Мифы древнего Египта (Рак) - Неизв.

Фараон Хуфу и чародей Джеди

Однажды фараон Хуфу, прослышав о чудесах, которые творит старый маг по имени Джеди, велел послать за ним и привести его во дворец, чтобы волшебник показал ему своё искусство.

Когда Джеди прибыл и предстал перед его величеством, фараон спросил:

- Как это случилось, Джеди, что я никогда тебя не видел раньше?

- Приходит лишь тот, кого призывают, о повелитель мой, да живешь ты, да здравствуешь и да благоденствуешь! - почтительно склонился старый Джеди. - Ты позвал меня - и вот я пришёл.

- Правду ли говорят о тебе, что ты столь искусный в чародействе, что можешь прирастить к телу отрезанную голову?

- Это так, владыка, да живешь ты, да здравствуешь и да благоденствуешь! - опять поклонился старик.

Фараон хлопнул в ладоши, призывая слуг: - Пусть приведут ко мне из темницы узника, осуждённого на смерть!

- Нет, не могу я этого сделать с человеком, о повелитель, да будешь ты жив, здоров и могуч! - возразил Джед. - Ибо запрещается делать подобное со священной паствой великого Ра и богов.

Тогда фараон приказал принести гуся. Один из слуг ножом отрезал птице голову. Джеди произнёс магическое заклинание - и обезглавленное тело гуся поднялось, вразвалку прошлепало через покои фараона, в другой их конец, куда слуга бросил отрезанную голову, вытянуло шею, - и голова приросла обратно. Гусь встрепенулся и загоготал.

- Хорошо, - сказал фараон, - я вижу, что люди говорили правду: ты действительно великий маг. А скажи: знаешь ли ты число тайных покоев святилища Тота?

- Нет, - ответил Джеди, - но я знаю, где хранятся планы этих покоев.

- Значит, ты можешь принести их мне? - Не могу, - ответил Джеди. - Судьбе угодно, чтобы их принёс твоему величеству - да будешь ты жив, здоров и могуч! - старший из троих детей, находящихся сейчас во чреве Раджедет. Эта Раджедет - жена жреца великого бога Ра. Маат предсказала ей, что её дети будут властвовать над Обеими Землями.

Лицо фараона потемнело, и Джеди поспешил добавить: - Не печалься, о владыка! Сначала будешь царствовать ты, потом - твой сын, потом - сын твоего сына, и лишь после этого престол достанется одному из сыновей Раджедет. - Когда она родит? - спросил фараон Хуфу. - В пятнадцатый день первого месяца Всходов. - В это время пересыхают каналы, - задумчиво произнёс фараон. - Значит, я не смогу приплыть к Раджедет на корабле.

- Не тревожься, владыка, - сказал Джеди. - Если ты прикажешь, я сделаю так, что каналы наполнятся водой.

На этом Хуфу и чародей Джеди расстались. А когда наступил пятнадцатый день первого месяца Всходов, фараон вновь призвал к себе старого волшебника и сказал ему:

- Я собираюсь плыть в Гелиополь, и ты должен отправиться со мной. Ведь ты обещал мне наполнить водой пересохшие каналы.

Джеди поклонился, взошёл вместе с фараоном на корабль, и корабль отчалил от берегов Мемфиса, взяв курс на север. Вскоре взору фараона открылся пересохший канал. Владыка Египта обратился к волшебнику, повелевая: - Исполни же обещанное!

Джеди пробормотал заклинание, и в тот же миг канал доверху наполнился водой. Гребцы дружно взмахнули веслами, - но едва судно миновало устье канала, вся вода внезапно ушла под землю, и корабль беспомощно ткнулся днищем в речной песок.

(Конец сказки не сохранился. Дальнейшее изложено по восполнениям, сделанным разными исследователями на основе дополнительных данных, заимствованных из других источников.)

- Что это значит!? - в гневе воскликнул фараон Хуфу. - Джеди, ты ведь клялся наполнить канал водой!

- О владыка, да будешь ты жив, здоров и могуч! - ответил старый маг. - Я открыл тебе тайну грядущего, а ты захотел изменить его. Но никто не в силах изменить то, что предначертано великой Маат. Она говорит тебе: “Вернись, и да не коснётся твоя десница детей Раджедет!”

- Так пусть же свершится воля богов! - воскликнул благоразумный фараон, и едва эти слова слетели с его уст, в то же мгновение канал наполнился водой, и судно Хуфу поплыло обратно в Мемфис.

Предсказание Джеди сбылось: сначала царствовал фараон Хуфу, потом - его сын Хафра (греч. Хефрён), потом - Менкаура (греч. Микерин), сын Хафра и внук Хуфу, и лишь после этого на египетский престол взошёл сын жрицы Раджедет.

Наказание фараона Менкауры

Во времена царствования Хуфу и Хафра Египет претерпевал великие бедствия: храмы были закрыты, а египтяне - и свободнье граждане, и рабы - денно и нощно трудились, строя пирамиды для своих владык. Менкаура же открыл храмы, освободил измученный тяготами народ, отпустив его трудиться [на своих полях] и приносить жертвы. Он был самым праведным судьей из всех царей. Он даже давал деньги всем, кто оставался недоволен его приговорами. Египтяне не знали, как возблагодарить богов за то, что те ниспослали им такого справедливого, доброго и умного фараона.

И вот этого-то Менкауру, столь кроткого к своим подвластным и так заботившегося о них, поразили тяжкие удары судьбы. Первой обрушившейся на него бедой была кончина его любимой дочери. А потом фараону предсказали, что ему осталось жить только шесть лет, а на седьмом году он умрёт. Сраженный этим известием, фараон послал гонцов к оракулу Маат. Гонцы спросили богиню мирового порядка:

- Отец и дед великого Менкауры заперли храмы, не чтили богов, угнетали народ и жили благополучно до глубокой старости. Почему же благочестивый и добрый фараон должен умереть через шесть лет? Разве это справедливо? И Маат ответила гонцам:

- Менкаура добр и справедлив - именно поэтому я и сократила срок его жизни. Он не совершил того, что должен был совершить: Египту суждено было претерпевать бедствия 150 лет. Хуфу и Хафра это поняли, а Менкаура не понял.

Когда гонцы принесли фараону ответ оракула, Менкаура приказал изготовить множество светильников. По ночам царь велел зажигать их, стал пить вино и непрестанно веселиться днём и ночью. <…> Так поступал он, превращая ночи в дни, чтобы уличить оракул во лжи и сделать из шести лет двенадцать.

Впрочем, если бы Менкаура, выслушав ответ, который дал оракул богини Маат его гонцам, прекратил бы делать добро и стал бы жестоким и несправедливым фараоном, Маат, возможно, и отменила бы свой приговор. Ведь пощадила же она. фараона Хуфу, пытавшегося действовать наперекор судьбе.

Имхотеп. Древнеегипетские храмы

Фараоны воздвигали во свою славу дворцы - для земной жизни, и вечные пристанища - пирамиды, мастабы и (с Нового царства) гробницы - для потусторонней. Зодчим, камнетёсам и ваятелям, трудившимся ради своего великого владыки, помогали Птах и его сын Имхотеп - покровитель ремёсел, искусств, мудрости, знаний и наук.

Исторически Имхотеп - визирь фараона Джосера (III династия), зодчий, строитель ступенчатой пирамиды Джосера в Саккара, Имхотепу приписывалось авторство “Книги планов храма” - свода архитектурных канонов и наставлений для скульпторов и зодчих (“Книга” не сохранилась; неизвестно, существовала ли она в действительности). В Поздний период Имхотеп был обожествлен и стал считаться сыном Птаха. Греки отождествляли его с Асклепием.

Все ваятели, зодчие и писцы перед началом работы совершали возлияния в честь Имхотепа, а во время работы отождествлялись с ним. Только благодаря Имхотепу и великому Птаху-Татенену они смогли воздвигнуть храмы, поражающие своим великолепием.

Древнеегипетский храм начинался с аллеи сфинксов; величественные каменные изваяния, стоящие в ряд по обе стороны аллеи, оказывали психологическое воздействие на идущего в храм, помогая ему отрешиться от суетных мирских мыслей и настроиться на общение с божеством. Аллея сфинксов обычно начиналась от берега Нила - от того места, куда во время разлива доходила вода (символ границы жизни и смерти).

В конце аллеи возвышались пилоны (греч.; егип. бехен) - плоские башни с наклонными стенами. Проход между пилонами был узкий: во время наплыва народа в дни религиозных празднеств толпа, протискиваясь сквозь проход, редела и, таким образом, порядок устанавливался сам по себе. Пилоны были покрыты росписями, перед каждым пилоном высился обелиск, мачты с флагами и стояли статуи фараонов и богов.

За пилонами находился колонный двор. Здесь можно было творить молитвы у изваяний богов бесплатно. В конце колонного двора, напротив пилонов, был вход в гипостильный колонный зал; чтобы войти туда, надо было уплатить пеню жрецам. Зал освещался через окна в потолке; окна прорубались наискось, чтобы в помещение попадали только косые, нежаркие лучи. Капители колонн имели вид связок папируса или бутонов лотоса. “Залы как бы воспроизводили нильские заросли, где расцветшие стволы папирусов возвышаются над рядами ещё не успевших распуститься стеблей. Такая трактовка зала хорошо сочеталась с общей древней символикой храма как дома божества <…>, которое <…> рождается из цветка лотоса. <…> Крылатый солнечный диск, обычно рельефно изображавшийся над дверью, как бы вылетал из нильских зарослей”