Кайус Беккер - История
- Первая схватка за Львов. Галицийское сражение 1914 года - Александр Белой - История
- Динозавры России. Прошлое, настоящее, будущее - Антон Евгеньевич Нелихов - Биология / История / Прочая научная литература
- Опиумные войны. Обзор войн европейцев против Китая в 1840–1842, 1856–1858, 1859 и 1860 годах - Александр Бутаков - История