Свастика на орбите - Ганс-Ульрих фон Кранц

Большое влияние на конструкцию самолета оказало стремление к уменьшению лобового сопротивления и снижению до минимума эффекта трения его поверхности о воздух в полете при больших числах Маха. Максимальная дальность полета самолета проектировалась величиной 23 400 км.

Считалось, что соединение из ста ракетных бомбардировщиков способно в течение нескольких дней подвергнуть полному разрушению площади, доходящие до размеров мировых столиц с пригородами, расположенные в любом месте поверхности земного шара.

Сам Вольфганг Зенгер был к моменту написания своей книги уже достаточно солидным человеком, хорошо известным в научных кругах. Он родился в 1889 году в Вене в Семье чиновника. Отец мечтал, что сын пойдет по его стопам, однако в юном Вольфганге рано проснулась страсть к технике. Говорят, в детстве он больше всего любил сам мастерить игрушки, а полученные в гимназии знания в области точных наук стремился немедленно воплощать на практике.

В 1914 году Зенгер, окончивший к тому моменту Технический университет в Вене, отправился добровольцем на фронт. Трижды раненный, он пережил и позор поражения, и горечь революции, и разочарование от неудачной попытки присоединить Австрию к Германии в 1918 году. Именно в те годы сформировались политические взгляды Зенгера — немецкого националиста, что и стало впоследствии причиной его симпатий к нацистам. В 20–е годы Зенгер работал в различных научных центрах, изучал физику и механику, вплотную занимался теорией летательных аппаратов. Молодому ученому было скучно находиться в рамках обыденного и создавать примитивные бипланы; полет его фантазии оказался высок, как ни у кого другого из его современников. В конце 20–х Зенгер серьезно задумывался о полетах в верхних слоях атмосферы и к началу 30–х создал свою нашумевшую теорию.

Несмотря на авторитет, которым Зенгер пользовался среди коллег, никто не принимал его идеи всерьез. Более того, над ним начинали посмеиваться. Это, а также тот факт, что в 1933 году к власти в Германии пришел Гитлер, побудило австрийского инженера перебраться через границу. В Германии он попытался устроиться в какой–нибудь научно–исследовательский институт, который бы предоставил ему все необходимые условия для работы, — и моментально попал в поле зрения знаменитого «Аненэрбе».

Эсэсовцы оказались всерьез заинтересованы смелым проектом, который сулил им господство в воздухе — полное и безоговорочное. Ведь бомбардировщик Зенгера был практически неуязвим, и с его помощью можно было наводить ужас на самые отдаленные уголки планеты. Увы, на данном этапе не было учтено, что такой бомбардировщик ввиду низкой полезной нагрузки мог разве что наводить ужас. Но работа закипела.

Сначала работы по созданию этого уникального самолета проводились доктором Зенгером в специально созданном Научно–исследовательском институте техники ракетного полета в немецком городе Грауэн.

Как итог трехлетнего напряженного труда к 1939 году было закончено строительство лабораторий, цехов, испытательных стендов и административного здания. Зенгер тем временем продолжал свои теоретические расчеты. В 1939 году он вместе с небольшим, но опытным штатом сотрудников приступил к осуществлению сложной десятилетней программы исследований и экспериментов, главной целью которых являлось создание самолетного ракетного двигателя с тягой 100 т. В программу также входило создание помп и другого оборудования для ракетного двигателя, изучение вопросов аэродинамики самолета при скоростях полета в пределах от 3000 до 30 000 км/ч, разработка сверхзвуковой стартовой катапульты и многое другое. Работа требовала огромных затрат, и, наверное, поэтому с началом войны на нее начали смотреть все с большим неудовольствием. Даже покровители Зенгера из числа руководителей «Аненэрбе» начали проявлять заметное нетерпение. Когда же доктор объяснил им, что до успешного завершения работ пройдет еще много лет, эсэсовцы потеряли к проекту всякий интерес. Его стали откровенно обходить финансированием, а к 1942 году и вовсе закрыли в пользу ракетного проекта.

Спасло Зенгера только то, что фон Браун вступился за своего недавнего конкурента и включил его команду в штат своего ракетного центра. Почему? Косвенный ответ на этот вопрос дала информация о послевоенной судьбе необычного проекта, В одном русском источнике, затерянном в просторах Интернета, я прочел по этому поводу следующее:

Советские военные пришли к выводу, что «при успехе проекта нельзя сомневаться, что наша страна получит в свои руки страшное и неотразимое оружие»

Поэтому осенью 1946 года маршал К.А. Вершинин обратился в Министерство авиационной промышленности СССР с предложением создать конструкторское бюро для создания бомбардировщика Зенгера: «По моему мнению, реализация проекта Зенгера совпадает с дальнейшим развитием самолетной и ракетной техники, а поэтому организация работ над проектом Зенгера или другим подобным ему является делом уже вполне современным, иначе мы неизбежно отстанем в данном вопросе».

Слова маршала оказались пророческими: по ряду причин конструкторское бюро не было создано, а аналог бомбардировщика Зенгера в виде космического челнока Space Shuttle запустили в космос американцы.

Итак, бомбардировщик Зенгера не представлял никакой ценности в качестве боевого самолета, но зато на десятилетия опередил проект многоразового космического корабля. Не потому ли фон Браун живо заинтересовался детищем австрийца?

«Главное для меня — космический полет»

Именно такие слова произнес фон Браун в одной из своих приватных бесед. И было это отнюдь не в 60–70–е годы, когда он заведовал космической программой и эта фраза прозвучала бы из его уст вполне логично. Нет, он сказал это в 1943 году, когда руководство рейха ожидало от него нового «чудо–оружия». Молодой Вернер же грезил о межпланетных путешествиях и отправке человека в космос.

Но как это можно было сделать? Фон Браун прекрасно понимал, что разработанные им маломощные ракеты на орбитальный полет неспособны. Нужно было создавать нечто более серьезное, а от докучливого фюрера с его планами «оружия возмездия» отмахиваться тем, что имелось.

Важным шагом вперед стала, судя по всему, ракета А–9/10. По крайней мере, из всех известных ракет фон Брауна она единственная могла вывести что бы то ни было на орбиту, хотя гарантии успеха, разумеется, не давала. Испытания космического варианта межконтинентальной ракеты прошли где–то в конце 1944 — начале 1945 года на том же острове Борнхольм. Судя по всему, для этого был использован тот самый беспилотный экземпляр, который так и не полетел на Нью–Йорк. Руководитель проекта хитроумно форсировал строительство ракеты даже тогда, когда стало ясно, что она не будет использована по прямому назначению. В результате, когда пришел прямой приказ прекратить постройку бесперспективного (с точки зрения обстрела Америки) образца, последний был уже практически готов. А раз так, грех было не использовать его по непрямому назначению. И ракета — творение рук человеческих — впервые улетела в космос.

Но этим дело не ограничилось. Хотя практически никаких документов не сохранилось, мне удалось установить, что в марте 1945 года с Борнхольма был произведен еще один запуск. Запуск очень странный и почти неправдоподобный. Наткнулся я на информацию о нем совершенно случайно, просто изучая деятельность Зенгера в последний год существований Третьего рейха.

А путь австрийского инженера оказался весьма причудлив. В aвгусте 1944 года Зенгер отправляется на гамбургскую верфь «Блом и Фосс», которая известна также строительством крупных гидросамолетов. Здесь в его распоряжение отдается целый цех. Ровно полгода исследователь безвылазно сидит в Гамбурге, а цех работает под его руководством. При этом квалифицированные рабочие и сырье выделяются ему беспрекословно — все проходит под грифом создания «оружия возмездия».

Между тем в технологической цепочке А–4 и А–9/10 завода «Блом и Фосс» нет. Не участвовал он и в работах над злополучным «Фау–1». Так какое же супероружие разрабатывал Зенгер в стенах гамбургского предприятия? История не сохранила об этом никаких данных,

Зато сохранилась информация о том, что в конце февраля 1945 года от причальной стенки предприятия отошел крупный паром. Кильский канал был разбомблен, поэтому корабль двинулся вдоль побережья Дании. Его сопровождение было организовано по высшему разряду — вряд ли самого фюрера, вздумай он в последние месяцы своей жизни отправиться в морское путешествие, охраняли бы лучше. Паром сопровождали напичканный зенитками крейсер ПВО, эсминец и три тральщика, надежно защищавшие его от атак как с воздуха, так и из–под воды. Кроме того, над кораблем постоянно висел «зонтик» из истребителей ПВО. И это были не простые поршневые одномоторники, а знаменитые реактивные Ме–262, лучшие истребители своего времени.