Такси! - Анна Дэвис

— Китти, что с тобой? — Обняв меня за плечи обеими руками, Ричард заглядывал мне в лицо. Дотти скакала вокруг нас и читала заклинания.

Надо что-то сказать. Что угодно.

— Ключи. Я потеряла ключи от машины. Наверное, уронила в шатре.

— Я вернусь, посмотрю, — вызвался Ричард, галантный он мой. — Постой тут с Дотти.

— Не надо, я сама схожу. — И я припустила обратно к шапито. Проскочила.

Раньше таких накладок не случалось. Не нравится мне это.

Мы уложили Дотти в постель, и теперь я пила чай у Ричарда на кухне, за уютным стареньким столом. Сам Ричард разгружал посудомоечную машину. «Биг-Мак» покоился у меня в животе как глыба гранита. Я все время думала о парке Финсбери. Больше не следует ходить туда с Ричардом. Или с Эми.

— Я словно вернулся в прошлое, — говорил Ричард, гремя тарелками. — Этот запах смолы и навоза… Леденцы, пластмассовые сиденья… А вот масштабы не те. Цирк тогда казался огромным, и канатоходцы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО балансировали под самыми небесами. А теперь все какое-то маленькое, ты согласна? Хорошо бы взглянуть на все глазами Дотти и увидеть так, как видит она. Как бы я хотел снова стать ребенком… А ты?

— Боже упаси.

Самое неприятное в парке Финсбери — то, что находится он на полпути от Ислингтона до Крауч-Энда, ничейная земля между Эми и Ричардом.

— Значит, ты была несчастна в детстве?

— Как и все. Ты же не будешь утверждать, что блаженствовал с самого рождения и до того дня, когда пришлось задуть восемнадцать свечек?

— Ты знаешь, о чем я.

А ведь в Лондоне полно таких ничейных территорий. Я запросто могу налететь на Джонни, выходя из метро на Лондон-Бридж вместе со Стефом. Буду прогуливаться воскресным утром вдоль Большого канала с Эми, а Стеф проедет мимо на велосипеде. Опасность может подстерегать вовсе не только у их домов. Вдруг Джоэл отправится после танцев на прогулку в Ковент-Гарден, Эми заскочит в бар по соседству за джином с тоником, Ричард с Дотти завернут в молочную «Нилз Ярд» за натуральным сыром, Стеф вывалится из «Белго», нагрузившись пивом и колбасой из оленины, а пьяный Джонни, шатаясь, попытается ему наподдать с размаху и вырубится прямо посреди тротуара. По выложенному плиткой полу скрипнули ножки стула, Ричард сел рядом со мной и взял меня за руку.

— Китти, ты за много-много миль отсюда. Ты весь день такая.

— Извини. — Я попыталась улыбнуться. — Мне действительно понравилось. Я про цирк.

— Останешься на ночь?

Я высвободила руку и потянулась к кружке. Чай остыл.

— Я бы хотел, чтобы ты осталась.

— А раньше ты что говорил?

— Забудь. Я хочу, чтобы ты осталась. — Глаза у Ричарда были печальные. Он смотрел в окно взглядом, полным тоски.

— Не могу. Надо работать. Эту ночь пропускать нельзя.

Ричард вздохнул и вернулся к посудомоечной машине.

— Не сердись.

— Да я и не думал! — И грохнул дверцей буфета.

— К таким обязательствам я не готова, Ричард. Хотелось бы мне сказать «да», но — нет. Если я и перееду сюда, ничего хорошего из этого не выйдет, я же знаю. Слишком рано… Это будет нечестно по отношению к тебе. Да и к Дотти, если уж на то пошло.

— Ха, взгляни-ка! — Ричард крутил длинную деревянную ложку, как завзятый жонглер. Но тут же сбился, и ложка упала. А когда Ричард поднял ее, лицо у него снова было серьезное. — Не беспокойся, Китти. К этому разговору мы больше не вернемся. Я все понял. Мне это не нравится, но я все принял к сведению. Больше я на тебя наседать не стану.

И что прикажете думать? Совсем недавно Ричард заявил мне, что не следует оставаться здесь на ночь, если я не собираюсь окончательно переехать к нему. Мол, с тем же успехом можно предлагать изголодавшемуся человеку крошки вместо пирога. Я ответила, что пирог можно или сберечь, или слопать, — думала, что Ричарда это рассмешит. Не рассмешило.

— Ну, мне, пожалуй, пора. — Я неохотно поднялась на ноги. Эта кухня, наверное, моя любимая комната в мире.

Ричард приблизился, я ощутила его горячее дыхание на своей шее, и уже через минуту я укладываюсь на спину на своем любимом столе и расстегиваю одежду, а Ричард взбирается сверху, вытаскивая из штанов свой член. Вот что я еще в нем ценю. Член у него большой, и он умеет им пользоваться.

7

Красный мобильник. Джонни.

— Кэйти?

— Джонни, куда ты запропастился? Хрен знает сколько дней тебя не было!

— Не заводись. И так голова лопается. — Слушай, я сейчас за рулем. Я перезвоню, хорошо? Только не пропадай больше. — Я действительно катила по Вуд-лейн с двумя поддатыми девицами из Би-би-си на заднем сиденье.

— Заезжай, Кэйти. Повидаемся.

На часах только половина десятого, и мне предстояло вкалывать целую ночь. Кроме того, на моей коже еще сохранился запах Ричарда. Умеет же мальчик выбрать момент.

— Кэйти?

— Сейчас не могу, Джонни. Слушай, я скоро перезвоню, ладно? Я людей везу.

— Ты должна приехать. ПОЖАЛУЙСТА, приходи. — Этот его жалобный и вкрадчивый тон… Пятилетка к мамочке просится.

Одна из девиц говорила, что увидеть Джереми Паксмена — не такая уж редкость, да и Френча и Сондерса тоже, а вообще ей уже осточертело натыкаться на всяких звезд в баре телецентра. И обронила между прочим, что как-то повстречала в коридоре Майкла Кейна.

— Кэйти, у меня снова эта мигрень. Сил нет терпеть.

— Джонни, я же сказала, что перезвоню. Я на работе.

Я выключила мобильник. Мы были на Уэствей — моей самой ненавистной дороге во всем Лондоне. Когда я только готовилась получить значок, мне являлись в кошмарах серые ленты, перехлестывающиеся, пересекающиеся друг с другом, ленты без начала и конца. И в самом сердце этих снов таился Уэствей. До тех пор, пока мне не начал сниться цвет, это был самый мучительный из всех кошмаров.

— Я ему так сразу и сказала: со мной, мол, этот номер не пройдет, — говорила одна из девушек. — Пока он с НЕЙ — никаких. За кого он меня принял?

— Ну а потом что?

— Как — что? Да отымела его!

Обе так и закатились, разбрызгивая во все стороны слюну. Девица, которая кого-то отымела, потеряла равновесие и чуть не съехала на пол, что вызвало новый взрыв смеха. У ее подружки тушь растеклась по щеке. И вдруг она перестала хихикать; при напускной веселости глаза у нее оставались грустными. Я вспомнила дрессировщика в костюме Пьеро.

— Но больше я с ним не сплю. А то возомнил, ублюдок, будто ему все позволено.

Тут девчонка перехватила в зеркале мой взгляд, и я, смутившись, отвернулась. Нечего подслушивать — надо приводить в порядок собственные амурные дела.

Джонни…