Последние 18 секунд - Джордж Шуман

Ей снилось, как Карпович стоит в поле и грустными глазами смотрит на экскаватор, поднимающий бетонную емкость. Потом один из зубьев ковша подцепляет потертый чемодан, и столпившиеся вокруг зеваки видят, как оттуда что-то вываливается вниз. Черри тоже заглядывает в зияющую яму и видит черный пластиковый мешок с надписью «Питсбургская клиника общей терапии». Из прорехи в мешке показывается лицо красивой женщины с каштановыми волосами, лицо, которое постоянно видится ей на ветровом стекле. Страшное, зловещее зрелище.

Сон был навеян, конечно, письмом, его вчера прислал Карпович. Мистер Бригем подробно описал полароидную фотографию поместья, длинный кадиллак на дороге, стадо овец в поле за домом. На обороте снимка было написано: «„Дубовые дали“, 1969 год».

Карпович нашел фотографию в доме. «Как он внимателен», – улыбнувшись, подумала Черри.

Мистер Бригем, отставной адмирал, много лет назад овдовел. Жил он рядом, в солидном доме, увитом плющом, и преподавал политологию в Питсбургском университете. Занятия у него днем, а вечерами непременно заглядывал к Черри, читал вслух присланные ей письма, выпивал чашку чаю или бокал своего любимого портвейна. Финансовые дела Черри вел специально приглашенный бухгалтер.

Большую часть писем составляли бессодержательные вздорные послания. Первое время она пыталась отвечать на письма, но вскоре поняла бессмысленность этого занятия. Десятки тысяч писем, большинство невскрытые, лежали в картонных коробках в подвале.

Обработка корреспонденции – почти таинственная процедура. Черри не знала, на чье письмо отзовется и кому поможет, а какое оставит без внимания. Она постоянно чувствовала себя виноватой. Ее удивительного дара не хватало в мире, полном бедствий и боли.

Бригем пришел ровно в девять. Сначала прочитал несколько посланий из университетов, приглашающих Черри выступить. Затем письмо из Мексики: в городе Базилика де Гваделупе никак не могли поймать серийного убийцу. Потом письмо учительницы из Виргинии, она сообщила о смерти одного из своих учеников-четвероклассников. Женщина из Джаспера, штат Алабама, прислала пару кружевных дамских трусиков и пожелала узнать, кто спит с ее мужем. В одном письме была прядь женских волос – горюющий супруг искал свою пропавшую без вести половину, в другом – засохшая на комке ваты кровь. Страдающему малокровием срочно требовался донор.

Большинство корреспондентов имели самое смутное представление о том, что и как Черри Мур делает. Они просто уповали на то, что кто-нибудь им поможет.

Часто попадались и любовные послания, некоторые – трогательные, порой похабные. Несколько лет назад журнал для мужчин предложил Черри сфотографироваться обнаженной по пояс.

Когда с очередной партией корреспонденции было покончено, Черри попросила Бригема снова прочитать письмо учительницы.

В нем речь шла о девятилетнем мальчугане, Джошуа Бейтсе, который в Блу-Ридж около Ларея упал со скалы и разбился насмерть. В приложенной газетной вырезке говорилось, что он один забрел в горы, когда отец пилил деревья. На следующий день поисковая группа нашла тело мальчика на дне ущелья, промытого рекой Хьюз. Вероятно, он оступился в темноте и упал.

В конверт была вложена фотокарточка: школьный класс, в нем мальчик с большими карими глазами. Большинство людей не знали, что Черри слепа, и слали ей фотографии.

– Дайте мне подержать карточку. – Черри любила трогать вещи.

– Тут есть еще одна вырезка, – сказал Бригем.

– Пожалуйста, прочитайте. – Она потерла снимок Джошуа Бейтса между большим и указательным пальцами.

«Утром во вторник из Стонтона в Ларей прибыло два автобуса с добровольцами-спасателями, которые принялись за поиски к востоку от ущелья. Поиски были прекращены около часа дня, когда стало известно, что тело мальчика найдено на берегу реки Хьюз. Полиция и власти отказываются комментировать трагическое событие, но один из добровольцев назвал его несчастным случаем. Вскрытие будет произведено в Харрисонберге в начале следующей недели».

Миссис Грета Митчел, учительница погибшего мальчика, сообщала, что подала в службу охраны здоровья детей жалобу на отца ребенка. Она сама видела синяки на теле мальчика и неоднократно предупреждала власти, что ему угрожает опасность. Теперь он погиб, и официальные лица называют происшедшее несчастным случаем. Миссис Митчел надеялась, что Черри поможет полиции поймать убийцу и посадить в тюрьму. Записка заканчивалась просьбой связаться с шерифом округа Пейдж.

– Ну и что вы обо всем этом думаете? – спросила Черри.

– Если бы мне захотелось что-либо предпринять, то я взялся бы именно за это дело. Трогательная история, но боюсь, местные чинуши в мундирах и штатском смотрят на проблемы иначе.

Черри и сама знала, что полиция в небольших городках не любит, когда чужаки вмешиваются в их дела. Она прилетала куда-нибудь, а ее даже не встречали.

– Позвоните в аэропорт, – сказала она. – Вдруг билетов нет.

Он пошла в кухню заварить бескофеинового кофе, а когда вернулась, Бригем сказал, что надо немедленно собрать вещи.

– Вылет туда очень рано.

Воскресенье, 8 мая

Самолет, которым Черри летела из Филадельфии, приземлился в Харрисонберге, когда еще не было девяти. Она сразу позвонила миссис Митчел, но у той телефон молчал.

Затем она позвонила в шерифское управление округа Пейдж. Шериф сказал, что следствие по делу будет продолжено до понедельника, когда ожидается решение коронера. Это означало, что труп считается вещественным доказательством и потому недоступен. Даже для родственников.

Черри понимала, что после падения с такой высоты мальчика будут хоронить в закрытом гробу. Не исключено, что отец вообще решит его кремировать. Если в утверждениях учительницы есть хоть доля правды, обращаться к нему бесполезно.

– Не могли бы вы разыскать миссис Митчел и сообщить, что я приехала? – Вдруг это поможет, и учительница сумеет убедить шерифа.

Черри дала шерифу номер своего мобильника и сказала, что постарается найти машину, чтобы ее отвезли в Ларей. Шериф посоветовал не бросать деньги на ветер.

Через полчаса Черри тряслась в старенькой легковушке. В салоне висел застарелый табачный запах. От водителя жутко несло по́том, он постоянно надрывно кашлял. За пятьдесят долларов плюс плата за бензин водитель согласился отвезти Черри и помочь войти в здание и выйти из него.

Через сорок минут и двадцать пять миль Черри сидела в приемной шерифа и слушала, как секретарша обсуждает с кем-то субботнюю гулянку.

Шериф Ринголд заставил ее ждать пятнадцать минут, потом вышел к ней из кабинета. Его поразило, что посетительница слепая, но он и виду не подал.

– Билл Ринголд, – произнес он, взяв Черри под локоть и ведя к себе. В его комнате было тепло, пахло копиркой и машинным маслом. – Мисс Мур, – начал он, закрыв дверь, – я являюсь выборным должностным лицом и несу ответственность прежде всего перед избирателями этого округа, в том числе перед отцом погибшего мальчика Каспером Бейтсом.

– Я не собираюсь вмешиваться в ход следствия. Я приехала по просьбе одной из ваших избирательниц, у которой появились сомнения относительно отца погибшего мальчика. В присланной мне статье говорится, что аутопсия назначена на следующую неделю. Вот я и подумала, что если поспешу, то побуду несколько минут с телом мальчика до того, как его отвезут в Харрисонберг. Вот, собственно, и все.

– Как вы и просили, я связался с миссис Митчел. Грета – хорошая женщина, очень хорошая, мисс Мур. И к своей работе относится серьезно. Но она не сидит в этом кресле и не несет такую ответственность, какую несу я. Труп является вещественным доказательством и охраняется, как и все вещдоки. Полицейский не должен показывать их публике.

– Я прошу лишь о том, чтобы немного подержать руку мальчика. К нему ведь уже прикасались те, кто вынес его с гор. – Как бы сдаваясь, Черри подняла обе руки и вздохнула. – Впрочем, вы, вероятно правы, шериф. Я необдуманно поступила. На меня произвело впечатление письмо миссис Митчел.

Черри услышала скрип кресла шерифа и его шаги. Он обошел стол и сел на него, напротив Черри.

– Я утром позвонил своему приятелю в управление полиции. Мы с ним в академии ФБР учились, в Квонтико. Он тоже кое-кому звякнул. Есть мнение, что вы – настоящий человек и классный спец.

Черри устремила невидящий взгляд прямо перед собой.

– Я никогда не любил Каспера Бейтса. Пьяница он и подлец. Настоящим отцом парню никогда не был. Убей, не могу понять, почему его не взяли в детский дом. Вот и случилось то, что случилось. – Шериф встал. – А сейчас мы на моей машине едем в больницу. Там вы спуститесь в морг попрощаться с вашей троюродной сестрой Джанетт Гренвилл. Она умерла вчера от болезни почек и по просьбе родственников из Калифорнии будет кремирована. Я ненадолго оставлю вас с ней, а рядом будет другой труп. Через десять минут я возвращаюсь и везу вас к себе. Там вас будет ждать ваш таксист. На обратном пути мы поговорим и на том поставим точку. Вас это устраивает, мисс Мур?