Ведьма за миллион - Ирина Варавская

на мои вопросы, госпожа Колючкина. Эти люди выполняют свою работу, и поверьте, для вас будет лучше не мешать. Если вы, конечно, не хотите провести некоторое время в камере.

– Не нужно быть телепатом, чтобы узнать ответ на этот вопрос, – сказала я. Инквизитор дернул углом рта. Наверное, улыбнулся. – Пойдемте в гостиную. Глаза б мои не видели, как ваши люди громят мой дом!

Глава 7. Поцелуй или действие

Лекционная зала, любезно предоставленная Бьёрсгардской Академией Высшей Магии под курсы повышения квалификации, напоминала воронку под выпуклым куполом прозрачного хрусталя. Над ним скулил стылый ветер, не имея, впрочем, никакой власти над Лидиусом Кляйниусом. Магистр технического зельеварения был крайне раздражен и от этого весьма бодр и деятелен.

С каждым взглядом на полупустую залу магистра окатывало очередной волной злости. Подагрические ножки сердито топали каблуками, пока он скакал вокруг огромного самоподогревающегося медного котла со слабо бурлящим содержимым, чтобы хоть как-то привлечь внимание неблагодарной аудитории. Аудитория отвечала магистру полным безразличием и апатичными зевками. И это лучшие выпускники магических школ, практикующие травники и ведущие специалисты крупных предприятий?

– Итак, кто-нибудь сказать мне, что я следоваль положить в ускоряющее зелье для усиления его… э-э-э… свёйств? – задал вопрос магистр, и его взгляд остановился на темноволосой девушке. Одна из лучших слушательниц курса, бальзам на его разочарованную душу, и та с отсутствующим видом пересчитывала планирующие над куполом снежинки. Ее соседка поймала взгляд преподавателя и с глупой улыбкой пнула ее под столом.

– Какого хрена?! – зашипела лучшая слушательница и вернула пинок. Ей показали кулак и кивнули в сторону магистра. Тут-то их глаза и встретились. Водянистые, неопределенного цвета глазки Кляйниуса смотрели хладнокровным взглядом бывалого киллера. Это был явный признак того, что кое-кто может и не сдать итоговый экзамен.

– Так-так, мадемуазель Колючикина, я полагаль, что ви готов дать прявильный ответ на такой есть прёстой вопрёс, но ви меня разочароваль, – задребезжал магистр. – Увы, эйтот есть ядрёний корень не иметь место входить в состав этот ошень польезный для техников зелье!

Мадемуазель Колючикина, она же бакалавр технического зельеварения с хорошими перспективам на получение магистерской степени – Виринея Колючкина, чье утро, как вы помните, было далеко от совершенства, кисло улыбнулась магистру.

– Простите, но я знаю правильный ответ.

– Неужель? – Седые брови Кляйниуса презрительно приподнялись. – И кто же вам подсказаль? Можейт бить, снежинки, который ви так внимайтельно считаль, а?

– Ваш прекрасный учебник, – пожала я плечами и продемонстрировала коллегам по цеху увесистый фолиант под названием "Улучшение формул технических зелий. Теория и практика". Недавно я уснула именно на рецепте ускоряющего зелья, а потом ходила с перепачканным лицом, за что отдельное спасибо свежим магическим чернилам. Поневоле запомнишь, если целый день видишь в зеркале эту техническую абракадабру.

– Ви хотеть сказать, мадемуазель Колючикина, что ви прочесть труд всей моей жизнь?! – бесцветные глазки Кляйниуса увлажнились, и он польщенно покраснел.

– Конечно. И согласно вашим замечаниям на странице… э-э-э… 498, в зелье следует добавить растолченные в пыль лапки взбешенного таракана, предварительно выдержанные в секреции половых желез молодого озабоченного кролика.

– О, ви порадоваль мой старый сердец! – всхлипнул магистр. – Я есть ставить вам польный автомат на будущий экзамен, мой девочка!

Вообще-то, мне следовало светиться от счастья. Такое чудо, как автомат у Кляйниуса, за всю историю Академии случалось всего-то два раза. Мне бы радоваться, но голова отказывалась думать о чем-либо, кроме подушки, одеяла и очередного флакона обезболивающего.

Скупая слеза, пущенная магистром, с тихим бульком упала в котел. Раздался оглушительный взрыв. Огромную аудиторию до самого купола заволокло вонючим черным дымом, от которого защипало в глазах. Народ пытался развеять жуткое облако проветривательными заклинаниями, но дым продолжал валить из котла и наполнять залу. Из-за его плотной завесы раздалось хриплое карканье Лидиуса Кляйниуса:

– Ми есть не продольжать! На сегодня наш занятий, до который вам нет дел, окончен. Никто не остаться здесь! Все вонь!

Аудитория радостно взревела, мгновенно опустев. Последним, вытирая подкопченное лицо старым платком с монограммой, уковылял раздраженный до крайности магистр. Из-под напудренного паричка заслуженного преподавателя медленно просачивался черный дымок.

А возле гардероба образовалось настоящее столпотворение. Народ, напирая друг на друга, вовсю левитировал с вешалок шубы и куртки и отправлял на крючки исписанные номерки. Я решила переждать суету в буфете, где оказалось немноголюдно. Бросила сумку с тяжеленным трудом Л. Кляйниуса на свободный стол и отправилась к прилавку.

Ассортиментом съестного за стеклом холодной витрины можно было бы приятно поразиться, если бы не грустная полудохлая муха в овощном салатике. Мы пялились друг на друга, пока из-за витрины не появилась самая добрая в мире буфетчица – гномиха с плохо запудренной щетиной на бороде.

– Ну и че? – поинтересовалась она, взбираясь на специальную лесенку и выкладывая пышную грудь на прилавок с пирожками.

– У вас салат свежий? – спросила я.

– А тебе че, не видно?

– Простите, но там муха сидит. – Я ткнула пальцем в неоспоримый факт мушиного существования в неположенном месте.

– Живая? – не смутилась гномиха.

– Ну, живая.

– Значит, свежий. Брать будешь?

– Нет, не буду.

– А че тогда ты мне здесь голову морочишь?! Ни че брать не будешь, так и иди отсюда! Нечего витрину загораживать!

– Да как вам не…

– А вот стыдить меня не надо! – взревела буфетчица. – Будут тут меня пигалицы разные учить!

– Послушайте-ка, – начала было я, не собираясь спускать бытового хамства, но воспитательный процесс так и не начался. Возле прилавка внезапно материализовался сам ректор Академии. Унизанная магическими перстнями длань брезгливо поддернула подол архимагистерской мантии, дабы не запачкать о затоптанный пол. Выражение напудренного лица волшебным образом сменилось на самое благожелательное. Хамить посетителям? Ну что вы, как можно! Да каждый голодный студент ей как сын родной!

– Чего изволите, Архимагистр? – запыхтела гномиха, подхалимски скалясь в сторону начальства.

– У вас очередь. Обслужите сначала девушку.

– Как скажите, – сладкие глазки стрельнули в мою сторону. – Чего изволите?

– Пожалуйста, самый лучший кофе, какой у вас найдется, и два пирожка с повидлом, – заказала я.

– Сию минуту.

Мы с Архимагистром молча ждали, пока буфетчица подаст мой кофе. Все-таки ректор не тот человек, с которым можно вот так запросто поболтать в очереди. Хотя мне очень хотелось узнать, что его сюда привело. Неужели в преподавательской столовой кормили хуже, чем здесь.

– Тоже мне, фифа, дорогущий кофе на нее тратить, – бурчала гномиха, насыпая сахар в чашку. – Так бедной Таладриессе нечего будет утащить домой.

– Что вы говорите? – подала я голос, а ректор тем временем заинтересовался несчастным насекомым в салатике. Седые брови Архимагистра все грознее собирались у переносицы.

– Я говорю, вот ваш кофе! – Поднос с дымящейся чашкой и пирожками звякнул о прилавок. – Приятно подав… поесть!

Я улыбнулась в ответ, отсчитала положенную плату и, забрав поднос, пошла к своему столику. Сейчас ей и без меня станет страшно. Поудобнее устроилась на жестком стуле и принялась за пирожки. Кстати,