Последние 18 секунд - Джордж Шуман

– Устраивает, шериф, – сказала она негромко, – большое спасибо.

Ринголд повел ее к своему автомобилю.

– Мисс Мур, коронеру известно, что Бейтса подозревают в побоях сына. В Ларее секретов нет. Все всё знают. Он считает, что кровоподтеки нанесены мальчишке до смерти, но это не доказывает, что его убили. Свидетелей происшествия нет, и никто не может доказать, что причина смерти – не падение с высоты. Иными словами, что бы вы ни увидели, что бы ни почувствовали, происшествие будет считаться несчастным случаем. Понимаете?

– Да, шериф.

В морге было холодно, пахло антисептиками. Шериф Ринголд закрыл за собой дверь. Черри нащупала детское плечико и по предплечью спустила руку до мальчишеского запястья. Руки у людей разные – большие и маленькие, с мягкой кожей и мозолистые. По ним Черри определяла характер человека. Рука Джошуа Бейтса казалась беззащитной.

Сквозь вентиляционные отверстия в потолке Черри слышала, что в соседней комнате включена полицейская рация. Она нащупала выступающую из-под кожи косточку. Запах антисептиков стал отдавать алкоголем.

– Виски? – прошептала она.

Она бежит, продирается сквозь ветки, в глазах слезы, развязался шнурок на туфле, выкрик: «Я тебе покажу, чертовка!» Голос пьяный, впереди ручей, вода холодная, зацепилась за колючку варежка, ей надо спрятаться, выиграть время. Боже мой! Как он оказался тут? В руках у него цепная пила, вот он подходит к ней. «Па, я нечаянно пролила, честное слово! Сейчас еще принесу виски».

Черри вылетела из Харрисонберга последним рейсом, радуясь, что ей не придется провести ночь в каком-нибудь захудалом отеле.

Она вошла в дом. В комнатах пахло сыростью. Таксист внес ее вещи. Она дала ему на чай, заперла за ним дверь и включила отопление. Наполнила ванну горячей водой и позвонила Бригему, сказала, что сегодня ей хочется побыть одной.

Черри проспала до полудня и проснулась с ощущением, что подхватила насморк. Вечером заглянул Бригем, но, почувствовав, что соседка не склонна к общению, выпил чашку чаю и ушел.

Днем на ее автоответчик пришло сообщение:

– «Мисс Мур, это шериф Ринголд. Простите, что не смог в воскресенье выполнить вашу просьбу. Надеюсь, вы не обиделись. Странно, но в статусе известного вам дела произошли серьезные изменения. На затылке у мальчика коронер обнаружил рану, которая никак не могла быть результатом падения. Один из моих заместителей просмотрел содержимое инструментального ящика Каспера Бейтса. Оказалось, что масляная насадка на его цепной пиле совпадает по диаметру с этой раной. Полиция выходит в Большое жюри с ходатайством возбудить сегодня дело об убийстве. – Голос шерифа напрягся. – Это мне и хотелось вам сказать. Вы были правы. Алло, вы меня слышите?»

Черри положила трубку, села на диван и заплакала.

9

Уайлдвуд, штат Нью-Джерси Суббота, 7 мая

Когда О'Шонесси приехала домой, Тим уже ждал ее на передней лужайке. Девочки сидели с няней на ступеньках крыльца. У каждой был за плечами рюкзачок. Настала суббота и очередная неделя их побывки у отца.

Она обняла дочек, и те кинулись к отцовскому джипу.

– Девчонки, вы слушайтесь папу! – крикнула она им. – И не забудьте пристегнуть ремни.

– Не забудем, ма, не забудем, – притворно закатила глаза старшая.

О'Шонесси перехватила взгляд Тима, кивнула и отвернулась расплатиться с няней. Она знала: ему хотелось, чтобы она тоже подошла к машине, но держала марку.

На обед Келли съела баночный суп с тунцом, накрошив туда крутое яйцо, и несколько подсоленных крекеров. Потом вытерла мебель, пропылесосила комнаты, загрузила бельем стиральную машину и испекла сладкие булочки для школьного благотворительного кружка.

Усевшись в кресло-качалку, Келли включила телевизор. Она его не любила, и потому нехотя прошлась по каналам, пока не надоело. Что же все-таки им с Тимом делать?

В качестве временной меры они условились, что одну неделю девочки живут у нее, другую у него, или у его матери, если ему не позволяла работа. Свою свекровь Келли любила, девочки тоже ее любили, так что особых проблем не было. Они уже потеряли одну бабушку: мать Келли умерла прошлой осенью.

Тем не менее постоянные переезды начали сказываться на успеваемости дочерей. На прошлой неделе классная руководительница прислала записку, сообщала, что Регина два дня не делает уроки.

Вдобавок ко всему О'Шонесси надоело собирать в рюкзачки девчоночьи вещи, а на следующей неделе разбирать их. Нет, девчонкам нужен настоящий дом, постоянная постель, постоянное место для занятий. Они с Тимом должны одуматься.

Господи, младшей всего восемь лет. Сейчас семья, можно сказать, распалась, а что будет через десять лет? Мало ли что может случиться за это время. Появится мачеха? Или отчим? Такие кризисы не шутка.

О'Шонесси зажгла ароматизированную свечку и подумала, не залезть ли в ванну. В этот момент зазвонил телефон.

– Привет! Ты дома?

– Где мне еще быть? Я считала, ты занимаешься серфингом в Боготе.

– Нет, поплавал на яхте в Балтиморе. Только что вернулся, теперь можно и повеселиться, как ты смотришь?

– Кларк, я же говорила, что не умею веселиться.

– Ничего, я тебя научу.

– Даже представить твое учение страшно.

– Ты ресторан «У Киссока» знаешь? У них там креветки замечательные с приправой. Посидим, поедим. В девять устроит? Ты меня по бубенцам узнаешь.

– Захвати что-нибудь еще помимо бубенцов. – На телевизионном экране человек в шортах держал перед камерой змею. – Хорошо, в девять. Но допоздна я сидеть не буду.

Кларк Гамильтон был окружным прокурором округа Кэп-Мэй. С Келли он держался игриво, хотя границ не переходил, и эта игривость свидетельствовала о том, что она ему нравится. Келли не догадывалась, откуда он знает об ее отношениях с Тимом, но через месяц после их разрыва Кларк появился у нее в кабинете и стал расспрашивать о каком-то пустячном деле. Она знала, для чего он действительно приходит, потому что три или четыре раза ему отказывала.

Кларк был высокий привлекательный мужчина, может, даже слишком привлекательный для полусонного Уайлдвуда, из состоятельной семьи. Окружные прокуроры в этой части Нью-Джерси не ездят на «порше» и не живут в особняках на берегу океана. Одевался он в тысячедолларовые костюмы, на левой руке поблескивал платиновый «Ролекс». В довершение всего Кларк часами не выходил из гимнастического зала и побывал в некоторых экзотических странах. Он плавал на плоту по Амазонке, а в Непале забирался на какие-то вершины.

Естественно, что имя такого видного мужчины было в Уайлдвуде у всех на слуху. О нем сплетничали в парикмахерских, в супермаркетах, даже в церкви. Веселый, обходительный, а его родня со связями. Дока в делах, но изворотливостью своей не пользуется. В его машину бросили бомбу, и ему пришлось сделать пластическую операцию. Вообще, у Кларка было немало проблем: карты, спиртное, наркотики. Его жена скончалась таинственным образом, о чем одинокие дамы возмущенно судачили, но все пали бы на колени, переступи он порог их дома.

О'Шонесси считала Кларка умным, любящим позабавиться. Но мужчина ей сейчас был не нужен. У нее две дочери и новая работа, которая отнимает много времени. Знакомство с Кларком вызывало в ней чувство вины из-за того, что она разводится с мужем и бывает на людях с холостыми мужчинами. Если бы Тим не был последним болваном, Келли не пришлось бы гадать, что думают люди, когда видят ее в обществе окружного прокурора.

Тим относится к ней хорошо. Добрый, заботливый, великодушный. Любит девочек и великолепен в постели. В сущности, в нем есть все, о чем может мечтать женщина, если не считать одной немаловажной детали: он мужчина, а мужчины, как известно, глупые, безрассудные, бездарные существа, перекати-поле, которых носит по земле с единственной целью – они ищут с кем бы потрахаться.

К глазам подступили слезы. Келли сделала три глубоких вдоха-выдоха и начала усиленно жевать жвачку. Она знала, что трех месяцев не хватит, чтобы отойти от Тима, забыть его. Но она устала мучиться всякий раз, когда думала о нем. Черт бы его побрал, пусть катится на все четыре стороны! Предательская слеза все-таки упала. Келли смахнула ее пальцем. Жизнь продолжается. Вечером Кларк Гамильтон составит ей компанию. Последнее время она чаще сидит в одиночестве.

О'Шонесси приняла душ, надела юбку и водолазку в тон, причесалась, подкрасилась. На улице было прохладно, и она взяла кожаную куртку. Если Кларк понимает, что после ужина они разойдутся по своим домам, то все будет хорошо.

Проезжая по Атлантик-авеню, О'Шонесси заметила, что многие магазины открылись после зимы: в витринах горел свет. Из Ки-Уэста постепенно возвращались дрозды. Они там зимуют.

Мерно качались дворники, смывая с ветрового стекла влажный, идущий с океана туман.