Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С инспектором не мне надо говорить, а трестовским работникам. Я для него – шишка на ровном месте.
– И трестовские свое слово скажут, только подготовь, что нужно.
Анатолий Петрович встал и, почти дойдя до двери, услышал негромкий голос в спину:
– Да, совсем забыл: я с завтрашнего дня уезжаю в командировку в Москву, на неделю. Оттуда к родителям на Новый год еще на недельку. Так что ты за меня остаешься. – И добавил: – С начальством согласовано, приказ по кадрам я подписал.
– Андрей Федорович, но ведь ты нужен здесь, твои связи нужны, твой авторитет. Да и похороны нужно провести как следует.
– А ты на что? Похороны, конечно, дело не из приятных, но на них ума большого не надо.
– Удивляюсь я тебе, Андрей Федорович…
– Да брось ты, Толя, по-твоему, так и мне нужно в могилу лечь? Жизнь продолжается! Потом, я родителям обещал, а родители – это святое.
Он замолчал, давая понять, что разговор окончен. Анатолий Петрович, придя в свой кабинет, нервно ходил из угла в угол, пытаясь проанализировать ситуацию.
– В чем же он виноват, этот молодой паренек? Только полгода проработал здесь. Почему люди, призванные разобраться в трагедии, безжалостно ищут крайнего? Конечно, у нас инструкции и регламенты такие, что сажать можно только за то, что пришел на работу. Русский язык богат оттенками, любую инструкцию можно прочитать так, как требуется. А технический инспектор? Какая все-таки сволочь! Сколько в нем равнодушия к людям, и живым, и мертвым. Парнишку жаль, но если не он, кто ответит? Я? А мне по полной закатят. Главному инженеру скидок не будет. А Андрюша хорош! Продал своих, в благодарность получил поездку в Москву. Каждый Новый год, когда дел по горло, исчезает. Да черт с ним, пусть валит отсюда, помощи от него все равно никакой.
Зазвонил телефон. Это был его приятель – городской военком Алексей Федорович Басин.
– Петрович, ты ничего не забыл? Время семнадцать, а тебя нет. Ничего не случилось?
Анатолий Петрович уже хотел рассказать о своих неприятностях и перенести встречу, но вдруг, неожиданно для себя, сказал:
– Леша, извини. Через десять минут я у тебя.
– Жду.
Через десять минут он уже был в кафе, где они договорились встретиться.
– Какие проблемы, Леша? – по привычке всегда начинать с главного, спросил он приятеля.
– Петрович, ты хоть дух переведи. Пива выпей. Или ты торопишься куда-то?
– Уже не тороплюсь.
– Вот и хорошо.
Они чокнулись кружками с пивом. Анатолий Петрович с удовольствием выпил, отметив про себя, что почти забыл вкус пива. Вытянул под столом уставшие ноги, пожевал кусочек сушеного кальмара.
– Петрович, помощь твоя нужна, котел на даче поставить.
– Какие мелочи, Леша.
– Это для тебя мелочи, а для меня – проблема.
– Когда нужно сделать?
– К Новому году, мечтаю в тепле встретить праздник.
– До Нового года осталось всего ничего.
– Две недели – немало.
– А котел?
– Котел и все причиндалы я купил.
– И батареи купил?
– Обижаешь. Может, какой мелочи и не хватает, сам увидишь.
– Хорошо, Леша. Котел поставлю, только и ты мою просьбу выполни.
– Если она в принципе выполнима. Рассказывай.
– Мастера моего надо в армию отправить.
– Не понял. Разве это проблема?
– Отправить надо на этой неделе.
– Ну, ты даешь! Что за спешка такая? И кому он сейчас в армии нужен? Призыв окончился…
– Дело серьезное, Леша. Парня посадят за несчастный случай, его уже наметили в жертву. Сломают пацану жизнь, а он ее еще не видел.
– Дотянуть до марта нельзя?
– Исключено. Машина уже набрала обороты, не остановишь. Андрей в Москву смылся, исполнять обязанности буду я. Сразу подпишу увольнение.
– Ну и увольняй.
– Леша, не придуривайся. Одно дело – по повестке уволить, другое – неизвестно за что. Как ты молодого специалиста уволишь?
– Ну, хорошо, Петрович, а до утра твое дело терпит?
– До утра терпит. Не ночью же его в армию забирать.
Они допили пиво, распрощались, и каждый отправился по своим делам. Анатолий Петрович поехал в общежитие, где жил Саша Петров.
Здание общежития из серого силикатного кирпича в свои пять этажей среди двенадцатиэтажных точечных домов выглядело несуразно. Длинное как кишка, отдельные окна забиты фанерой. Внутри тоже особой красоты не было. На каждом этаже бесконечный коридор, справа и слева комнаты, два туалета, умывалки, рядом с ними – кухни. Три лестницы, душевые в темном заплесневелом подвале.
В общежитии всегда чем-то пахло. Запах этот не спутаешь ни с каким другим. Это смесь запахов сотен людей, проживающих здесь. Заходя в холл, сразу понимаешь, где ты. Многие в своей жизни прошли через общежитие, будь то студенческое, солдатское или рабочее.
Саша удивился приезду Анатолия Петровича. Начальство посещало общежитие редко, и каждый раз, когда оно появлялось в длинных, покрашенных темной немаркой краской коридорах, это становилось событием местного масштаба. Просто зайти, чтобы выпить чаю, никто из руководства себе не позволял. Да никому это и в голову не приходило.
В небольшой комнате, куда провели Анатолия Петровича, стояли две кровати с панцирными сетками, стол посередине, шкаф притулился у самой двери.
Сашин сосед, увидев начальство, мгновенно исчез.
– Значит, так ты живешь, – не зная, с чего начать разговор, сказал Анатолий Петрович, и неуклюже пошутил: – Хоромы-то тесные…
– Да уж, не царские палаты, – подхватил цитату Саша.
– Я тоже после техникума в общежитии жил.
– В этом?
– Нет, даже в другом городе, хотя все общежития похожи друг на друга.
Анатолий Петрович подошел к окну, посмотрел вниз, собрался с духом и, повернувшись, на одном дыхании рассказал о последних событиях. Саша слушал внимательно.
– И меня могут судить? – спросил он.
– Не могут, а обязательно будут.
– И дадут срок?
– Возможно, условный. Но судимость-то останется.
– Но я же не виноват! За технику безопасности отвечают на этом объекте другие люди, ведь подписаны же документы, график совмещенных работ и прочие бумаги!
– Ты прав. Но экспертное заключение по смертельным случаям делает технический инспектор, и как он напишет, такое решение и примет суд.
– И по-другому не бывает?
– Увы, не бывает.
– Но ведь есть свидетели. Неужели они будут молчать?
– Их не будут спрашивать.
– Но мы-то живые! Мы можем сделать опрос?
– Можем, но это – бесполезная борьба, итог ее в принципе неизвестен.
– Но в тресте есть юристы, целый отдел по охране труда, они что, тоже будут стоять в стороне?
– Я уверен, что и в нашем тресте мы не найдем помощников. Они согласились с предварительными результатами, и больше ничего делать не будут. Нам самим нужно спасаться, Саша. Я разговаривал с военкомом и попросил забрать тебя в армию. Причем немедленно. Ты как к этому относишься?
– Нормально отношусь. Но призыв уже закончился, а до весны далеко. К тому времени я уже на нарах сидеть буду.
– Ты страхов-то не нагоняй. Такое случается на стройке. В прошлом году четыре смертельных случая, и никто на нары не сел. Да, будет судимость. Она перечеркнет тебе карьеру. В партию не примут, в должности не повысят. Так и будешь мастером
- Атлант расправил плечи. Книга 3 - Айн Рэнд - Классическая проза
- Добрые слова на память - Михаил Константинович Зарубин - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Душа болит - Александр Туркин - Русская классическая проза
- Рассказы о М. И. Калинине - Александр Федорович Шишов - Биографии и Мемуары / Детская образовательная литература
- Собрание сочинений в 2-х томах. Т.II: Повести и рассказы. Мемуары. - Арсений Несмелов - Биографии и Мемуары
- Я вглядываюсь в жизнь. Книга раздумий - Иван Ильин - Классическая проза
- Колибри. Beija Flor - Дара Радова - Менеджмент и кадры / Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Господин из Сан-Франциско - Иван Бунин - Классическая проза
- Избранный - Бернис Рубенс - Русская классическая проза
- Собрание сочинений. Т.2. Повести, рассказы, эссе. Барышня. - Иво Андрич - Классическая проза