Пятый обруч. Книга первая: Кехо (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

Пойди девочка по пути егеря, она бы могла нанести себе на лицо татуировку с одним из этих оскверненных зверей. Юти убила шеркена по пути в Райдар. Правда, тот оказался раненым, от чего отстал от стаи и слабо соображал. Твари перед ней четко знали, зачем они здесь. Им не терпелось отведать сладкого человеческого мяса.

Пленник-южанин с тихим всхлипом отодвинулся к дальней решетке. Будто та могла его спасти. Юти напрасных надежд на старые ржавые клетки не возлагала. Как только шеркены закончат с разбойниками, они доберутся и до них.

Редкие из стрел Черной Центурии пробивали шкуру тварей. Но даже в этих случаях шеркены не обращали на ранения особого внимания. Бурой волной они накатили на пещеру, пожирая все на своем пути. Разбойники тщетно пытались сопротивляться: мелькали мечи, копья, брызгала во все стороны кровь. С каждым новым мгновением Черная Центурия редела на глазах.

И тогда Кирихан вскинул руку, на которой загорелся обруч и все четыре кольца сразу. Юти не понимала, как сейчас фокусы сиел смогут позволить изменить ход сражения. Однако она почувствовала нечто странное вокруг, будто само мироздание преобразило собственную ткань.

Все новые воины появлялись возле мастера, выходя из-под волшебной руки. Похожие друг на друга, точно близнецы: рослые, широкоплечие, они с ходу врезались в ожесточенную сечу вокруг, тесня шеркенов. Только теперь Юти поняла, что имел в виду учитель, назвав Кирихана самым могущественным из сиел в иллюзиях. Потому что именно сейчас иллюзии стали реальностью.

— Так и будешь сидеть, пока другие сражаются? — спросил учитель.

Тайтури стоял возле отворенной клетки и внимательно смотрел на Юти. Девочка только сейчас заметила, что все замки, на которые их заперли, лежат на земле. Не раздумывая, она выбралась наружу, невольно потянувшись, чтобы разогнать кровь в одеревеневших мышцах, после чего сразу же бросилась к ближайшему мертвому разбойнику.

Меч у его ног мгновенно перекочевал в руку Юти. Кольца на пальцах вспыхнули, черпая силу и девочка вступила в схватку. Переступив с ноги на ногу, она присела и тут же выпрямилась, услышав рядом с головой щелчок голодной пасти, а после вонзила меч в горло шеркена. Клинок вошел едва наполовину, Одаренной не хватило сил, чтобы вогнать его поглубже, но по спутанной бурой шерсти хлынула горячая темная кровь. Тварь остановилась, издавая кашляющий звук, а Юти нанесла еще один, смертельный удар.

— Когда делаешь маятник, не уклоняйся так далеко, — заметил учитель настолько спокойным голосом, словно они стояли вдвоем на тренировочной площадке. — Тебе приходится тратить время на обратный выпад.

Сам тайтури вытянул руки, обрушивая на стаю сильные потоки воздуха. Это замедлило тварей, позволив оставшимся защитникам перегруппироваться. Несколько разбойников бросили на Юти недовольные взгляды, однако окровавленный меч заставил держать их свое мнение при себе. Сейчас они были заинтересованы в клинке Одаренной, как и в ней самой.

Как и всегда, когда речь шла о сражении с оскверненными, враги забывали былые обиды. Люди оставались людьми, одним видом, а измененные по воле Инрада — другим. Плечо к плечу, разбойники сражались с пленницей, выкуп за которую хотели потребовать совсем недавно. Потому что мертвым не нужны деньги. Мертвым ничего не нужно.

Юти успела убить еще троих шеркенов, используя исключительно свою ловкость и силу кольца ускорения, когда камни, собранные у входа в пещеру, поднялись, образуя собой подобие людей. Твари оказались не такими уж неразумными. Обломав несколько клыков о големов, они довольно быстро поняли, где находится источник, создавший этих «несъедобных» людей на ноги.

Волна поменяла свой ход. Если раньше шеркены пытались заполнить собой всю пещеру, то теперь они сгрудились вокруг учителя. Воздушный щит не позволял им пробить оборону, но раз за разом оскверненные шакалы пытались прорваться к Ерикану: прыгали с валунов, разбегались и шли в лобовую атаку, бросались со спины.

Горячка боя охватила Юти от пяток до кончиков ее коротких волос. Как и учила богиня, во время боя воин не должен думать ни о чем, кроме самой схватки. И у девочки, на удивление, получилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тревоги прошедшего дня и былые неприятности ушли на иной план. Поединок с Наместником казался такой старой историей, которую, пересказывая, каждый раз невольно добавляешь все новые подробности. Побег из города с трудом вспоминался, а лицо проводника Юти уже и различить не могла. Стали черными пятнами в ночи разбойники, смешались в сплошное месиво их горящие ненавистью и страхом глаза. Не существовало более ничего вокруг, только меч в ее руке, несколько дарующих силу колец и смрадные пасти шеркенов.

Это нельзя было назвать боем, скорее легким красивым танцем. Юти перемещалась быстро, не оступаясь, четко понимая, куда хочет поставить ногу. Короткий взмах, и огромная голова валится с кряжистых плеч шеркена, уход по дуге в сторону, призыв силы элементи и оскверненная тварь прыгает как раз под обрушившийся камень. Юти не удивлялась, не раздумывала, не боялась. Казалось, она была максимально отрешена, выплясывая в глухой пещере Черной Центурии свой танец смерти.

Недоумение пришло к девочке лишь однажды. Когда в очередной раз, применив старый южный прием, который именовали «коса», она не обнаружила цели. Юти повертела головой и только теперь заметила, что с десяток шеркенов, все, что осталось от могучей стаи, удирает из пещеры.

Юти стояла на возвышении, посреди горы трупов. У ее ног замерли в вечном неотвеченном вопросе разбойники с разорванными телами, злобно оскалились шеркены, даже после смерти не утратив свой дурной вид, рассыпались на части каменные подобия людей.

А еще девочка обратила внимание, что бедным скитальцем по ее пальцам рук перемещается серое кольцо. Богиня отметила ее победу над этими ужасными тварями. Ее пятое кольцо досталось за сражение с шеркенами? Немыслимая щедрость от Аншары. Это же сколько надо было убить оскверненных тварей? Это же сколько она их…

Лишь теперь, медленно и неохотно возвращаясь в реальность. Вернулась странная слабость, характерная для обычной смертной, а никак не для Одаренной. Руки предательски задрожали, ноги подкосились, а к горлу подступил мерзкий ком. Девочка чувствовал себя здесь странно, неуместно. И еще Юти поняла, что все смотрят на нее. И остатки Черной Центурии, не более трех десятков мечей, Кирихан и ее учитель. Так глядят на старого скомороха, прослужившего при дворе тридцать лет и неожиданно одолевшего медведя голыми руками.

— Это девочка. И она не мастер, — скрипуче отозвался Кирихан. И Юти запоздало поняла, что обращается тот к учителю. Голова с трудом соображала.

— Не мастер, — согласился Ерикан.

— Но Озаренная

— Озаренная, — по довольному тихому тону учителя было понятно, что для него это тоже стало сюрпризом. Приятным сюрпризом.

Юти же слушала их странный разговор и не могла уловить его смысл. Бессмыслица какая-то. Озаренными становились воины, следовавшие в точности заветам Аншары после долгих лет тренировок, скитаний и боев. И да, как правило все они были мастерами. А то и мастерами-фармари. Теми, кто овладел искусством разных направлений.

— Я помню лишь одну женщину, которая стала Озаренной, даже не подозревая, что делать с силой, обрушившейся на нее, — Кирихан медленно шел по пологому спуску пещеры, аккуратно обходя трупы. — И закончилось все не очень хорошо.

— Ты не можешь этого помнить, ты был мальчишкой! — громко ответил учитель. И девочка впервые увидела гневные отблески грозовых раскатов в его глазах. — Никогда не говори о ней. Иначе…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Иначе, ты меня убьешь, так? — перебил его Кирихан. — Посмотри, девочка, что случается с учениками твоего нового учителя. Надеюсь, ты не успела еще принести клятву?

— Ты мог стать великим воином, но выбрал другой путь, — пошел Ерикан навстречу. — Сотню лет ты только и делал, что отдавался власти монеты…

Больше всего Юти опасалась, что сейчас два мастера снова начнут сражаться. Она видела, на что способен Кирихан. Изменить ткань мироздания — о таком даже в песнях боялись петь. Неизвестно, сколько сил это из него вытянуло, однако способность, если ее можно так назвать, позволила им выстоять.