Тролль - Йоханна Синисало

«Во многих местностях тролли питаются птенцами и разоряют гнезда, они любят птичьи яйца и съедают все до остатка. Возможно, что после пожара в Карасъёки в Лапландии тролли, питавшиеся птичьими яйцами, отравились тетрахлордиоксином».

Ведущий спрашивает, какое действие оказывает это вещество, и эколог начинает говорить о мутациях, а я замечаю, что Песси как-то затих, наверное, безобразничает. Я оборачиваюсь и ищу его взглядом. Он сидит, скорчившись, как обычно, повернувшись ко мне узкой черной спиной, уши вздрагивают, ловя звуки, хвост чуть шевелится, как всегда бывает, когда зверь сосредоточен. Я встаю с кресла и, хотя в комнате стало уже темно, вижу, что Песси вытащил палочки и гибкими пальцами складывает из них почти правильную пирамиду.

ХАРТО ЛИНДЕН.

ВЛИЯНИЕ ОХОТЫ НА ПОПУЛЯЦИИ ЖИВОТНЫХ.

ГЛАВА ИЗ КНИГИ «ОХОТА — ПРИРОДА — ОБЩЕСТВО».

ИЗД. ПЕТРИ НУММИ. 1995

Крупные животные всегда так или иначе входят в группу риска. Количество крупных видов вообще невелико. Некоторые из них становятся редкими под воздействием разного рода случайных факторов, оказывающих влияние на популяции, обитающие в отдаленных друг от друга точках географического пространства. В настоящее время маленькие популяции крупных животных в условиях быстро меняющейся окружающей среды испытывают генетические трудности. В ходе эволюции размер животных формировался в результате приспособления к меняющейся и/или неменяющейся окружающей среде. Ее нынешняя нестабильность составляет серьезную угрозу и негативно влияет на ежедневный рацион животных.

Рост смертности взрослых особей может быть столь незначительным, что ученым не удается его зафиксировать. Тем не менее его результаты могут оказаться весьма драматичными.

АНГЕЛ

Песси то снимает верхние палочки с пирамиды, то опять пристраивает их, но уже в несколько ином положении. Я слышу совсем тихие, почти неразличимые звуки. Он мурлычет. Он наслаждается.

Во рту у меня пересохло. Форма пирамиды отчего-то мучает меня, в голове бьется какое-то воспоминание. Я торопливо подхожу к книжной полке. Книги моего брата лежат в самом углу, заставленные множеством вновь купленных изданий, посвященных жизни животных. У меня осталось с десяток его книг, я их почти никогда не открывал, но все-таки сохранил.

Вот она. «Финские древности» Эро Оянена. Я листаю иллюстрированное приложение и нахожу пирамиду, сложенную из булыжника. Даже не глядя на подпись, я знаю, что это такое.

Печь дьявола.

Лапландские руины называют также «печами бури», в некоторых народных легендах упоминается живший когда-то в лесах «народ бурь». Существуют предания о том, что гномы и другие лесные духи устраивали игры в этих печах и оттуда слышались странные голоса.

Лапландские руины могли быть также местами жертвоприношений, поскольку в них или рядом с ними часто находили кости животных, представлявших интерес для охотников.

По своей форме пирамиды и сложенные в кучку кости похожи на лапландских каменных идолов, которые в древние времена назывались staalo.

Кости животных?

Ответь-ка мне, книга, встречались ли там кости диких оленей, лисиц и росомах? Или волчьи, медвежьи кости? Или скелеты рыси?

А не было ли там случайно — ну скажи, книга, что тебе стоит сказать? — не было ли там костей тех животных, которые встречаются очень редко? Не было ли там костей троллей?

Из 3000 финских «печей дьявола» большая часть признана крематориями бронзового века, но есть и такие пирамиды, назначение которых точно не известно. Их называют «лапландскими руинами», «гигантскими храмами». Согласно одной из версий, это знаки, которыми метили территорию.

АННИ СВАН.

ГОРНЫЙ ТРОЛЛЬ И ПАСТУШКА. 1933

Гора задрожала до самого основания, каменные глыбы с грохотом полетели в ущелье, и едва девочка успела выбраться оттуда, как его завалила груда камней. От роскошных залов горного тролля не осталось ничего, кроме серых каменных обломков и мха.

Самого тролля никто больше не видел и не слышал. Может быть, он остался погребенным там, в своей расщелине под камнями? А пастушка примчалась домой, в зеленый лес, на пастбище, к синему морю.

3. Твой свет ослепляет меня

АНГЕЛ

У Песси шерсть лезет клочьями, она заполонила всю комнату, так что стулья, занавески и коврики стали совсем серыми. Я пытаюсь бороться с ней с помощью пылесоса, а Песси каждый раз, как только я его включаю, молниеносно устремляется на полку для шляп, взбирается по моему пальто, раздирая его в клочья, устраивается наверху и недовольно смотрит вниз, словно угрюмая гаргулья со стены Нотр-Дама. Он ненавидит звук пылесоса, но я все же надеюсь, что когда-нибудь привыкнет к нему.

Он не кажется больным, вовсе нет, хотя клочья шерсти так и клубятся перед пылесосом.

Я звоню дежурному ветеринару, называюсь чужим именем и описываю, как у Песси лезет шерсть.

— В остальном он здоров и даже игрив.

Доктор с минуту думает:

— Избавляться от зимней шерсти было бы вполне естественно, если бы сейчас была поздняя весна, но…

Я глубоко вздыхаю. Выпадение зимней шерсти. Вот как.

В это время Песси следовало бы крепко спать глубоко под снегом в расщелине между скал, в крайнем случае — красоваться в своей теплой шубке в окрестностях Куопио, пугая жителей. Но моя двадцатиградусная квартира для Песси — все равно что весна, разминувшаяся с календарем.

Доктор предлагает осмотреть собаку, и я обещаю позвонить сразу же, как только уточню свое рабочее расписание. Песси спит на диване, а в моем сердце такая радость и облегчение, что я подхожу и целую его между вздрагивающими заостренными ушками.

ПАЛОМИТА

Очень темно.

У нас есть поговорка: муж в доме — опора, жена в доме — свет. Мне объяснили, что это значит: без опоры дом рухнет, а без света можно обойтись.

Утром, когда Пентти просыпается, еще темно. Когда он приходит с работы, уже темно. Середина дня проходит как краткое серое мгновение.

Здесь обходятся без света. Без жены. Я ему не жена, хотя нас обвенчали. Я наложница. Разве мужчина может хотеть жену и при этом не хотеть детей?

Когда я сюда приехала, я побаивалась Пентти, а он повел меня к врачу и побеседовал с ним без меня — видно, сказал, что я совсем не знаю английского, поскольку доктор со мной вообще не разговаривал, он обращался только к Пентти. Осмотрел как неодушевленный предмет и всунул в меня что-то. Потом Пентти объяснил, что благодаря этому у меня не будет детей, и я заплакала.

Я плакала, потому что совершила большой грех. Я плакала несколько дней, пока меня не наказали за это, но теперь я уже не так страдаю. Грешно так думать, но есть места, куда детям лучше не попадать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});