Будь, пожалуйста, послабее - Виктория Осадчая

«Вот моя родная внучка, а не ты, засранка». Да я и не отрицала, что была именно такой.

А вечером меня снова потащили в клуб. Я все время боялась, что встречусь с Ромой, хотя где-то в глубине души, это я понимаю сейчас, хотела этой встречи.

Вместо этого моя сестра, пока танцевала, притащила к нам другого Барышникова. Я благодарила судьбу, что Олег не был похож на своего брата, ни внешне, ни внутренне. Он был веселым, разговорчивым, и такая компания из трех одиноких девиц была ему по душе, по крайней мере, никого он не собирался тащить в подсобку.

А на следующий день с утра пораньше Олег караулил мен я у моего дома. Мое средство передвижения, которое тоже досталось от деда, тоже меня подвело. То ли от старости, то ли от вредности. Суть не в этом, а в том, что отношение Олега меня начало пугать. 

— Ты снова с каким-то предложением от отца? — поинтересовалась я.

- Скорее от себя, — уточнил он. — Отец принял выжидающую позицию, чтобы потом как супермен прилететь на помощь. 

— Это похвально а твой интерес в чем? 

— В тебе, — ответ меня убил. Больше того, с этим семейством я связываться не хотела. 

— А теперь уточни, — попросила я. Олег смотрел на дорогу, иногда переводя взгляд на мои колени. 

— Арин, я понимаю, что я не так хорош как Ромка… 

— Стоп, — я, наверное, слишком громко выкрикнула. — А он-то тут при чем? 

— Ты с ним встречалась когда-то. Но ты пойми, я не такой как он. Я не знаю, что там ему в голову стукнуло, почему вы расстались, но ты мне очень нравишься. Только не смейся мне говори, что я Барышников, и что я младше тебя. Возраст это не помеха, тем более четыре года. 

— Олежик, ну что ты хочешь сейчас от меня услышать? 

— Что ты подумаешь. И что когда-нибудь дашь положительный ответ. 

— Господи, ну откуда ж вы беретесь на мою голову? Ну что вы во мне находите?

Еще один геморрой, который необходимо было срочно излечить. Не хватало мне еще младшего из братьев.

Этот как раз относился к разряду «хороший парень», которые мне были крайне противопоказаны. Ответа он так и не дождался, а себе я пообещала, что впредь буду вести себя с мужиками поскромнее. Что же вы все во мне находите?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ О ДЕТЯХ, СЫНОВЬЯХ И БЕРЕМЕННЫХ ТЕТКАХ

— Черт, черт, черт! — это заклинание произносилось мною в туалете, когда я сидела на полу и смотрела на двухполосчатый кабздец. Руки тряслись от шока, а голова все еще не хотела соображать, что во мне теперь живет будущий человек. С ума сойти! Ну, Барышников, ну сволочь!..

— Эй, ты там живая? — из-за двери послышался голос сестры.

— Да, все в порядке, — постаралась голосу придать беззаботный тон. Ну почему все это происходит со мной? Ну не к чему мне сейчас ребенок, ни к чему.

Первые признаки изменения состояния в своем организме я заметила несколько недель назад, но старалась не придавать этому значения. Ну, подумаешь, идет гормональный сбой после таблеток. Один раз эту фигню с Колей проходили. А нет, сигнализировать мой мозг начал два дня назад, когда на место работоспособности пришли сонливость и постоянная тошнота. Совсем легкая, незаметная, да и запахи начали восприниматься острее. И вот на тебе! Уже третий тест дает положительный результат. Если бы я знала, что так получится, если бы я знала, что этот один процент от вероятности забеременеть придется именно на меня, гнала бы я поганой метлой этого Барышникова. Ну, или не поганой, а отстрелила бы ему его мужское хозяйство. Мозг отказывался соображать, хотелось сейчас залезть под одеяло, притвориться маленькой девочкой и попросить, чтобы несколько лет тебя никто не трогал. Ага, лечь-то получится, а вот через восемь месяцев все равно рожать придется. Почему-то мысли о том, чтобы избавиться от ребенка у меня даже не возникла, какой бы стресс я сейчас не испытала. Это радовало. Значит, осталось во мне еще что-то человеческое. Как теперь эту новость сообщить родным?

Бабушка с Римой уже давно приступили к завтраку, пока я терзала себя в туалете. Я сделала один глубокий вздох и встала в дверном проеме между кухней и коридором.

— Девчонки, у меня для вас новость, — ну, а что тянуть?

— Так, интересно утро начинается, — хмыкнула Рима, намазывая на тост масло От вида этой процедуры меня немного замутило.

— Я беременна! — сказать это было тяжело, но вот когда произнесла, полегчало на душе.

На меня уставились две пары глаз, не скажу, что состояние у них было шоковое, просто заинтересованное.

— Папаша, я так понимаю, не Коля, — заметила бабушка.

— Не важно, кто отец, важно, что у нас в семье будет пополнение, — пожала я плечами.

— Может, разбавишь наш бабский батальон мужиком. Садись, чего встала, будем откармливать нашего малыша, — скомандовала Серафима Андреевна. Боже, никаких упреков, ни расспросов, ни причитаний, словно это обычное дело. Я даже расплакаться от счастья хотела. Но моя сестра не была бы моей сестрой, если все таки не ляпнула.

— Не Олежка там Барышников постарался?

— А причем здесь он? — округлила я глаза.

— Крутится в последнее время возле тебя. Прямо таки джентльмен. Не удивлюсь, если еще жениться предложит.

— Нет, не он, — помотала я отрицательно головой.

— Вот и славно! Зачем нам генетику портить? — заявила бабуля, протягивая мне свежую булочку. — Все в папашу пошли, а тот с придурью мужик.

— Боже мой, у вас в городе население сто тысяч, а Вы про каждого подноготную можете рассказать, — хмыкнула Рима.

— Так то ж знаменитости наши местные, — подняла вверх указательный палец бабушка. — Такого тут наворотили. Лешка и жену себе взял, потому что у той папа прокурором города был, да и Аня сама красавица была, образованная. Вот даже язык не поворачивается ее Нюркой назвать. Вся такая тоненькая, высокая, кожа белая, аж светиться. Он ее как куклу одевал, по заграницам возил, дом отгрохал. Только что можно взять с хама и бандита? Анюта чахла, вроде и сына родила, вроде и живется хорошо. А тут подвернулся интеллигент, профессор. Делали они вид что просто дружат, или на самом деле это было так, я свечку не держала. Только вот поднадоели бабские сплетни Лешке, да и исчез этот профессор бесследно. Искали, по всеми инстанциям таскали Барышникова, так и не доказали. А свидетели говорят (его бывшая домработница),