Добровольцы на заклание (СИ) - Леонов Дмитрий Николаевич

– Мы заранее это спланировали, – пояснил Лёха. – Но в общих чертах. То есть мы не собирались всё делать сами, задача ставилась так – подтолкнуть других к решительным действиям. Для этого надо было самим действовать решительно. Конечно, положительным моментом было то, что мы знали, что через месяц мы вернёмся назад, то есть о долгосрочных последствиях можно было не беспокоиться.

– Сколько вы там пробыли?

– Месяц. Мы отправились в конце июля 1991-го, и вернулись в конце августа.

– И всё же – почему именно социализм? – после паузы задумчиво спросил Арнольд Оскарович.

– И это вы у меня спрашиваете?! – удивилась Ольга. – Вы же знаете, что социализм – более передовой общественный строй, чем капитализм. Это же основа марксизма-ленинизма! Научная организация общества, а главное – социальная справедливость и равенство.

– Ты веришь в равенство?

– Я верю, что равенство – это справедливо!

– То есть все люди равны?

– А как же иначе?!

– Ну хорошо, – кивнул Арнольд Оскарович. – Вот, к примеру, ты и твой муж – вы равны?

Он показал на Ивана, скромно сидевшего в уголке.

– Ну да, – неуверенно ответила Ольга, почувствовав подвох.

– Но ты обладаешь возможностью, ему принципиально недоступной.

– Это какой же? – растерялась Ольга.

– Возможностью забеременеть и родить? – предположила Светка.

– Вот! – улыбнулся Арнольд Оскарович.

– Это глупый пример! – покраснела Ольга.

– Согласен, я взял крайний случай, – кивнул Арнольд Оскарович. – Тем не менее феминистки настаивают на равенстве мужчин и женщин во всём.

– Вы хотите меня запутать! – повысила голос Ольга. – Речь о том, что одни миллиардеры, а у других нет самого необходимого. Одни с жиру бесятся, а другим есть нечего! Это надо исправлять!

– А если человек не хочет быть миллиардером? – прищурившись, спросил Арнольд Оскарович.

Павел не выдержал и вмешался.

– Как это – не хочет? Все хотят быть богатыми! Как говорится – лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.

Арнольд Оскарович быстро повернулся к нему.

– А вот тут я не только возражу, но и приведу наглядный пример. Павел, погляди на этих молодых людей. Со своим опытом и энтузиастом они могли бы заработать много денег. Но они предпочли потратить их на проект, который должен принести счастье всему обществу. По крайней мере, они так себе это представляют.

– Вот так просто? – не поверил Павел. – А может, мы просто чего-то не знаем? Ведь даже курица к себе гребёт, от себя гребёт только бульдозер.

– Вот! – закричала Ольга, направив указательный палец на Павла. – Посмотрите на этот яркий образец современной морали! И вы ещё спрашиваете – почему социализм?! Да потому, что тогда такая жизненная позиция безоговорочно осуждалась – и пропагандой, и в быту. Именно такая позиция привела к тому, что великая страна рухнула! Именно такие люди…

– А что, разве я сказал что-то неприличное? – перебил её Павел. – Между прочим, деньги ещё никто не отменил. И бесплатно никто почему-то работать не хочет.

– Это ты зря сказал, – заметил Николай Петрович, но было уже поздно.

– Вот оно – поколение 90-х! – продолжала вопить Ольга. – Вы всё меряете только деньгами! Лишь бы обеспечить себе комфорт, а на остальное плевать!

Павел попытался защищаться.

– А вот это как раз наследие социализма. Тотальный дефицит привёл к тому, что люди изголодались по элементарным удобствам, по той же туалетной бумаге. И социализм не мог обеспечить людей даже этими простейшими благами.

Но Ольгу было не остановить.

– Офигительная логика! Страна строила атомные электростанции и ледоколы, сверхзвуковые самолёты, советский человек первым вышел в космос, но нет, главное – это туалетная бумага! Не мог обеспечить простейшие блага?! Вот как раз базовые вещи социализм гарантировал. И главное – право на жизнь. Именно Советский Союз победил фашистскую Германию, именно благодаря сдерживающему фактору советского оружия уже почти век нет мировых войн. Именно в Советском Союзе победили многие болезни, до этого вызывавшие страшные эпидемии. Дальше – право на труд…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Это всё декларации, пропаганда, – попытался перебить её Павел.

– Хорошо, – согласилась Ольга. – Тогда перейдём к простейшим благам. Образование и медицину брать не будем. Даже общественный транспорт брать не будем. Возьмём простую воду. Она доступна в любое время и в любом количестве. Мы даже не замечаем этого и не придаём этому значения. А во многих странах питьевая вода – дефицит…

Павел уже был не рад, что затеял это спор. Надо искать какой-то выход.

– Давай прекратим эту дискуссию, – предложил он. – Тебе сейчас вредно волноваться. Налить ещё чаю?

Ольга шумно вздохнула.

– Вот так всегда! – уже более спокойным тоном сказала она.

Арнольд Оскарович одобрительно улыбнулся.

– Ну раз уж заговорили о деньгах, то у меня будет один вопрос. Как вы уговорили Андрея Нечаева финансировать вашу затею?

– Он сам это мне предложил, – ответила Ольга. – Мол – ностальгия, надо думать не только о деньгах и всё такое. Музей «Чехов-33» – это тоже его предложение.

– На самом деле там всё было немного по-другому, – объяснил Лёха. – Уже когда мы вернулись, я прочитал его письмо – он просил в 1991-м году найти какого-то человека и забрать у него бумаги. А так как переправить их в наше время невозможно – то уничтожить их на месте.

– То есть эту его просьбу вы не выполнили? – уточнил Арнольд Оскарович.

Лёха покачал головой.

– Я же говорю – я прочитал его письмо, когда мы уже вернулись. В другой раз пусть соображает побыстрее. Но я честно пообещал выполнить его просьбу, когда в следующий раз окажусь в 1991-м году.

– А что, у вас уже имеются планы? – осторожно поинтересовался Павел.

– А что толку-то?! – объяснила Светка. – Старик Макаровский сказал, что ресурс машины времени исчерпан. Туда она ещё может быть отправит, но возвращения он не гарантирует.

– А восстановить её с использованием современных технологий? – спросил Арнольд Оскарович. – Неужели Макаровский с этим не справится?

Лёха развёл руками.

– Старые технологии утеряны. А делать по новым технологиям – фактически делать с нуля. Это огромные затраты, да и стоит ли это делать?

– Но ведь это даёт такие огромные возможности! – воскликнул Павел.

Арнольд Оскарович снисходительно улыбнулся.

– Я же как-то уже объяснял – что толку от того, что мы узнаем про технологические новинки из будущего, если мы не сможем их повторить? Или повторить, но на уровне понимания нашей эпохи. Помните старый детский фильм про старика Хоттабыча, где он наколдовал телефонный аппарат из чистого мрамора? Да даже поделиться нашими достижениями с предками не получится. Допустим, мы отправим человека во времена Великой Отечественной с чертежами гранатомёта РПГ-7. Вроде бы это должно обозначать бесславный конец всей германской бронетехники. Но на самом деле тогда просто не могли производить нужное взрывчатое вещество для кумулятивного заряда. Кстати, что-то похожее писала Мария Егорова в своём отчёте после возвращения из 1943-го года.

– Ну хорошо, – кивнул Павел. – А попытаться изменить прошлое, как сделали ребята?

– Не очень-то оно и изменилось, – возразила Светка. – Макаровский объяснял и про это, правда, я не совсем поняла. Что-то вроде того, что траектория движения по пространственно-временной плоскости постепенно возвращается к исходной. Как он выразился – время само себя исправляет.

– Но у вас же получилось? – продолжал настаивать Павел. – Например, в конце 1991-го года многие области Украины вошли в состав России.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А толку-то? – не согласилась Светка. – Сейчас они хотят выйти и вернуться в состав Украины. Если так пойдёт и дальше, то возможна заваруха вроде Чеченской. Так что ещё неизвестно – хорошо мы сделали или плохо.

В разговор вмешался Арнольд Оскарович.

– В наше время, я имею в виду 1969-й год, мы проводили математическое моделирование исторических процессов. И выяснили, что влияние исторических личностей минимально. То есть если исключить из истории один персонаж – его место займёт другой, но общий ход истории не изменится. Именно поэтому после таких выводов руководство страны потеряло интерес к затее с машиной времени.