Вот и вышел человечек… - Леонид Венгер

Центральная линия изображает темп развития, ширина «тени» – размеры колебаний, которые могут быть вызваны изменением условий жизни и воспитания.

Если верить кривой, то получается, что чем младше ребенок, тем выше темп развития и тем большее влияние могут оказать на него те или другие внешние условия. Б. Блум утверждает, что это относится, в частности, и к умственным способностям ребенка. Если принять за 100 % умственные способности (замеренные при помощи тестов) в 17 лет, то 20 % из них ребенок приобретает до 1 года, еще 30 % – до четырех лет, 30 % – от 4 до 8 лет и последние 20 % – от 9 до 17.

Мы против попыток измерять способности в процентах. На самом деле данные Блума отражают не способности, а только продвижение детей в решении тестовых задач. Но сам факт быстрого развития маленького ребенка и особой чувствительности его к внешним влияниям нельзя не признать справедливым. И он заставляет отнестись с особым вниманием к тому, какую роль в общем развитии способностей играет и должно играть раннее и дошкольное детство – период от первых шагов ребенка до его поступления в школу.

Всегда ли было дошкольное детство? Вопрос кажется странным. Разумеется, всегда, если иметь в виду физическое развитие человека, время, необходимое для его роста. Но, по-видимому, не всегда, если считать дошкольным детством период, когда ребенок не участвует в общественном труде, а только готовится к такому участию. Советский психолог Д. Б. Эльконин собрал многочисленные свидетельства того, как проходит детство у народов, стоящих на разных ступенях общественного развития. И оказалось, что чем ниже эта ступень, тем короче отрезок детства, тем раньше включается подрастающий человечек во «взрослые» виды труда.

Исследования примитивных культур говорят о том, что дети там буквально с момента, когда начинают ходить, трудятся вместе со взрослыми. Так А.Г. Базанов, изучавший народы Крайнего Севера, рассказывает, что мансийские дети очень рано втягиваются в рыболовный промысел. Они еле-еле ходят, а родители уже берут их с собой в лодку. Затем для них делают маленькие весла, обучают управлять лодкой. Грани между взрослыми и детьми в таких условиях почти не существует. С.Н. Стебницкий, исследователь коряков, пишет: «Вообще надо сказать, что резкого деления на детей и взрослых у коряков нет. Дети – равноправные и равноуважаемые члены общества. За общей беседой их слова выслушиваются так же внимательно, как и речь взрослого… Никогда не забуду характерную в этом отношении сценку. Поздний вечер. Мы сидим вокруг огня в тесной землянке. Компания немногочисленная. Неторопливо идет беседа. Едва видный среди вороха шкур бутуз обращается зачем-то к старику отцу. Отец, привстав, достает из-под потолочного шеста какой-то мешочек, ни слова не говоря, подает его сыну. Ну, естественно, мальчик соскучился, хочет поиграть. А мальчик тем временем с невозмутимым видом достает из мешка трубку японского образца, набивает ее табаком, деловито уминает табак своими розовыми пальчиками и тянется к отцу прикурить. И вот уже взвился дым, а наш завзятый курильщик сидит по-прежнему спокойно, вступая в разговор, когда ему вздумается. На мой вполне законный вопрос, сколько лет этому серьезному человеку, получаю ответ: «Половина зима 6 год будет».

Детство в том виде, как мы его знаем, появилось только тогда, когда труд взрослых стал недоступным для ребенка, начал требовать большой предварительной подготовки. Оно и было «создано» человечеством как период подготовки к жизни, к «взрослой деятельности», в течение которого ребенок должен приобрести необходимые знания, умения и способности. И каждый период детства несомненно призван сыграть в этой подготовке свою особую роль.

В чем состоит роль школы любого типа, понять нетрудно. Она приобщает ребенка к тем знаниям и умениям, которые необходимы для конкретных видов человеческой деятельности – работы на разных участках общественного производства, науки, культуры. Вместе с тем она развивает и необходимые для этих видов деятельности способности. Лучше или хуже – это уже касается качества самой школы, того, насколько успешно она справляется со своими задачами.

С дошкольным детством дело обстоит не так ясно. Систематического усвоения знаний и умений, разложенных по «полочкам», соответствующим основным видам человеческого труда, здесь еще нет. Деятельность ребенка не ограничена рамками учебных предметов, мир для него не расчленен на физические, химические, биологические, социальные и другие типы явлений. Жизнь дошкольника заполнена особыми «детскими» видами деятельности – он без конца возится с разными предметами, – играет, рисует, лепит, возводит постройки из кубиков.

«Что это дает? Если здесь у ребенка и складываются какие-нибудь “предварительные способности”, то неизвестно, какие и как. Не лучше ли все это отменить и начать сразу же, как только малыш мало-мальски начнет понимать речь, “предметное” обучение по школьному типу, формирование литературных, математических, технических, музыкальных и других способностей? Особая быстрота развития и чувствительность к внешним влияниям, свойственная ребенку, тогда не пропадет зря. Семена упадут на благодатную почву и, быть может, мы вырастим выдающийся талант». Так рассуждает сейчас немало людей – ученых и неученых.

«Да ведь это невозможно, – скажет иной неискушенный читатель. – Не станет ребенок учиться, а если и станет, то ничего не усвоит, не поймет: мал еще, не то внимание, память, мышление». Но научные данные говорят: возможно. В последнее время и у нас, и за рубежом проведено немало опытов раннего обучения детей, которые закончились бесспорным успехом.

Американский профессор О.X. Мур создал «говорящую» пишущую машинку. Нажмешь на клавишу – машинка произносит соответствующий звук, да еще буква появляется на светящемся экране. Дети 2–3 лет, играя с машинкой, быстро обучаются читать и печатать. Если ребенок начал учиться в 3 года, то месяцев через четырнадцать он уже может печатать собственные «сочинения». На множительном аппарате дошкольники печатают собственную газету, в которой помещают свои стишки и рассказики.

Успешно обучает пятилетних детей элементам высшей математики математик и логик П. Суппес. А один из выдающихся американских психологов Джером Брунер пришел к выводу, что «любому ребенку на любой стадии развития можно с успехом преподавать любой предмет в достаточно полноценной форме».

Сотрудники российского психолога П.Я. Гальперина задались специальной целью проверить, может ли соответствующим образом поставленное обучение изменить сам тип мышления дошкольника, выучить его рассуждать – так, как это обычно свойственно только ученикам средних и старших классов школы. Эксперимент удался. В 5–6 лет дети смогли усвоить полноценные логические понятия, основы научного подхода к изучаемым явлениям.

Нередко подобные опыты проводят и родители, прививая детям интерес к математике или физике, начиная с самого раннего возраста систематически знакомить их с этими областями знания или усиленно обучать музыке, рисованию.

Все это говорит о принципиальной доступности для маленьких детей знаний, умений и форм мышления, которые обычно усваиваются гораздо позднее, и вопрос о «предметном» обучении малышей и формировании соответствующих способностей приобретает практическую почву.

Можно совсем рано начать готовить ребенка к «карьере» математика, физика, биолога или музыканта. Но предварительно следует выяснить, что он при этом приобретает и что теряет, служит ли раннее формирование специальных способностей залогом того, что они окажутся и более значительными.

Очень часто «раньше» путают с «лучше». «Виноваты» в этом в значительной мере биографии некоторых великих людей. Известно, что Лопе де Вега в 5 лет сочинял стихи; Моцарт в том же возрасте писал менуэты, с шести лет выступал в концертах, исполняя и собственные пьесы, а в восемь создал первую симфонию; в 5–10 лет создали свои первые сочинения Пушкин, Лермонтов, Диккенс, Гальдони, Маяковский, Блок, Есенин, Лист, Рубинштейн, Прокофьев, Шостакович; Брюллов в 9 лет был принят в Академию художеств. Уже в дошкольном возрасте поражали успехами в математике К.Ф. Гаусс, С.В. Ковалевская.

Список весьма впечатляющий, хотя еще и далеко не полный.

Но… Глюк «открыл» себя и создал действительно сильные произведения в 60 лет, произведения Руссо поднялись выше посредственности в 40, Бальзак стал известен в 30, Ньютон, Эдисон, Эйнштейн, Лобачевский не отличались в школьные годы успехами по математике, а крупный российский математик академик Н.Н. Лузин в гимназии вынужден был иметь по математике репетитора. Значит, поздно – далеко не всегда плохо. Что же касается начавших рано и окончивших ничем – то их список занял бы много страниц, если бы только его можно было привести. Увы, они остались неизвестны человечеству.