Жизнь мальчишки. Том 2. - Роберт МакКаммон

— Слушаю, сэр, — отозвался мистер Притчард и затворил за собой двери.

— Вы ведь молочник, не так ли? — спросил отца Вернон.

— Да, именно. Я работаю в “Зеленых лугах”.

— Мой отец — совладелец “Зеленых лугов”. — Вернон прошествовал мимо меня к дальней стороне стола, чтобы проверить там работу миниатюрной стрелки.

— Это вон там. — Вытянув худую руку, Вернон указал туда, где находилась молочная. — Уверен, вы слышали о том, какой отличный зеленной магазин открылся месяц назад в Юнион-Тауне, мистер Мэкинсон. А кроме того, там заканчивается строительство нового большого торгового центра. С недавних пор такие магазины называются “супермаркетами”. Там будет большой отдел молочных продуктов, в том числе, конечно, и молока. В пластиковых бутылках, представляете?

— В пластиковых бутылках? — хмыкнул отец. — Черт-те что.

— Скоро пластик войдет в нашу жизнь повсеместно, — продолжил Вернон, подправляя домик. — Это наше будущее. Пластик, один только пластик, везде и всюду.

— Ваш отец… Вернон, в городе его давно не видели. Вчера я разговаривал об этом с мистером Долларом. Сегодня я говорил с мэром Своупом и доктором Пэрришем. Потом я зашел в банк и спросил там. Никто не видел вашего отца года два или даже больше. Клерки в банке сказали, что важные бумаги, требующие подписи, забирает из банка мистер Притчард, потом привозит их обратно, уже подписанные Мурвудом.

— Да, именно так все и происходит. Ну что, Кори, как тебе нравится вид на Зефир с высоты птичьего полета? Чуточку напрячь воображение — и можно представить, словно ты летишь над крышами домов, верно?

— Совершенно верно, сэр. — Как ни странно, но в ту минуту я именно об этом и думал.

— Нет, Кори, не нужно никакого “сэр”. Просто “Верной”, договорились?

— Мы учили Кори уважительно обращаться к взрослым, — заметил отец.

Оглянувшись на отца, Верной посмотрел на него с удивлением и легким раздражением.

— К взрослым? Но ведь мы с ним сверстники. На несколько секунд отец, видимо, лишился дара речи. Наконец он нашел в себе силы произнести:

— Ага. — И это было все, что он смог ответить.

— Кори, хочешь сам управлять поездами? Иди сюда! Верной стоял над небольшим пультом управления с рычажками, регулировочными ручками и кнопками.

— Приближается большой товарный состав, преследующий без остановки! Ту-ту!

Я подошел к пульту управления и увидел, что его устройство по сложности не уступает делению столбиком.

— Что мне можно делать?

— Все что угодно, — ответил Верной. — Это и есть самое интересное.

Осторожно, на пробу, я повернул пару ручек и перекинул рычажок. В ответ один из поездов побежал быстрее, другой медленней. Из-под колес паровоза вовсю повалил пар. Мигнули сигнальные огоньки и раздался свисток.

— Мурвуд по-прежнему живет в особняке, Вернон? — спросил у нас за спиной отец.

— Он отдыхает. Отдыхает у себя наверху.

Все внимание Вернона было сосредоточено на игрушечной железной дороге.

— Я могу с ним повидаться?

— Когда мой отец отдыхает, к нему никто не допускается, — объяснил Вернон.

— Но не всегда же он отдыхает? — спросил отец.

— Само собой. Но я ничем не могу вам помочь, потому что мой отец всегда слишком утомлен, чтобы держать меня в курсе дела.

— Верном? Не могли бы вы повернуться ко мне? Вернон послушно исполнил просьбу отца, хотя глазами то и дело следил за железной дорогой.

— Мистер Мурвуд еще жив?

— Живо, живо, — торопливо отозвался Вернон. — Маслины и мидии мне живо, живо! — негромко пропел Верном, потом нахмурился, словно бы вопрос в конце концов проник в его сознание. — Конечно, он! Кто, если не он, по-вашему, ведет семейные дела?

— Может быть, мистер Притчард?

— Мой отец сейчас находится наверху, у себя, он отдыхает, — повторил Вернон с легким нажимом на слове “отдыхает”. — Кто вы такой, мистер Мэкинсон, молочник или инквизитор?

— Молочник, — ответил отец. — Любопытный молочник.

— Не просто любопытный, а очень и очень любопытный, мистер Мэкинсон. Давай, Кори, наподдай ходу! Шестой скорый идет с опозданием!

Я продолжал с упоением крутить ручки и перекидывать рычажки. По мановению моей руки поезда проносились мимо, лавируя между холмами и плавно вписываясь в повороты.

— Знаешь, Кори, мне очень понравился твой рассказ про озеро, — сказал вдруг Вернон. — Озеро мне всегда представлялось зловещим, поэтому я сделал его черным. Ведь в нем хранится тайна, темная и страшная, правда?

— Да, сэ… Вернон, — вовремя исправился я. Я не мог с ходу приучить себя обращаться к старшему по имени, мне приходилось следить за собой.

— Я прочитал в “Журнале” о том, что случилось, — сказал Верной и, наклонившись над миниатюрным Зефиром, принялся поправлять покосившееся деревце на склоне холма, при этом его гигантская тень упала на землю. Придав дереву необходимую вертикальность, он на шаг отступил и критически оценил результат.

— Убийца наверняка знал, что озеро Саксон в наших краях считают бездонным. Что означает, что он сам из местных. Возможно, он живет в одном из этих домов, в нашем Зефире. Что же касается убитого, то раз с марта никто не заявил о его исчезновении и никто не опознал в нем по описанию своего родственника или знакомого, он, стало быть, человек приезжий, нездешний. Таким образом, необходимо установить, какая связь может быть между двумя людьми, один из которых местный убийца, а другой — жертва, приехавшая откуда-то издалека.

— Шериф тоже хотел бы это выяснить.

— Шериф Эмори хороший человек, — ответил Верной. — Но не слишком хороший шериф. Он первый с этим согласится. У него нет инстинкта собаки-ищейки, который необходим каждому настоящему сыщику; он вполне может отпустить птичку, когда она находится в его когтях.

Задумчиво склонив голову к одному плечу, Верной почесал живот под пупком. Потом он подошел к медной пластине с выключателями, привинченной к стене, и погасил в зале свет. Как только над игрушечным Зефиром сгустилась тьма, в нескольких домишках зажегся свет. Локомотивы освещали пути лучами своих прожекторов.

— Итак, было раннее утро, — медленно проговорил Вер-нон. — Если вы собрались кого-то убить, то я советую делать это ранним утром, так, чтобы, когда вы будете топить тело в озере Саксон, на Десятом шоссе никто не появился. Почему убийца дожидался утра, чтобы завершить свой план?

— Хотелось бы мне узнать, — отозвался отец. Я продолжал эксперименты с рычажками и ручками, на которых для удобства зажглась подсветка.

— Объяснение может быть только одно: убийца — человек, к которому поутру никогда не приезжает грузовик из “Зеленых лугов”, — продолжил Верной. — Вот почему он не принял во внимание графи к доставки молочника, верно? Знаете, в чем я почти уверен?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});