Зачарованные - Инбали Изерлес

– Кто это – Мэйг? – спросила я, чувствуя, как на подушечках лап у меня выступает пот.

– Это настоящий главарь их стаи. – Сиффрин рассеянно облизнул нос. – Я даже не представляю, в какую сторону бежать. Ветер в Серых землях обманывает чувства…

Его растерянность удивила меня. Это ведь был лис, который почуял собаку задолго до того, как увидел ее. Мое дыхание ускорилось.

– Мы должны попытаться. Мы не можем просто ждать здесь, когда на нас нападут!

Мои слова подтолкнули Сиффрина к действию.

– Сюда, – прошипел он и бросился через дорогу смерти.

Я прыгнула следом за ним, стараясь уловить подозрительный запах. Мой нос не нашел никаких признаков лисиц. Но я помнила, как Сиффрин почуял того пса раньше, чем он появился на повороте.

Мимо нас пронесся какой-то манглер, и мы шарахнулись в тень. Когда ядовитая вонь твари рассеялась, мне показалось, что я уловила некий запах.

– Впереди! – тявкнула я. – Лисы приближаются!

Сиффрин повернул голову и глубоко втянул воздух.

– Нет, Айла, я думаю, они позади нас. – Он нахмурился и принюхался еще раз. – Воздух кружит между высокими зданиями. Они как будто идут сразу со всех сторон…

Он шагнул вперед, но тут же неуверенно остановился.

Острый запах незнакомых лисиц ударил мне в нос, и у меня перехватило дыхание. Запах доносился из-за поворота впереди. Они неслись к нам с холма.

– Не туда! – У меня сжалось сердце, когда я ринулась вдоль берега дороги смерти. – Беги за мной, Сиффрин, они хотят поймать тебя!

Но он остался на месте, бешено вращая ушами и часто-часто дыша.

– Я не знаю, Айла… думаю, ты ошибаешься. – В его голосе послышалась неуверенность. – Тебе нужно держаться рядом со мной, или мое лисье искусство не сможет тебя защитить.

Прилетела новая волна запаха приближающихся лисиц.

– Ты же сам сказал, что Карку этим не одурачишь!

Я уже чуяла запах, въевшийся в них после пожара, – горький и острый, тот, что тянулся из моей норы, а теперь прилип к шкурам лисиц.

– Скорее! – закричала я. – Они уже совсем близко!

Сиффрин помедлил еще мгновение, его нос вибрировал, принюхиваясь. Потом его взгляд метнулся ко мне, хвост выпрямился. За углом появилась какая-то тень. Я различила очертания острых ушей. Стая словно слилась в единую тварь, уродливую и страшную, когда лисицы выскочили на серые камни. Они рванулись к Сиффрину, как поток темной воды.

– Смотри! – пролаяла я, когда перед нашими глазами появились пять крупных взъерошенных лисиц.

Едва заметив Сиффрина, они прибавили ходу. Я была права насчет ветра: стая бежала с холма, и теперь лисицы были совсем рядом с тем местом, где стоял Сиффрин. Их пронзительное геканье прорезало воздух.

Я узнала лиса с длинным носом и серой мордой, который заглядывал под живую изгородь. Похожий на розу шрам на его передней лапе как будто горел от света круглых огненных шаров. Лис окинул дорогу смерти своими маленькими глазами с красными обводами. Похоже, это был вожак.

– Поймайте детеныша! – провыл он, заметив меня.

– Беги! – тявкнул Сиффрин, перекрикивая их геканье. Он расправил плечи и вытянул хвост, не позволяя лисицам подойти ближе.

Я увидела его расширившиеся глаза. – Беги отсюда как можно дальше, Айла!

Лис с серой мордой присел на задние лапы, готовясь прыгнуть. Его передние лапы вытянулись, он оскалил клыки.

А Сиффрин даже не взглянул в его сторону! Он все еще смотрел на меня, но как будто меня не видел. Его губы шевелились, усы подрагивали, он шептал какие-то слова, которых я не слышала. Когда тощий лис прыгнул на него, Сиффрин увернулся, откатился пушистым шаром – и тут же снова появился в облике Карки, толстой одноглазой лисицы.

Ва-аккир, поняла я, лисье искусство смены формы. Перепачканные золой лисы ошеломленно попятились. Сиффрин ударил одного широким плечом Карки, а другого сбил ее мощной задней лапой.

Лис с серой мордой тряхнул узкой головой. Его глаза превратились в щелки. Он опустил взгляд и посмотрел на лапы Сиффрина.

– Я знаю, что ты делаешь. Я знаю, кто ты! И не притворяйся, что ты отличаешься от нас!

Он бросился на Сиффрина, все еще имевшего вид Карки.

Лис с коричневым мехом поспешил к нему. Я слышала, как царапнули по серым камням его когти, и вытянула шею, чтобы увидеть, что происходит. Сиффрин с рычанием вывернулся, на этот раз в виде бродячего пса. Он подпрыгнул в воздух на высоту хвоста и упал сверху на лисицу, которая пыталась укусить его за лапу. Та полетела прямо на дорогу смерти.

Но еще двое лисиц мчались к Сиффрину.

Я наблюдала, не в силах шевельнуться, не в силах бежать. Вместо этого я вдруг почувствовала, что подбираюсь ближе, хотя от ужаса меня трясло. Я не могла допустить, чтобы Сиффрин сражался в одиночку.

Лисицы наседали на него, хватая за лапы.

Я услышала его крик, когда он вернулся в свой собственный вид. Его длинный рыжий хвост был поджат, а на шее висела лиса песочного цвета.

– Прекрати! – взвыла я, подбегая к лисе и всем своим весом кидаясь на ее бок.

И тут же заметила отметку – такую же розу, как у коричневатой лисицы. И у лиса с серой мордой.

Что это означает?

Я вцепилась клыками в бок лисицы. Ее мех был полон золы и пепла… а под шкурой ощущалось что-то гниющее. Она взвизгнула и отпустила Сиффрина. Но коричневый лис вернулся, выставив когти и клыки. Он метнулся к лапам Сиффрина. Я подскочила к нему сзади, царапая передними лапами. Потом вцепилась зубами в его мягкий живот, все крепче и крепче, прокусывая грязную мертвую плоть. Коричневый лис взвыл и дернулся в сторону, и я упала с пастью, набитой шерстью.

Лис с серой мордой стоял в стороне. Его взгляд упал на меня, нос сморщился.

– Хватайте детеныша! – пронзительно крикнул он и приготовился прыгнуть на меня.

Он разинул окровавленную пасть. Ко мне бросилась лисица песочного цвета, но Сиффрин прыгнул ей наперерез. В одно мгновение коричневый лис развернулся на задних лапах, его налитые кровью глаза ничего не выражали. И у него был тот же, что и у остальных, темно-красный шрам на верхней части передней лапы.

Они все были помечены розой!

Коричневый лис проскочил мимо Сиффрина, устремляясь ко мне.

Я собралась с силами. Я не позволю ему победить меня!

Я пообещала себе, что буду драться. Он наклонился, чтобы схватить меня за горло, но я ускользнула от его когтей. Он снова бросился на меня, его морда скривилась. Передние лапы ударили меня в грудь, и он с силой толкнул меня на стену. Моя голова с глухим стуком ударилась о камни. Боль обожгла глаза, все вокруг покраснело, потом опустилась темная пелена.

– Айла! – закричал Сиффрин. – Держись, я иду!

Сквозь пелену я почти не видела, как он сражается. Он бросился на лиса, сбившего меня с ног.

Коричневое и рыжее тела столкнулись.

Пронзительно и злобно прозвучал голос лиса с серой мордой:

– Ты принадлежишь ему! Лис Темных земель, предатель! Как ты смеешь сражаться с нами, ты, грязный отступник?.. Мы же видели твою метку!

Сиффрин казался мне силуэтом – элегантная морда, пышный рыжий хвост…

– Что сделано – может быть переделано, – прорычал он. – Я никому не принадлежу!

Лисы окружили его, нападая со всех сторон. Сиффрин бросался то туда, то сюда, летая, как птица. Он подпрыгивал выше всех, он двигался куда быстрее, чем они. Его задние лапы мелькали передо мной, когда он взлетал в воздух. Он подражал крику ворон в сумерках – их гневный крик словно падал из облаков, кружа и обрушиваясь на лисиц.

На мгновение он просто исчез, превратившись в ничто с помощью истаивания.

Все это происходило мгновенно: собака, лис, просто воздух…

Сиффрин бешено сопротивлялся нападавшим. Он действовал быстрее, чем бился мой пульс. Лисицы в ужасе рассыпались, когда он словно увеличился, огромное рыжее пятно на фоне безлунной и бессолнечной темноты… А потом перед моими полуослепшими глазами возникло что-то еще.

Длинные стройные лапы, длинная серая морда…

Лис с рычанием подскочил к Сиффрину и прыгнул на него сзади, сжав лапами его шею. С отчаянным воем Сиффрин упал. Тот лис тут же вцепился в мягкий мех на его животе. Я не могла двигаться… не могла ему помочь. Боль терзала мой затылок.

Боль обжигала мое горло.

Боль затемняла мой взгляд.

И прилипала к языку.

10

Было рано, и трава еще была тяжелой от остатков ночной росы. Слабый серебристый свет упал на наш участок, лучами разбегаясь вокруг высоких нор бесшерстных. Мне нравилось это время, время перед тем, как они просыпались. Я впивала сладкие запахи древесной коры и земли. Струйка прохладного воздуха щекотала мне усы.

Наш час.

Пайри выскочил из-за упавшей ветки со стороны зеленой полосы – его шерсть вздыбилась, хвост был высоко поднят. Он подпрыгивал, носился кругами и рычал от волнения: