Санторин - Алистер Маклин

— Если ключ не обнаружится, есть два способа удаления зажимов. Один — химический, с помощью размягчителя металла или коррозийного средства. Примерно с таким материалом работают фокусники, которые делают вид, что глотают ложку и тому подобное.

— Фокусники? — переспросил Хокинс — Вы хотите сказать, шарлатаны?

— Какая разница, как их называть. Они пользуются бесцветной пастой, которая не оказывает никакого влияния на кожу, но способствует изменению молекулярного строения металла, делает его более мягким. Коррозийным же средством может служить очень сильная кислота, которая в буквальном смысле слова пожирает металл. Этих средств полно на рынке. Но в данном случае и у размягчителен, и у коррозийных средств один существенный недостаток: ими нельзя пользоваться под водой.

— Вы сказали, что существуют два способа удаления зажимов, — сказал Хокинс — Ну и какой же второй?

— Кислородно-ацетиленовая резка, сэр. Она за считанные минуты расправится с любым зажимом. При резке, правда, выделяется очень много тепла, поэтому любой, как мне кажется, кто осмелится воспользоваться ею для работы над атомной бомбой, может сразу же считать себя кандидатом в покойники.

Хокинс посмотрел на Уикрэма.

— Комментарии есть?

— Без комментариев. Все и так понятно.

— Вы только поймите меня правильно, Каррингтон, — сказал Хокинс, — но слова ваши не очень-то обнадеживают. Как я понимаю, вы предлагаете дождаться прибытия «Килчаррана» и только тогда поднимать эту мерзость на поверхность?

— Да, сэр, — с некоторым колебанием в голосе произнес Каррингтон, — но даже здесь существует препятствие.

— Препятствие? — спросил Тальбот. — Вы, наверное, имеете в виду неприятную вероятность того, что тиканье прекратится, когда лебедки «Килчаррана» начнут поднимать бомбу на поверхность?

— Именно так, сэр.

— Чепуха. На «Ариадне» коллективный разум и не такие задачи решал. — Тальбот повернулся к Денхольму. — У вас уже есть решение, лейтенант?

— Да, сэр.

— Но как, сэр?

В голосе Каррингтона слышалось не простительное в данной ситуации сомнение, а явное недоверие. Лейтенант Денхольм совершенно не походил на человека, который может с чем-либо справиться.

Тальбот улыбнулся:

— Лейтенант Денхольм знает об электронике больше, чем любой человек на Средиземноморье.

— Очень просто, главный старшина, — сказал Денхольм. — Мы объединим мощность всех аккумуляторных батарей «Ариадны» и «Килчаррана». Лебедки «Килчаррана» наверняка работают от дизеля. А мы попытаемся запитать их от аккумуляторов. Не получится — бог с ним. На «Ариадне» есть прекрасные якорные электрические лебедки.

— Да, но если хотя бы одна из таких лебедок будет использоваться не по назначению, вы перестанете стоять на месте и начнете дрейфовать, разве не так?

— Дрейфовать мы не будем. На спасательном судне, как правило, имеется четыре якоря для удержания его над нужным местом в океане. Мы просто пришвартуемся к «Килчаррану» и будем продолжать стоять на месте.

— Что-то я все-таки плохо понимаю. Ну ладно, разбейте мое последнее возражение, хотя и довольно слабое. Якорь — это всего лишь якорь. Бомбардировщик со своим грузом весит более ста тонн, то есть груз весьма значительный.

— У спасательных судов всегда в запасе надувные плоты. Мы привяжем их к фюзеляжу и будем накачивать сжатым воздухом до тех пор, пока не добьемся равновесия.

— Сдаюсь, — произнес Каррингтон. — С этого момента я занимаюсь только погружением в воду.

— Ну что ж, будем бить баклуши, пока не придет «Килчарран», — сказал Хокинс — Впрочем, как я понимаю, командир, вам будет не до этого?

— Думаю, нам следует еще раз взглянуть на «Делос», сэр.

Глава 5

Они прошли почти милю, прежде чем Тальбот решил связаться с «Ариадной». Он быстро переговорил с кораблем, затем повернулся к Маккензи, который стоял за румпелем.

— Сушите весла. Часовой механизм пока работает, поэтому, думаю, мы можем включить машины. Только сначала на малых оборотах. На этом расстоянии ход едва ли будет слышен. Других шансов у нас нет. Курс ноль-девять-пять.

В вельботе было девять человек: Тальбот, Ван Гельдер, два водолаза, Маккензи и четыре матроса, до этого сидевшие на веслах.

Через сорок минут Ван Гельдер прошел на носовую часть судна, вооружившись большим карманным фонариком, который в ясную ночь освещал море в радиусе более мили. Фонарик был не так уж и необходим, поскольку светила почти полная луна — Тальбот спокойно разглядел в бинокль ночного видения монастырь и радарную станцию на горе Элиас. Вскоре вернулся Ван Гельдер и протянул фонарик Маккензи.

— Посветите налево от носа, старшина, — попросил он.

— Нашел, — ответил Маккензи. В лунном свете отчетливо виднелся желтый буй. — Якорь бросать?

— Нет необходимости, — сказал Тальбот. — На море совершенно спокойно, ветра никакого. Только закрепитесь за буй, и все.

Маккензи так и сделал. Четыре водолаза скользнули под воду и вскоре уже стояли на палубе «Делоса». Каррингтон с Грантом направились в сторону носового трапа, Тальбот и Ван Гельдер — в противоположную.

Тальбот даже не стал заходить в гостевую каюту, расположенную на корме. В ней размещались девушки, и он прекрасно понимал, что ничего интересного там не найдет. Он посмотрел на мертвого механика, точнее, на человека, которого Ван Гельдер из-за его синей одежды принял за механика, и стал тщательно осматривать затылочную часть головы. Отчетливо виднелась глубокая вмятина, хотя череп проломлен не был. Никаких других следов обнаружить ему не удалось. Он присоединился к Ван Гельдеру, находившемуся уже в машинном отделении.

Сейчас здесь, конечно, ничего не дымилось и были лишь следы масла. С помощью мощных фонарей они за две минуты тщательно осмотрели помещение, но ничего не обнаружили.

На обратном пути открыли ящик для инструментов и взяли по длинной тонкой стамеске.

Мостик на яхте оказался таким, как и следовало ожидать, — напичканным всевозможными, но совершенно бесполезными навигационными приборами, а в целом — ничего особенного. Правда, одна вещь привлекла внимание Тальбота. Это был деревянный шкаф у перегородки со стороны кормы. Он был заперт, но Тальбот, не задумываясь, вскрыл его стамеской. Там находились только судовые бумаги, и все.

Дверь с левой стороны той же самой перегородки вела в небольшую каюту, служившую одновременно радиорубкой и штурманской. В штурманской части также ничего подозрительного не было, за исключением еще одного запертого шкафчика, который Тальбот вскрыл тем же манером, что и на мостике. В нем оказались штурманские документы и инструкции по навигации. Похоже, Андропулос просто обожал запирать все на ключ. Радиооборудование оказалось стандартным.

Тальбот с Ван Гельдером направились в кают-компанию, где их с нетерпением ожидали Каррингтон и Грант. У Каррингтона в руках был портативный радиоприемник, а у Гранта — небольшой черный металлический ящичек размерами тридцать два на сорок сантиметров и толщиной примерно в восемь сантиметров. Каррингтон приблизился к маске Тальбота.

— Это все, что мы обнаружили, точнее, что показалось интересным.

— Вполне достаточно.

* * *

— Следует признать, командир, что быстрота является основным принципом ваших изысканий, — заметил Хокинс, сидя за столом со стаканом в руке напротив Тальбота. Разговор проходил в офицерской кают-компании. — Хочу сказать, что вы были под водой считанные минуты.

— Для того чтобы найти самое интересное, много времени не потребовалось, сэр. По крайней мере, мне так кажется. И о находке можно кое-кого спросить.

— Вы имеете в виду наших друзей, потерпевших кораблекрушение?

— А кого же еще, сэр? Итак, выяснилось следующее. Во-первых, Ван Гельдер оказался прав: на голове у механика, там, куда его ударили, ни следов крови, ни кровоподтека. При осмотре машинного отделения не обнаружилось ни выступов, ни балок, ни острых металлических углов, которые могли причинить такое повреждение. Но в то же время очевидно, что его ударили тяжелым металлическим предметом. Во-вторых, боюсь, что владелец «Делоса» виновен, поскольку все нам наврал. Он заявил, что покинул «Делос», потому что опасался взрыва второй, резервной цистерны с топливом. Ее там нет.

— Вот это уже действительно интересно. Кажется, дела для Андропулоса складываются не лучшим образом.

— В общем-то да, хотя он всегда может заявить, что понятия не имел о том, что находится в машинном отделении, и всегда считал, что там есть резервная цистерна. Он может также сказать, что, опасаясь за жизнь любимой племянницы, все перепутал или совершенно забыл о том, что никакой резервной цистерны нет. Без сомнения, он умен. Нам с вами хорошо известно, что он неплохой актер и сможет убедительно сыграть свою роль в любом суде, но ему не удастся опровергнуть другое обвинение — в том, что взрыв был вызван не естественными причинами, а бомбой, скорее всего пластиковой, подложенной под основной топливный бак.