Легенда - Елена Тихая

мы будем сидеть здесь и рассуждать? Не знаю как ты, а себе этого никогда не смогу простить. Если мы это допустим, то и наших сил никогда не хватит. Нам тоже не долго жить останется, – говорила Вира то повышая, то понижая голос. На последних словах она и вовсе запнулась и посмотрела на Ловену, весело обсыпающую свою куклу землей.

– Понимаешь, я тоже хочу тихой и мирной жизни. Я хочу свой дом. Хочу видеть, как моя единственная дочь вырастит и выйдет замуж, хочу увидеть внуков. Я не знаю, что будет дальше, но этого будет вполне достаточно. Но я так же понимаю, что если мы не будем сопротивляться и готовиться к бою, то и этого может не быть. Они просто вырежут нас одного за другим, всех!

Она говорила, а в глазах появился какой-то странный блеск. Она хотела заплакать. Я понимала о чем она говорила. Я все это прекрасно понимала. Тем более, что мне хотелось того же: дом, семья, дети – обычное женское счастье.

– Хорошо. Но сначала ты должна начать тренироваться. Я уже умею управлять своей силой, а вот ты…

– Я просто до сих пор не особо пробовала. Я боюсь кого-то покалечить, – говорила Вира.

– А как же ты собираешься драться? Я вот уже убивала вампиров и знаю что это такое. Я то к бою готова. А вот ты? Ты сможешь убить???

Вира опустила голову и сглотнула. Конечно же, она не была морально готова к этому.

– Знаешь, что мы сделаем? Мы вернемся сейчас в дом и настоятельно попросим Питера и Жозена начать тебя тренировать. Я уверенна, что они найдут способ подготовить тебя. Я в это время продолжу свои поиски. Может быть, еще чего нового узнаю. А через месяц мы точно все скажем, вне зависимости от наших результатов. Договорились?

На лице Виры появилась легкая улыбка.

Мы поступили именно так, как договорились. Питер и Жозен приняли с радостью ее желание тренироваться. А Габриель даже отдал свои статуи ей на растерзание, поскольку ничто лучше не имитирует тело вампира как мрамор. И так теперь каждую ночь, дабы не пугать Ловену, Виргиния тренировалась.

Силой она надо отметить владела замечательно. Ей понадобилось четыре тренировки, чтобы понять, как можно ее трансформировать. А вот простой контактный бой ей ну никак не удавался. Она боялась навредить. Мраморные статуи от ее силы разлетались на мелкие частички. Она буквально расщепляла их, а вот навредить непосредственно она не могла.

Я тем временем путешествовала. Первое место, куда я направилась после приюта, был, конечно же, колледж, в который поступила Кейт. Чтобы добраться до личного дела Кейт мне пришлось перенестись туда днем, что было очень рискованно. Однако, я забралась в ванную и поскольку точно знала, что не задохнусь и не захлебнусь, прямо из полной ванной переместилась неподалеку от колледжа. Мне пришлось проявиться, чтобы выяснить, где вообще находиться архив и даже заигрывать со студентами. Зато они с радостью показали мне здание архива и даже провели внутрь. Конечно, у меня было мало времени, и я сделала все, чтобы быстро от них избавиться. Я сделала главное – запомнила его изнутри и исчезла. Той же ночью я вернулась в архив. Но и там я не нашла ничего о дальнейшей ее судьбе. На ее личном деле стояла отметка «без вести пропавший». Тогда я решила найти ее личные вещи, предположив, что и она как те две девушки могла согласиться добровольно. Но я и понятия не имела что искать. Вряд ли, она сфотографировала этого вампира. Хотя если она хоть где-нибудь хоть раз упомянула о нем…

Я копалась в темном чулане, непосредственно прилегающем к архиву колледжа. Я лихорадочно искала ее записи, дневник. Она когда-то рассказывала мне, что ведет записи интересных своих наблюдений. Возможно, что на последних страницах я смогу найти ответ.

И вот мне повезло. В дальнем углу комнаты была коробка с ее запахом. Я вытащила ее. Здесь было все: ее вещи, которые я помнила с приюта; туфли, стельки в которые я сама делала; ее книги, школьные тетради и небольшой ежедневник грязно-зеленого цвета в твердой обложке. Вот теперь я действительно стала нервничать. У меня в руках были ее личные записи, которые по идее я не имела права читать. Но…

Я открыла ежедневник. Он начинался еще с того времени, когда меня не было в приюте, мы еще не были знакомы. Чтобы не терять времени, я перевернула его в самый конец. В декабре уже не было никаких записей. Я стала листать. Лишь в начале ноября я нашла последнюю запись. Я стала читать.

« Так тревожно на душе. Все как-то неправильно. Я сама не понимаю, что именно меня тревожит. А может быть, я просто скучаю по Мелании и Заку. Я ведь даже не знаю, что с ними стало. Я сама согласилась отпустить его и никогда не видеть. Только бы ему было хорошо, только бы он получил шанс жить, нормально жить. А все равно тяжело на душе. Мела тоже слишком сильно переживала его отъезд. Вот и ее я потеряла. Ни на одно мое письмо она не ответила. Единственная радость в жизни – Карл. Мой замечательный Карл. Самый милый и красивый. Но меня все равно что-то смущает. Мне всегда кажется, что он не просто так меня выбрал. Ему от меня что-то надо, но что? Здесь тьма красивых и здоровых девушек, готовых пойти за ним, куда и когда угодно, а ему вдруг понадобилась я. Что-то здесь не так. Или я слишком мнительная? Надо поговорить с ним на чистоту! Точно, решено. Нет, не смогу. Я вообще не могу говорить с ним членораздельно. У меня дыханье перехватывает от его красоты. А поговорить все-таки надо…»

Это была последняя запись. Уже следующий листок был пуст. Я была в смятении. С одной стороны она наконец-то нашла парня, который сумел разглядеть ее настоящую красоту среди множества пустышек. А с другой стороны мне сильно казалось, что это не спроста. Даже она об этом писала, хотя она всегда себе недооценивала. Я перевернула страницу, пробегая глазами. Несколько страниц не содержали ничего странного. Все указывало лишь на то, что Кейт занималась самобичеванием на пустом месте. Но