Избранница теней - Мэри Сэйбл

class="p1">– А моя королева? – спросил Луи, отвернувшись к окну.

– Очень слаба, но желает видеть вас.

Во взгляде Луи не было никаких эмоций. За шесть лет брака Шарлотта не выносила ни одного ребенка. Четверо мертворожденных и девять выкидышей. Оба супруга пребывали в отчаянии. Весь народ надеялся, что их правители наконец-то станут родителями и одарят королевство наследником, но воля Богов оказалась иной.

Луи рассеянно побрел в покои жены, которой была необходима его поддержка. Когда он раскрыл двери, его сердце замерло от увиденного. Постель была перепачкана кровью, Шарлотта выглядела бледной, а ее губы лишилась цвета. Прямо перед королем из комнаты вынесли маленький тканевый сверток, в котором скрывался малыш. У Луи закружилась голова, каждый вздох давался ему все труднее и труднее. После очередной потери ребенка вместо нежной, красивой жены перед ним оказывалась измученная жизнью женщина. Ее большие лакриновые глаза не горели, как прежде, но в них промелькнула надежда, когда Шарлотта увидела мужа. Настоящая любовь между королем и королевой удивляла всех. Они вступили в брак по расчету, но стали символом светлых чувств и красоты в обоих королевствах. Поэтому никто не понимал, в чем же они провинились перед Богами, что не могут родить живое и здоровое дитя.

– Мой господин, простите меня, – виновато произнесла она, едва шевеля губами.

– Тебе не за что извиняться, моя королева. Вот увидишь, все изменится, мы справимся. – Луи подошел ближе и присел на кровать. Взяв ее за руку, он посмотрел ей прямо в глаза.

– Я неспособна иметь детей, Луи. Я только принесу в этот мир войну, если не рожу наследника. – От этих слов у нее из глаз потекли слезы.

– Не будет больше никакой войны. Наши семьи давно породнились. Твой брат Эрик, когда станет королем, не посмеет даже позариться на наши земли. Ради тебя. Шарлотта, мы молоды, у нас еще будут дети, обещаю тебе. Я буду молиться Богам каждый день. Они услышат нас, просто верь мне.

– Мне повезло с тобой больше, чем моей матери с отцом. Он никогда не был добр ни ко мне, ни к ней. Как ты можешь любить меня после всего?

– Ты не виновата! Никто не виноват, просто не пришло еще время для нашего наследника.

– Оно и не придет, Луи, неужели ты не видишь? Я слышала, как повитуха сказала твоей матери, что я больше не смогу иметь детей.

– Не слушай их, мы преодолеем это вместе, Лотта. Тебе нужно набираться сил, но сначала я поменяю простыни и помогу тебе переодеться.

– О нет, Лу! Пусть лучше этим займутся служанки, иначе пойдут слухи, что король, как слуга, убирает за своей бесплодной женой.

– Меня не волнует, кто и что скажет, только ты имеешь значение.

Луи поменял окровавленные простыни, приказал служанкам унести грязное белье и устроился возле кровати. Он так и просидел рядом с Шарлоттой, держа ее за руку, пока она от бессилия не уснула.

Поднявшись, он тихо выскользнул из покоев жены и отправился на поиски матери. Узнав, что она находится в своем кабинете, Луи незамедлительно пошел к ней туда и постучал в дверь.

Маргарита сидела за столом, читая письма, которыми должен заниматься король. Она выглядела весьма озадаченно, нухмурив брови и поджав губы. Она всегда умело скрывала чувства и сохраняла холодную голову. Ее сын стал королем в совсем юном возрасте и, конечно же, не умел править мудро, поэтому все приказы отдавались лордом Ларденом и Маргаритой. Однако с каждым годом правление королевством интересовало Луи все меньше и меньше. Да, он вырос образованным юношей, но в то же время был безынициативным, и это беспокоило мать. После смерти Жана Маргарита стала регентшей и старалась все контролировать, но даже она вовремя не заметила, что ее сын вовсе не желает управлять Медеусом. Все, чего он хотел, – находиться рядом с Шарлоттой, а свободное время уделять тренировкам на мечах и верховой езде.

– Соболезную, сын мой. Мы надеялись, что в этот раз все пройдет благополучно. Сегодня я узнала, что она больше не сможет выносить дитя. В связи с этим я бы хотела с тобой обсудить проблемы, которые скоро обрушатся на нас, как град с неба.

Луи замер, не дойдя до матери. Его лицо исказили боль и злость.

– О чем ты говоришь, мама? Мы даже не оплакали нашего ребенка, твоего внука! – Луи был вне себя от ярости. – Когда ты стала такой черствой? За что так ненавидишь мою жену?

– С чего ты взял, что я ее ненавижу? Разве я сделала ей что-то плохое? Я растила ее как собственную дочь, тебе не кажется? Луи, для меня на первом месте всегда будешь ты, мой единственный сын. И как мать, я должна думать о будущем нашего рода!

– Что ты хочешь этим сказать? – возмутился он, нервно скрестив руки на груди.

– Боюсь, мы должны найти тебе другую жену, – со вздохом ответила Маргарита.

– Ты с ума сошла? Я понимаю, что мои чувства к ней волнуют тебя меньше всего, но не забывай о том, кто она. Хочешь возвращения вражды? Поверь, если я соглашусь жениться на другой, то война придет быстрее, чем я вступлю в новый брак! Это же оскорбление всего рода Фонтегорн! Позволь нам жить в этом спокойном впервые за сотни лет мире. – Луи еще никогда не разговаривал с матерью так вызывающе. Он готов был отстаивать Лотту ценой собственной жизни.

Маргарита с самого начала знала, как пройдет этот разговор. Но все равно должна была достучаться до сына ради будущего Медеуса.

– Рано или поздно война придет в любом случае. Если Лотта вообще выживет после этих родов. Ее отец не простит нам ни ее кончину, ни расторжения брака. Конечно, если ты женишься на другой, это только ускорит процесс приближения войны, но у тебя появятся наследники, понимаешь? Без них мы просто вымрем, наше имя умрет, и кому тогда будет принадлежать Медеус и все его территории? Через тридцать-сорок лет вас может уже не стать, мы все не бессмертные. Без ваших общих наследников союз между королевствами ничего не будет значить. На трон после твоей смерти кто-то должен сесть. И я желаю, чтобы следующий король носил фамилию Фриель! – Она со всей силы ударила рукой по столу. – Или ты хочешь завещать трон будущим наследникам блудного принца Элрога, Эрика? Боюсь, Джоан повезло оказаться на том свете, иначе стала бы его женой, – с презрением произнесла Маргарита.

– Как ты смеешь говорить о моей сестре в таком тоне? А принц! Будь осторожна в словах, мама,