Мемуары мертвого незнакомца - Ольга Володарская

— Я не о нем, Балу. Младшего помнишь?

— Одуванчика? Смутно. А что?

— Умер он.

— Правда? — Балу отправил в рот огромный кусок мяса, сняв его с ножа пальцами. — А откуда ты узнал? Он же пропал давным-давно.

— Нашелся.

И Дато рассказал старому другу о появлении Гио, а также о его смерти.

— Веришь Зуре? — спросил тот, выслушав.

— Да. Но не потому, что считаю его неспособным на убийство. Он уже не тот, что был раньше, и я не знаю, какой он сейчас. На что способен, а на что нет.

— Тогда в чем причина твоей уверенности? — Еще один взмах ножа, и очередной кусок мяса отправлен в рот.

— Стреляли из современного оружия. С оптикой и глушителем. С крыши. Я там гильзу нашел. Вот она… — Он залез в карман и продемонстрировал Балу свою находку. — Патрон американский. «Натовский», как его называют.

— Бомжа застрелили из крутейшей винтовки? Надо же…

— Подозрительно, правда?

Балу кивнул.

— Я поспрашиваю людей, — сказал он. — Может, кто-то что-то слышал о твоем брате… Кстати, что с трупом?

— Вывезли за город, захоронили.

— А вещи?

— Оставили.

— Все пересмотрел?

— Бегло.

— Надо внимательно. Может что-то найтись.

— Ты прав. Сегодня же более тщательно осмотрю рюкзак и котомку.

Дато не заметил, как допил вино. Балу подлил ему еще.

— Я сделал посмертные фото на телефон, — продолжил Давид. — Давай отправлю тебе.

Когда дело было сделано, они решили закрыть тему и поговорить о чем-то приятном. Например, о детях.

— У меня двое, — с гордостью сообщил Балу. — Мальчик и девочка.

— Большие, наверное?

— Нет, малышня. Я женился в тридцать девять. Мальчику пять, девочке два с половиной.

— Давай выпьем за них!

— С тебя тост!

Дато отвык от витиеватых грузинских тостов, но все же смог выдать что-то более-менее достойное. Когда за деток Балу выпили, друг проговорил:

— У тебя, как я понял, детей нет.

— Правильно понял.

— Почему тянешь с этим? Тоже не мальчик.

Дато пожал плечами. Он был не готов к откровениям.

— И не женат?

— В разводе уже четыре года.

Его бывшую звали Кариной. Когда они познакомились, обоим было по тридцать. Карина сразу привлекла внимание Дато своей эффектной внешностью. Ее нельзя было назвать классической красавицей, но ему никогда куколки и не нравились. Карина была высокая, спортивная, коротко стриженная. Со спины ее можно было принять за мужчину. Но стоило ей повернуться, как половая принадлежность становилась очевидной: у Карины был шикарный бюст.

Когда Дато увидел ее, подумал: бывшая спортсменка, а ныне тренер. Возможно, хореограф — стройна и грациозна. Но Карина оказалась писателем. Причем работала под двумя разными псевдонимами и в различных жанрах. Писала сюрреалистические романы для узкого круга и любовные — для широкого. Естественно, популярность и прибыль приносили последние. Поэтому она была широко известна как Лара Лорен, автор романтических женских историй. Дато ради интереса прочел одну и был очень удивлен. Карина произвела на него впечатление крайне рационального, немного циничного, невероятно ироничного человека. Роман же был написан от лица наивной дурочки, которую, несмотря на это, любимый мужчина не бросил, соблазнив, а повел под венец. То есть история надуманная и слащавая. Дато решил, что Карина просто бездарь, но все оказалось с точностью до наоборот. Ее некоммерческие книги были глубоки и очень талантливо написаны. Вот только читали их единицы. И баловства ради Карина написала пару глупейших любовных историй. К ее огромному удивлению, ими заинтересовалось издательство, и она стала печататься под псевдонимом Лара Лорен.

Первое их свидание состоялось в очень необычном месте. Дато позвал барышню в театр, она сообщила, что терпеть его не может, и предложила сходить в музей на выставку «Орудия пыток времен инквизиции». Отправились они туда в дневное время и оказались единственными посетителями. Зал, где выставлялись дыбы, «испанские сапожки» и «стулья ведьм», был полутемен: ни окон, ни верхнего света. Только экспонаты слабо подсвечивались снизу. Давид чувствовал себя здесь крайне неуютно, ему хотелось поскорее уйти, тогда как Карина получала удовольствие, рассматривая ужасные приспособления для пыток. В голову Дато даже закралась мысль о том, что писательница имеет нестандартные сексуальные вкусы с уклоном в садо-мазо. Но Карина, будто прочитав ее, со смехом сказала:

— Ты, наверное, подумал, что я извращенка. А я просто очень любопытна. Мне хочется понять природу, сущность, устройство… явлений, предметов, живых существ.

— И что происходит, когда ты понимаешь?

— Как правило, я теряю к ним интерес.

— Людей это тоже касается?

— Особенно людей. — Она приблизилась к Дато и обвила его шею руками. — Но тебя я, как мне кажется, никогда не разгадаю… — И поцеловала его в губы. Коротко, но страстно. А потом выдала: — Давай займемся любовью на стуле ведьмы?

— Ты это серьезно? — обалдел Давид.

— Да шучу я! — рассмеялась она. — Пошли отсюда. Мне надоело. Хочу есть!

Давид собирался повести ее в хороший ресторан, но Карина потащила его в обычную шашлычную, где жарили на удивление вкусное мясо. Они поедали его, сидя за пластиковым столиком и попивая пиво из одноразовых стаканчиков. В ней не было ни капли пафоса! И это Дато привлекало так же сильно, как яркость Карины, ее ум и талант.

Они поженились через полгода после знакомства. Торжеств решили не устраивать, скромно расписались и уехали отдыхать. Страной, избранной для проведения медового месяца, стала Франция. Молодожены, повалявшись три дня на пляже Ниццы, решили, что такой отдых не для них, взяли напрокат машину и объехали на ней всю страну. На севере, в древней крепости Каркассона, где был свой музей инквизиции, они занялись-таки любовью на кресле ведьмы.

Они прекрасно жили первый год. Без ссор. Карину не раздражал даже тот факт, что Дато вечно пропадал на работе. Ей было чем заняться в его отсутствие. Первую, ситцевую, годовщину они отметили вдвоем. Уехали на выходные в подмосковный санаторий, сняли целый домик с сауной и бассейном, не выходили оттуда оба дня. Тогда-то Дато впервые заговорил о детях:

— Не пора ли нам задуматься о потомстве? Мы оба разменяли четвертый десяток…

— Как это бестактно с твоей стороны — напоминать мне о возрасте! — Она шутливо ткнула его кулаком в плечо.

— Хочу дочку. Сына, конечно, тоже. Но сначала девочку.

— Ты серьезно? — Карина приподнялась на локте и заглянула Дато в лицо.

— Конечно.

— Не думала, что ты хочешь детей.

— Все их хотят. Это нормально.

— Я не хочу.

— Быть такого не может.

— Уж поверь — может.

— Но какая же это семья, без детей?

— Нормальная, — пожала плечами Карина. — Семья из двух взрослых людей.

— Мне такая не нужна.

— Да ты со своим братом не только не видишься, даже не переписываешься! Вообще не знаешь, как он и где. Нет в тебе семейственности! А еще тебя раздражает детский плач. Я видела, как ты страдальчески морщишься, когда его слышишь!

— Просто я вспоминаю, как плакал мой младший брат, когда болел, и становится больно.

— Я тебе открою тайну, Дато, дети постоянно плачут. Особенно грудные. Да и потом замолкают лишь на время. Если не плачут, то орут. Оно тебе надо?

— Да, — твердо ответил Давид. — Я хочу детей.

— Черт… Все же было так хорошо! — Она откинулась на спину и зажмурилась. — Я не представляю себя в роли матери… Это не нравится мне категорически.

— Я думаю, из тебя выйдет отличная мама, — мягко сказал Дато и поцеловал жену в висок.

— Ладно, дай мне привыкнуть к этой мысли.

— Недели тебе хватит?

— О нет…

— О да! Я бы прямо сейчас заделал тебе ребеночка, но мы выпивали. А я хочу здоровую дочку.

— А если у нас не получится?

— Усыновим.

И так решительно он это сказал, что Карина поняла — ей не отвертеться. Матерью ее все равно сделают. Своего или чужого ребенка! Тогда уж пусть лучше будет свой.

Карина забеременела спустя семь месяцев. Когда это произошло, она тут же узнала без тестов и похода к врачу. Рвать ее стало с первого дня задержки. Обоняние обострилось, и она улавливала такие нюансы запахов, что от любых продуктов ее тошнило: фрукты все были с гнильцой, колбаса несвежая, йогурты прокисшие. Карина надеялась, что вскоре это пройдет. Но не тут-то было! Ее выворачивало несколько раз в день. Плюс к этому появилась аллергия, как следствие — сыпь и краснота. Стали отекать и распухать ноги. Весь организм Карины протестовал против беременности. Не только разум — тело не желало материнства. И исторгло-таки из себя плод. У Карины случился выкидыш на сроке три с половиной месяца.