Волны памяти - Изольда Рыбкина

Дальше рассказывать? Ничего не припоминаешь?

У меня перехватывает дыхание, и я слышу её слова сквозь какой-то звенящий вакуум.

— Ладно, беспамятная, я продолжу. Потом ты технично явилась в дом богатой семейки и предоставила полосатый тест под нос Игорю. Разве мог он поступить иначе, кроме как жениться на безродной девке, которая носит в себе его ребенка? Нет. Кто угодно, но не Игорь. А ведь мы все его отговаривали от этой глупости! Связался с прошмандовкой!

— Марина, мне казалось, мы подруги… — я лепечу уже из последних сил. Мне не понятно, почему она так со мной говорит.

— Конечно, подруги! Еще какие!!! Я по-дружески твоего мужа принимаю у себя уже полгода, пока ты прыгаешь из койки в койку! Что? Не сказал тебе Игорёк? Пожалел беспамятную?

— Этого не может быть… — только и могу выдавить из себя.

— Так сама у него спроси! — кричит Марина и мне кажется, что ещё чуть-чуть и она кинется на меня. — И отстань от него уже! Подпиши ты эти грёбаные документы на развод!

Я не вижу больше смысла продолжать этот разговор, и словно в тумане пытаюсь найти выход. Дворецкий появляется из ниоткуда и показывает мне дорогу.

Когда я сажусь в машину, Валера обеспокоенно поворачивается ко мне и трясет за плечи:

— Елена, Елена Максимовна, с Вами всё хорошо?

— Нет. Отвези меня домой, — говорю коротко, потому что в горле огромный ком, который мешает не то, что говорить, а не даёт даже вздохнуть нормально.

Уже подъезжая к дому, я понимаю, что должна выяснить один вопрос.

— Валера, — обращаюсь я к водителю. — Ответь мне, пожалуйста. Ты знаешь, где мой ребёнок?

— Елена Максимовна… — умоляюще тянет парень, не желая отвечать.

— Нет, Валера. Это важно. Пожалуйста, ответь! Где наш с Игорем ребёнок? Ему сейчас должно быть уже пять лет. Почему мне никто не сказал, что у меня есть ребёнок?!

У меня начинается истерика, я готова разрыдаться от бессилия.

— Елена Максимовна, — тихо начинает Валера, — у Вас нет ребенка. У Вас случился выкидыш.

— На каком сроке это произошло?

— Я не знаю такие подробности, правда, — оправдывается парень. — Я у Вас не так давно работаю, но говорили, что у Вас был сильный стресс из-за этого и вроде бы вы не хотели поэтому беременеть… Простите, это вообще меня не касается. Вам лучше спросить у Вашего мужа.

Мне не хочется видеть «своего мужа» от слова совсем!

Я поднимаюсь в свою комнату. В сумку заталкиваю вещи на первое время, документы, беру наличные деньги, которые сняла вчера в торговом центре. Тут всего десять тысяч, но на первое время, я надеюсь, мне хватит. Телефон я не беру — мне некому звонить.

Игорь был прав. Я больше не хочу узнавать о себе ничего. Ни о себе, ни о ком бы то ни было из моего окружения. Я не хочу быть здесь, не хочу быть той, кем была. С меня хватит.

Я понятия не имею, куда пойду. Но перед уходом беру лист бумаги и пишу Игорю записку.

«На развод согласна. Меня не ищи. Спасибо за всё»

Глава 16

На негнущихся ногах спешу покинуть место, которое меня заставили называть домом. Я не хочу оставаться здесь ни секунды. Мне мерзко ощущать себя причастной ко всему, что связано с моей прошлой жизнью. Хочется вычеркнуть всё, что я узнала о себе, о своих близких людях с тех пор, как пришла в себя.

У людей этого общества нет ни совести, ни чести, ни любви, ни порядочности. Главный закон жизни здесь — живи для себя и плюй на всех. Здесь не найти человеческого тепла, искренности; я не могу объяснить, но внутренне меня тянет именно к этому, а здесь чувствую острый дефицит этих качеств.

В противовес здешнему окружению вспоминается общение с отцом Иоанном. Те несколько минут вернули меня к жизни. Да, именно они, а не лекарства и старания врачей. Я сейчас это очень отчётливо понимаю — если бы батюшка не вошёл тогда ко мне в палату, я бы не нашла в себе сил жить дальше.

И тут меня осеняет, куда мне пойти. Я найду этого священника и попрошу у него помощи. Может, он даст мне какую-нибудь работу. Я вроде бы повар по специальности, должна же я хоть что-то вспомнить в этой области. Ну, хотя бы на мышечном уровне…

— Елена Максимовна, — окликает меня Валера. — Вы куда? Садитесь в машину, я отвезу.

Хотелось гордо вскинуть голову и объявить, что я не нуждаюсь ни в чьей помощи, но внезапно вспомнилось, что дом наш находится в загородном посёлке, и добираться мне до центра придётся каким-то общественным транспортом, который, я даже не знаю, откуда отходит и в какое время.

— Куда поедем? — спрашивает парень, когда я усаживаюсь на пассажирском сиденье.

— Отвези меня в ту клинику, откуда меня три дня назад выписали.

— Вы плохо себя чувствуете? — взволнованно посмотрел на меня Валера.

— Нет, нормально у меня всё, — старалась говорить нейтрально, но голос всё-таки время от времени дрожал, что, скорее всего, не укрылось от водителя.

— Елена Максимовна, мне кажется, Вам стоило сначала поговорить с Игорем Эдуардовичем… Он Вам всё объяснит про ребенка.

Последнее слово Валеры настолько больно царапнуло, что я не выдержала.

— Я не хочу ни о чем разговаривать с Игорем Эдуардовичем. Я ухожу из дома. И ты видишь меня сегодня в последний раз, — из глаз сами собой брызнули слёзы. Я хоть и не собиралась жалеть о том, что делаю, однако Валера и Игорь за эти дни стали мне чуточку близки, поэтому расставание волей-неволей переживалось мной трудновато…

— Елена Максимовна, Вы шутите, я надеюсь? — Валера говорил серьёзно и даже строго. — Вам нельзя быть одной. Особенно сейчас.

— Я взрослая женщина. Мне не пятнадцать лет, и никто не может мне запретить свободно перемещаться в пределах моего государства.

— Вы не поняли, — Валера съехал на обочину и остановил машину. — Это связано со вчерашним покушением на Вас.

— Валер, какое покушение!? Меня просто хотели попугать. И вообще, думаю, что не будь я из семейства Петропавловских, вряд ли бы кто-то заинтересовался мной… Так что отвези меня, куда я прошу и забудем о том случае.

— Я вчера пробил по камерам машину, из которой поступил «заказ» на Вас, — будто не слыша меня, говорит Валера. — Так вот этот же Опель стоял и около торгового центра, где вы покупали одежду в тот день, и возле клиники, куда мы сейчас едем, и даже у Центра, в