Пятый обруч. Книга первая: Кехо (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

Оттого возвращение в столицу Первого Предела далось девочке тяжело. Детские иллюзии рухнули, словно к их созданию приложил руку Кирихан. Дома, да, пусть и были высоки, но не больше тех, которые Юти видела в Ближних землях. По краям широких магистралей сидели нищие, выскакивающие с протянутыми руками при виде проходящих жителей. А поодаль от дороги, в переулке между домами, кучка детей-оборванцев играла в «ты оскверненный» дохлой крысой.

Юти на своей шкуре осознала, что не всегда стоит возвращаться туда, где тебе было хорошо. Сотрет оставался для нее городом-тайной. Местом, где богиня спустилась с небес и отдала ей частичку себя. Раньше. Но не теперь.

— Уйди, пока не достал меч и не лишил тебя руки, — рыкнул на нищего один из стражников, которого отрядил егерь, чтобы проводить «молодого господина с его гостями».

Несмотря на насмешки прочих охотников, видимо, семья Шариб имела определенный вес в городе.

Дом Нараха находился в верхней части Сотрета, откуда открывался живописный вид на море, воды которого из-за водорослей действительно казались красными. Правее, внизу, намеревался проткнуть небо пятью острыми шпилями храм Аншары. С противоположной стороны, как раз напротив, возвышался дворец Наместника. Такой, которому мог позавидовать сам Император.

Что удивило Юти больше всего — в верхней части города оказалась своя стража. У них не висели ножны с мечами, вместо того к поясу были прилажены отполированные дубинки с веревками на рукояти. Доспехи с изображением ворона также отсутствовали, все облачение заключалось в скромном черном камзоле и шляпе с широкими полями. Однако надменность во взгляде компенсировала все остальное. Насколько Юти была безразлична к чужому мнению, но и она почувствовала пренебрежительный взор, обращенный на нее и точно пронизывающий насквозь.

— Окспаха, — сказал Нарах, будто бы извиняясь за присутствие здоровых наглецов в черном платье. — В переводе с наречия чири — бесполезный люд. Их наняли амисты, чтобы здесь не болтался всякий сброд. Раньше тут было не протолкнуться от нищих.

— Чтобы не думать о бедности, достаточно просто не смотреть на нее, — философски заключил учитель. — Весьма в духе местного Наместника. Куда нам теперь, Нарах?

Юти с удивлением рассматривала дома. Казалось, сначала здесь разбили парк, а только после построили их. Беседки, увитые диким виноградом и хмелем, размером с приличную хижину в Райдаре. Пруды с красными и золотыми карпами, искрящимися на солнце толстыми боками. Серебряные бюсты Аншары у входов соседствовали с медными статуэтками старых богов. Сотрет пользовался своей отдаленностью от Конструкта, инакомыслие здесь было такой же обыденностью, как и многоженство.

Главу фамилии Шариб девочка угадала безошибочно. Нарах был похож на отца, как две капли воды. Та же стать, завораживающие глаза и копна черных волос. Разве что не такой загорелый.

А вот дом оказался вполне обычным. Нет, невероятно роскошным, таких в родном Шестом Пределе по пальцам можно было посчитать. Но вместе с тем он нисколько не отличался от своих соседей. Точно Шарибы нарочно не хотели выделяться.

— Нарахель, — шагнул было вперед высокий мужчина, но тут же будто одернул себя. — Рад, что с тобой все в порядке. Кого ты привел?

— Моих спасителей. Это Одаренные. Ерикан и Юти.

Девочка заметила, что учитель с некоторым удовольствием ждет реакции торговца. Словно от этого зависит очень много. Они были представлены, как нищие, без полных имен. Отец Нараха скользнул взглядом по рукам девочки и старика. Мимолетно, но явно составив о них впечатление.

— Меня зовут Шариб Мусталь Фирель, рад приветствовать вас в своем доме.

По южной традиции, первым произносилась фамилия, следом имя, третьим предок, от которого пошла семья, а четвертой — прозвище. Юти могла поклясться, что у Мусталя оно есть. Ее, к примеру, с детства называли Райдарской, впрочем, как и отца. Особой фантазией предельцы не отличались. Но если Мусталь не сказал свое прозвище, значит не доверяет им. Что, впрочем, вполне резонно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Уже довольно поздно, слуги проводят вас в комнаты. Туда же принесут воду и ужин. А после можно будет и поговорить.

В наставлениях Аншары, написанных от руки храмовников, говорилось, что путь воина неоднороден и существует два вида испытаний. Первое — когда Одаренному предстоит проверять на прочность собственное тело в холод, жару и голод. Второе — напротив, если есть большое изобилие всего. В этом случае воину необходимо решительно отринуть все, что мешает ему идти по тому пути, по которому прошла богиня.

Юти понимала, о чем говорят храмовники. С одной стороны, она пешком преодолела путь от Шестого к Первому Пределу. С другой, видела, что случилось с некогда сильным воином, лично убитым ею. Каждодневная нега сделала его тело мягким и податливым, как свежий щербет.

Однако именно сейчас, искупавшись в огромной переносной ванне, наевшись до рези в животе таких яств, о которых могла только мечтать, девочка лежала на кровати в шелковом халате и смотрела на распухшие ноги. Меньше всего ей хотелось сейчас следовать по пути воина. Вот бы остаться здесь на неделю, а еще лучше на месяц.

Юти подняла левую руку над головой и посмотрела на серое кольцо, путешествующее по пальцам. Всего одно кольцо кехо может отделять ее от мастерства. Только что выбрать? Способностей, направленных на развитие тела, было великое множество. Или…

Она подняла правую руку с одним-единственным кольцом-стихией. Ее всегда привлекал ветер. С другой стороны, родник в степи, как выяснилось, может быть невероятно полезен. Или костер среди промозглой ночи.

Ерикан говорил, что будет учить ее год. И Юти, сказать по правде, не терпелось начать это обучение. Наверное, именно поэтому они пришли в Первый Предел.

Точно подслушав ее мысли, мироздание встрепенулось. Медленно отворилась невысокая дверь, хотя Юти могла поклясться, что раньше она скрипела и кто-то тихо вошел. Девочка вскочила на ноги одним прыжком, приняв защитную стойку и тут облегченно выдохнула. На пороге, в похожем дорогом халате, стоял учитель.

— Завтра мы пойдем в храм, — без всяких прелюдий начал Ерикан. — Ты дашь клятву, а после мы отправимся в Ближние земли. Сейчас ешь, пей, спи, восстанавливай тело с помощью кольца. Оно способно работать не только с порезами, но и с мозолями. Чем быстрее ты это поймешь, тем тебе будет проще.

— Значит, завтра начнется мое обучение?

Юти до сих пор робела, когда обращалась к учителю на «ты». Однако вместе с тем делала это намеренно, испытывая себя. Ерикан снисходительно улыбнулся. В подобном одеянии он походил на хитрого восточного торговца, который не упустит случая, чтобы облапошить клиента.

— Твое обучение началось с того самого момента, как ты пожала мне руку. Ложись спать, девочка. Завтра будет трудный день. Нам еще надо надеть твое кольцо.

Он вышел так же бесшумно, как и появился. Юти подошла к узкому окну, выходящему на улицу и с тревогой посмотрела в него. Отсюда виднелся один из шпилей храма богини. Одаренная, прошедшая трудный путь, чтобы отомстить первому убийце отца в длинном списке, она не боялась, когда пересекала Пределы. Не дрогнула, впервые столкнувшись с тварями Скверны в степях. Ее рука была тверда, когда убила Роя Кина.

Но именно теперь грядущее невероятно пугало Юти. Ей казалось, что она вступает на извилистую горную тропу, с которой намного проще сорваться, чем следовать по нему. Однако не будь она Пелир Ютинель Керис Райдарская, дочь Пелира Фелена, если не пройдет этот путь с честью. Так, чтобы отец мог бы ей гордиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Юти решительно плюхнулась на кровать и заснула почти сразу, как голова коснулась подушки. Еще не зная, что стоявший все это время за дверью Ерикан улыбнулся, и отправился на разговор с Шарибом Мусталем Фирелем.

Глава 9

Юти проснулась от того, что не могла дышать. И виной тому был не ужасный кошмар о гибели отца, повторяющийся в ее жизни с определенной периодичностью. Кто-то вывернул руку так, что казалось сейчас сломает, и смертельной хваткой сдавил шею. Напрасно девочка вкладывала силу в кольца и трепыхалась, понимая, что от этого зависит ее жизнь. Реальность потихоньку размывалась, представая огромным мутным пятном.