Дневник тайных пророчеств - Евгения Грановская

– Капитан, дьякон рассказал нам с вами все, что знал. Сделайте милость, ответьте ему тем же.

Соловьев пожал плечами, повернулся к отцу Андрею и хмуро спросил:

– Что вы хотите знать, дьякон?

– Я хочу знать, какие следы вам удалось обнаружить на месте преступления?

Капитан Соловьев кивнул и приступил к отчету:

– Рядом с могилой генетика Абрикосова мы обнаружили следы двух человек. Один носит обувь сорок первого размера, второй – сорок четвертого. Но был и третий след. След ботинка тридцать девятого размера. Оттиск нечеткий и как бы смазанный, но нам удалось разобрать надпись на подошве. Это ботинки фирмы «Экко».

Полковник Жук засмеялся.

– Капитан, вы это сказали таким торжественным тоном, будто фирма «Экко» приплачивает вам за рекламу своего товара! Извините, что перебил. Продолжайте.

Капитан натянуто улыбнулся и продолжил:

– По свидетельству сестры, профессор Абрикосов был похоронен в ботинках фирмы «Экко». Размер оттиска также соответствует размеру ноги Абрикосова.

Полковник Жук пыхнул трубкой и смешливо проговорил, обращаясь к дьякону:

– А еще говорят, что мертвецы не ходят! Послушайте, а может быть, он уже начался, этот ваш Страшный суд? Может быть, конец света уже в разгаре, а мы этого просто не замечаем? Кишлевский выбрался из могилы. Абрикосов тоже. Может быть, это «первые ласточки», и скоро за ними потянутся все обитатели московских кладбищ?

Последние слова полковник проговорил со смехом. Судя по всему, он вообще был крайне смешливым человеком.

– Я по-прежнему утверждаю, что тело священника выкопал кладбищенский сторож, – сухо сказал капитан Соловьев. – Я отдал золотые часы на оценку ювелиру. Их приблизительная стоимость – полторы тысячи долларов.

– Но где же тогда тело? – поинтересовался полковник Жук.

– Я думаю, сторож его продал, – ответил Соловьев.

– Как продал? – спросил дьякон.

– Как продал? – удивился полковник Жук. – Кому?

Соловьев нахмурился.

– Очень просто. Вокруг полно извращенцев. В прошлом году мы поймали студента художественного училища, который убил свою невесту и сделал из ее черепа сувенир.

– Было такое дело, – кивнул полковник Жук. Он пыхнул трубкой и вздохнул. – Ну, хорошо. Допустим, сторож Кузнецов продал тело священника каким-то извращенцам. Но что вы скажете о втором похищении? По-вашему, труп генетика Абрикосова тоже купили извращенцы?

– А зачем нужно валить оба дела в одну кучу? – сухо проговорил капитан Соловьев. – Вполне возможно, что второе преступление никак не связано с первым.

– Это действительно возможно, – кивнул полковник Жук.

– Но как быть с отпечатками пальцев, которые нашла на железной палке Женя Гранович? – спросил дьякон.

– Да, – подтвердил полковник, озадаченно глядя на капитана Соловьева. – Как быть с отпечатками?

– А никак не быть, – ответил тот.

– То есть как же? – опешил Жук. – Ведь отпечатки имеют место быть!

– Следы на могилах тоже имеют место быть, – с усмешкой ответил капитан. – Но это не значит, что мертвецы сами выбрались из своих могил. Думаю, похитители попытались ввести нас в заблуждение и направить следствие по ложному пути.

– Слава богу, им это не удалось! – заметил полковник Жук и посмотрел на отца Андрея. – Ну, дьякон, вы удовлетворены?

– Не очень, – ответил отец Андрей. – Я не люблю простых объяснений.

Полковник Жук выпустил клубок дыма, с мягкой улыбкой посмотрел на дьякона и сказал:

– Отче, ваше недоверие не делает вам чести. Вы напоминаете мне Фому неверующего, который засунул палец в рану Христа.

– Просто я не люблю простых объяснений, – повторил отец Андрей.

– А у вас есть сложное? – холодно поинтересовался капитан Соловьев.

Дьякон перевел на него взгляд и кивнул:

– Есть. Во-первых, я уверен, что оба похищения – звенья одной цепи. Во-вторых, я убежден, что тела похитили не сатанисты, не подростки и не извращенцы.

– Вот как? – улыбнулся полковник Жук. – Кто же их похитил, как вы думаете?

– Не знаю. Но мы имеем дело с весьма серьезными людьми. И я уверен, что похищения эти как-то связаны с религией. Мы с Женей обнаружили на могиле цифры и…

– Знаю, знаю, знаю, – нетерпеливо перебил его полковник Жук. – Но мы с капитаном считаем, что никаких цифр на земле не было.

– Не было? – опешил дьякон.

– Да, – подтвердил, попыхивая трубкой, полковник Жук. – Мы так считаем. Вы просто ошиблись. Приняли желаемое за действительное. Вы, будучи человеком церкви, увидели в этих зигзагах и линиях намек на Апокалипсис. А какой-нибудь физик увидел бы в них формулу первого закона термодинамики.

Полковник улыбнулся, довольный собственной шуткой, и добавил:

– Мы видим лишь то, что хотим увидеть, дорогой дьякон. Увы, таков закон природы. А что касается простых объяснений… Вся моя практика говорит о том, что они-то и оказываются самыми верными.

Полковник Жук вздохнул, достал зажигалку и разжег потухшую трубку.

– Кстати, дьякон, как вам работается с нашей практиканткой? – поинтересовался он.

– Нормально, – ответил отец Андрей.

Жук кивнул:

– Она хорошая девочка. И далеко пойдет. Не удивлюсь, если она в одиночку, полагаясь только на свои собственные выводы, раскроет это преступление. А что, это было бы забавно!

Полковник подмигнул капитану Соловьеву и разразился добродушным смехом.

– Странный у вас начальник, – сказал дьякон капитану Соловьеву, когда они вышли в темный коридор. – Больше похож на доброго дядюшку из английского романа, чем на полковника милиции.

– Внешность обманчива, – ответил капитан Соловьев. – Жук в органах уже тридцать пять лет. Десять лет назад он в одиночку взял банду Адепта. И при этом застрелил пять человек. Трех из них он уложил с первого выстрела. Пули вошли им аккурат вот сюда. – Соловьев поднял руку и ткнул себя пальцем в центр лба. – Простите, но мне нужно идти. Всего доброго, дьякон.

Отец Андрей достал из кармана мятую пачку «Кэмел», вытряхнул одну сигарету и взял ее губами. Вспышка зажигалки выхватила из полумрака коридора его сосредоточенное, худое лицо.

2

С Женей Гранович отец Андрей встретился в ее любимой кофейне. Она внимательно прочла стихи, нацарапанные на клочке бумаги, полюбовалась картинкой, изображающей голову барана, и, подняв на дьякона взгляд, пробормотала:

– Аргус, Аргус… Что-то знакомое. Это не из древнегреческой мифологии?

– Из греческой, – кивнул отец Андрей. – Глава богов-олимпийцев Зевс влюбился в дочь аргосского царя Ио. Гера, супруга Зевса, ревнуя его к Ио, превратила ее в корову и приставила к ней сторожем великана по имени Аргус, у которого было сто глаз. Это был идеальный сторож: во время сна некоторые из его глаз были открыты и наблюдали за Ио. Но лукавый и предприимчивый вестник богов Гермес помог Зевсу – он убил Аргуса и освободил Ио.

– Да, – кивнула Женя. – Припоминаю. Значит, у него было сто глаз… У барана на картинке тоже несколько пар глаз. А в вашем Апокалипсисе упоминается Христос-агнец с бараньими рогами, и он тоже многоглазый. Кстати, у них и имена похожи: Аргус – Агнец.

– Забавное наблюдение, – сказал отец Андрей. – Видимо, человек, нарисовавший эту картинку и сочинивший эти стихи, думал так же.

– А кто их автор? – полюбопытствовала Женя, глядя на дьякона поверх чайной чашки.

– Пока не знаю, – ответил тот. – Я сделал копию с листка бумаги и отвез эту копию знакомому графологу.

– И когда будет результат?

– В течение дня. Ему нужно свериться с архивом. Когда я привез ему листок, он прямо задрожал от страсти, – с улыбкой заметил дьякон. – Вот человек, одержимый своей работой.

– А может, просто псих, – предположила Женя, пожимая плечами. – Хотя среди русских людей трудно найти человека с устойчивой психикой. Только у нас такой психопат, как Достоевский, мог стать великим писателем.

Дьякон посмотрел на Женю удивленно.

– Что это вас потянуло на этнофилософию? – поинтересовался он.

– Да так, – дернула уголком губ Женя. – Ночью в Москве убили девочку-киргизку. На месте преступления нашли сумку, а в ней – сборник статей Достоевского.

Дьякон помолчал, глядя на Женю, повертел в пальцах кофейную чашку, затем негромко проговорил:

– Жестокость – не наша национальная черта.

– Что вы говорите? – усмехнулась Женя. – А как же «русский бунт»? Бессмысленный и беспощадный! Или вы не согласны с Пушкиным?

– Любой бунт беспощаден, – возразил отец Андрей. – А русские чрезвычайно сдержанная и уравновешенная нация. Нация, предпочитающая держаться «золотой середины». В отличие от европейских правителей, ни один из русских царей никогда не стремился к мировому господству.

– «Широк русский человек, неплохо бы сузить!» – процитировала Женя и покосилась на дьякона: – Разве не так?

Дьякон отпил кофе и сдвинул брови.