Линия Грез - Сергей Лукьяненко

В своем кабинете, обставленном просто, как и подобает слугам Императора, Изабелла Каль составляла еженедельный отчет. Рутинная работа, по традиции сваливаемая на заместителя регионального Командующего, приносила ей удовольствие. Простые цифры – о потерях мирного населения, расходах Службы, количестве завербованных агентов. А сколько за ними работы, сколько жизней – и еще больше смертей.

Сколько власти!

Сообщение с Эндории пришло только к вечеру. Изабелла пролистала официальную справку, просмотрела ролик, заснятый агентом в доме Овальдов. Высокая, худощавая женщина – Карина Овальд, зарыдала, увидев фотографию Кея – с осунувшимся, полубезумным лицом. Тут же взяла себя в руки, и насела на агента с вопросами. Как связаться? Почему не сообщили раньше? мы не последние люди на Эндории! Не оплатит ли Служба ее перелет на Инцедиос?

– Тощая стерва, – заключила Изабелла, выключая запись. Этот торговец не имел вкуса. Красивая мордашка – еще не все в женщине. Но теперь понятно, в кого пошел его сын… – Артур Овальд, наблюдение, – приказала она.

Экран вновь ожил – но Артура в маленькой комнатке не было.

– Поиск.

Артур Овальд был в душе. Изабелла склонила голову набок, внимательно разглядывая мальчика. Красивый, щенок. Отец тоже ничего – но погрубее, попроще…

Мальчик тем временем присел на дно ванны. И принялся за то занятие подростков, для которого душ служит самым удобным прикрытием.

Каль почувствовала, что начинает возбуждаться. Работа редко оставляла ей время на секс.

Включив экранирование, Изабелла достала из нижнего ящика стола вибратор. Не отрывая взгляда от экрана, закинула ноги на стол…

Артур принимал душ достаточно долго, чтобы Изабелла Каль получила все желаемые эмоции. Приведя себя в порядок, она включила автосекретаря и сказала:

– Семья Овальд. Красный режим отменяется. Желтый режим в течении недели. Оперативная работа – Луис Номачи. Видеоконтроль… видеоконтроль остается на мне.

Ей понравилось недавнее ощущение. То, чем ей приходилось заниматься с директором Службы Куртом, несло в себе мало приятного.

8

На следующий день Артуру Овальду разрешили навестить отца. Кей, полулежа в постели, ел жиденькую овсяную кашу. Вкус у нее был божественный – по сравнению с теплой минеральной водой, которую позволили выпить накануне.

– Папа?

Кей молча протянул тарелку медсестре – рыженькой девице субтильного телосложения. Они с Артуром смотрели друг на друга.

– Я рад, что ты не посрамил имя деда, – сказал Кей.

Артур улыбнулся.

– Пап, ты гораздо лучше выглядишь.

– Это неудивительно.

Артур покосился на медсестру. Сообщил:

– Они связались с мамой… она со мной разговаривала. Я сказал, что приезжать не надо. Ты ведь через три дня выпишешься, и мы полетим домой. Правда?

_старый, хитрый Ван Кертис. Он переиграл-таки Службу. У меня действительно есть домик на Эндории, и жена по имени Карина_…

– Придется полететь, сын. В нашем космопорте кое-кто нуждается в хорошем скандале. Мы из них вытрясем все… и за корабль, и за эти мучения.

Рыжая медсестра улыбнулась, отворачиваясь. Этот здоровяк-торговец был ужасно самонадеян. Технические службы космопортов поднаторели на подобных скандалах.

Впрочем, эндорианец чертовски упорен и удачлив. Возможно он и выжмет какую-то сумму… через пару лет.

– Артур, принеси мне нормальный бутерброд… – прошептал за ее спиной Кей Овальд. Вот, всегда так. Стоит пациенту начать шевелиться, как он мечтает нарушить режим…

Луис Номачи был человеком обманчивой внешности. Пухлый как колобок, жизнерадостный, радующийся, как казалось, всему происходящему. Его способность быстро подниматься по службе вызывала удивление коллег. Луиса считали стукачом, поговаривали о высоких покровителях. Но дело было совсем не в этом. Просто Луис умел принимать любые правила игры. Такие как он, выживали на оккупированных планетах, переживали смену всего начальства, и шли вверх – медленно, но неуклонно. Раньше их рост сдерживал срок жизни. Теперь наступало их время, их шанс. Способные приспособиться ко всему, выдержать победу и поражение – они подобно колючей сорной траве прорастали на теле Империи Людей. Нельзя даже было назвать их аморальными. Они всего лишь соответствовали моменту.

Сейчас у Номачи было очень несложное задание – контроль за двумя эндорийцами, находящимися на желтом режиме. Отец и сын. Добрались в космопорт из регионального отделения «аТана» – повезло. Каль провела первичную проверку – и скинула дело на него. Пассивное наблюдение, проверка данных – что может быть проще…

Но почему Изабелла Каль лично вела эндорийцев? Почему продержала неделю на красном режиме – пока не поговорила с Овальдом-старшим и не дала запрос на их родину? Номачи был лишен звериного чутья Изабеллы, ее семидесятилетнего опыта. Зато верить в чужой опыт он умел. И обладал упорством того плана, что присуще скорее дверной пружине, чем человеку.

Скрючившись перед терминалом компьютера, поминутно жуя сухое печенье из пачки, Луис открывал то один, то другой файл по «делу эндорианцев». Рапорт лейтенанта внешней охраны, заключение врачей, протоколы первичных допросов мальчика, запись разговора Изабеллы и Кея, доклад Службы с Эндории… Оценка общей достоверности информации – восемьдесят шесть процентов. Прекрасно. Золотая середина… не слишком мало, и не настолько много, чтобы вызвать подозрения. В чем-то они лгали, как и положено любому добропорядочному человеку.

Но Изабелла Каль питала сомнения на их счет.

Луис вернулся к оперативной информации. Фотографии Кея и Артура… стоп. Не слишком-то они похожи. Карина Овальд наставляла мужу рога? Возможно… Луис вызвал файл с краткой информацией о Карине. Портрет… Ну, если она мать мальчика, а Кей его отец… Луис запустил программу физиогномического анализа.

Пятьдесят два процента. Артур мог быть сыном их обоих, мог быть прижит от другого мужчины, мог быть удачно усыновлен. Опять-таки – средний результат… А если по-другому? Вероятность, что Артур – сын Карины… вероятность, что Артур сын Кея…

Двадцать процентов. Шесть процентов.

Прекрасно. Что-то не нравилось программе. Мальчик, который был сыном Карины и Кея, не мог быть сыном Карины или Кея. Как необычно…

Программа могла дурить. Карина могла изменять мужу. В бюро усыновлений при подборе ребенка могли пользоваться точно такой же техникой – и подобрать удачного ребенка для пары, а не для Карины и Кея по отдельности. Не стоило даже затевать расследования.

Но человек-пружина не умел останавливаться на полпути. Была проверена Эндория, была проверка на месте. Что осталось? «аТан»? Вечное бельмо на глазах всевидящей Службы. Вечный позор. Они пользовались аТаном на общих основаниях, и после обоюдоудачной перестрелки порой воскресали рядом со своими убийцами. Империя Кертиса Ван Кертиса, государство в государстве. Как унизительно знать, что все тайны спецслужбы могут быть выкачены из памяти погибшего – и великодушно оживленного сотрудника. Несмотря на заверения Кертиса самому Императору, несмотря на показное дружелюбие и льготные тарифы. «аТан» хранил свои секреты…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});