П-М-К - Максим Жуков

* * *

Забористей вина бывает только — речь,И тайный голосок сквозь волны перегара:Она — все та ж: Линор безумного Эдгара…И ясные глаза. И волосы до плеч.

В душе повальный срач, и в помыслах — бардакИ бесконечный спор гаруспика с авгуром.Для тех, кто побывал под мухой и амуром, —Любая простыня наутро как наждак.

Ты помнишь, как он пел ее и Улялюм,И прочую бурду, размазанную в прозе?Для вынесших зело, порознь и в симбиозе,Любые словеса — потусторонний шум.

Но кто-то говорит, и, значит, надо сечь,И выслушать, приняв, как плач или молитву,Несказанные им, несхожие по ритму,Другие имена, Линор, твоих предтеч.

Да были ли они? Но, видимо, отсельНам их не различить, довременных и ранних,Когда тоска, как нож, запутавшийся в тканях,Вращается, ища межреберную щель.

Карающий давно изрублен в битвах меч,В таких там битвах — нет! — при вскрытии бутылок.Пространство смотрит нам безрадостно в затылок.Мы входим в сотый раз в одну и ту же — течь.

Марине

Напечатай меня еще раз в этом странном журнале,Напиши обо мне, что отыщет дорогу талант.Проходя сквозь меня по неведомой диагонали,Эти строки замрут на свету электрических ламп.

Ничего-то в ней нет, в зарыдавшей от скорби Психее,И какая там скорбь, если нет для печали углаВ той обширной душе, что когда-то была посвежее,Помоложе, бодрей и, должно быть, богаче была.

Напиши пару фраз о моём неудавшемся жесте,О моей неудавшейся паре ритмических па,О свободе писать… Но свобода танцует на месте,И, порою, лишь там, где танцует на месте толпа.

Уходящая вглубь, оживает под кожным покровомВся венозная сеть, и сетчатка не чувствует свет.Все, что было во мне, все, что будет, останется…Словом,Напечатай меняТак, как будто меня уже нет.

* * *

Это ближе к весне. Это плюнул под ноги февральПережеванным насом,Это ветер под кожный покров зашивает зиме эспираль,Чтобы вырвать ее самому же потом вместе с мясом.

Это кем-то забитая воздуху в зубы свирельИздает непохожие звуки на звуки.Ничего не бывает на свете, наверно, серей,Чем надетые на небеса милицейские брюки.

Затянись и почувствуешь, как растекается дымПо твоим молодым и еще не отравленным легким.Это ближе к весне. Это день показался простым,Незаконченным и относительно легким.

* * *

Женщина, я Вас люблю.Скучную и непонятную,Странную, чуждую.Песню затягиваяОднозвучную,Не обладаяНи слухом, ни голосом.

Строки причудливоЛягут гекзаметром,Не обижаясьИ даже не сетуя,Жить — это значитПо разным параметрамСтроить фигуру,Размытую Летою.

Жить — это значитНад водами рейнскимиСлушать напевыПридуманной женщиныИ повторять,Не любя и не чувствуя:Женщина, я Вас люблю.

* * *

Обычный день.Попытка разговораС самим собой начистотуПретерпевает неудачу,Словно вчерашняя попыткаВ себя попробовать залитьЧуть больше, чем ты можешь,Все жеЧуть меньше, чем хотелось бы.

Обычный деньПопытка выжитьС попыткой сплюнуть в унитазОстатки выпитого зелья,Спросить себя: «Как поживаешь?» —И не ответить ничего.

Мой друг Горацио, в пылу,Не оставляющем в живыхНи мать, ни дядю, ни ЛаэртаС его сестрою и отцом,Есть смысл,И это — неудачаПопытки с о с у щ е с т в о в а т ь.

Обычный день.На простынеОсталась вмятина от тела,Напоминающая чем-тоНе то чтоб формулу тепла,Но рядом спящего подвида,ИмеющегоЖенский пол.

Из сотни тонущих ОфелийСпасать не стоит ни одну —Во избежании безумья,Уже совместного потом.

Мой друг Горацио,Мой деньНачнется, как всегда, с попыткиПодняться и пойти в пивную,Где я попробую, как прежде,Чуть больше, чем смогу,Но всё жеЧуть меньше, чем хотелось бы.

* * *

Я переживу свою старость без мутной волны у причала,Девицы в купальном костюме, сигары в дрожащей рукеИ шезлонга, —Вот павший диктатор, иль нет! — получивший отставку министр.

Гораздо приятней склониться над книгой на полузаброшенной дачеИ грустно и звонкочитать про себя, как слагает стихи лицеист.

* * *

Жизнь ушла на покой, под известным углом.Затянув ли, ослабив ли пояс,Возвращаясь в себя, кое-как, черт-те в чем,Ни в былом, ни в грядущем не роюсь.

Жизнь ушла на покой, как слеза по скуле,Был мороз, был февраль, было дело.И весь месяц мело, видит бог, в феврале,Но свеча на столе не горела.

Ни свечой на пиру, ни свечой в полутьме,Никакой ни свечой, ни лучинойНе осветишь себя целиком по зиме,Ни поверх, ни до сути глубинной.

Возвращаясь в себя, забирай же правей.Забирая левее на деле…Не мело в феврале — ни в единый из дней.Нет, мело! Но мело — еле-еле.

Жизни не было. Так самый трезвый поэтНаписал на полях — видно, дрожжиСо вчера в нем еще не осели, — иль нет! —Это я написал, только позже.

Только раньше еще, но в который из дней —В феврале ли, в апреле, в июле?Жизнь ушла на покой — так-то будет верней.Жизнь ушла — и ее не вернули.

Море

Хочется плюнуть в море.В то, что меня ласкало.Не потому, что гореСкулы свело, как скалы.А потому, что рифма —Кум королю и принцу.Если грести активно,Можно подплыть к эсминцуИли к подводной лодке,Если они на рейде.Можно сказать красотке:«Поговорим о Фрейде?» —Если она на пляжеЛяжет к тебе поближе.Море без шторма гажеЛужи навозной жижи.

Шторм — это шелест пены,Пробки, щепа, окурки,В волнах плывут сирены,Лезут в прибой придурки.Мысли в мозгу нечётки,Солнце стоит в зените,Даже бутылку водкиВ море не охладите.

Кожа в кавернах линьки.На телеграфной фенькеПо телеграммной синьке:«М амочка,В ышлиД еньги».

Между пивной направоИ шашлыком налевоМожно засечь сопраноГлупого перепеваИли эстрадной дивы,Или же местной бляди,Словно и впереди выСлышите то, что сзади.

Роясь в душевном соре,Словно в давнишних сплетнях,Даже когда не в ссореС той, что не из последних,Сам за себя в ответеПеред людьми и богом,Думаешь о билете,Поезде, и о многом,Связанном в мыслях с домом, —Как о постельном чистом.В горле не горе комом —Волны встают со свистом.

Море. Простор прибоя.В небе сиротство тучки.Нас здесь с тобою двое.Мне здесь с тобой не лучше.

* * *

Наш роман с тобой до полуночи,

Сука здешняя, коридорная.

А. Галич

Чьи-то лица припомнятся,Кто-то ближе подвинется, —Это просто бессонницаИ чужая гостиница.

Как жила? Припеваючи?Не в особом экстазе ведь,Расскажи мне о Галиче,Если сможешь рассказывать.

Может, все перемелется,Может, снова навалится, —Не вдова, не изменница.Не дала… Что печалиться?

Не княжна, не снегурочка.Светит тусклая лампочка.Ты ждала его, дурочка?Не воротится, лапочка.

* * *