Консервация ненависти - Александр Тамоников

– Отдай парню. А я тебе свой на базе дам.

– Да ладно, обойдусь. – Прапорщик достал из полевой сумки коробку, передал Кольке: – Держи, пацан.

Николай открыл коробку и воскликнул:

– Ого! Вещь! Вот пацаны завидовать будут.

– Доволен? – спросил Губарь.

– А то! Красивый, большой, настоящий. Спасибо.

– Это тебе спасибо, Коля. Беги к мамке.

– Ага!

Мальчишка убежал. Капитан Тугов помог Бакарову дойти до командирской машины, и колонна из трех «УАЗов», поднимая пыль, пошла к станице.

Павла определили на первое время в санитарный блок.

В 9 утра к нему вместе с Губарем зашел Термилов.

– Ну, здравствуй, герой! – пожал он руку Павлу.

– Да какой я герой, дал поймать себя, как зайца.

– Кстати, расскажи-ка нам, каким образом боевики взяли вас с прапорщиком Штебой?

Бакаров доложил, как все было. Точнее, то, что произошло у фермы, с его точки зрения.

– Значит, говоришь, Штеба был ранен?

– Так точно, пули перебили ноги, и он не мог двигаться, только прикрывать мое передвижение. Я же, подойдя к холму и зная, что там находится боевик, решил уничтожить его гранатой. Но не успел. Меня накрыла сеть, потом удар по затылку и провал в памяти, очнулся в сарае связанным.

– Ты находился в сарае, а где держали Штебу?

– Где-то рядом, ему требовалась помощь. Ведь нас хотели обменять на какого-то полевого командира.

– Это тебе кто сказал?

– Главарь банды. Он представился как Мадьяр.

– Как тебе, связанному, удалось бежать, при этом ликвидировав часового и завладев оружием?

Бакаров рассказал о Наде и о том, как она помогла ему.

– Почему женщина решила тебе помочь?

– Не знаю.

– Откуда ты узнал о смерти Штебы?

– Мне кажется, наш разговор превратился в допрос, товарищ генерал-майор, – внимательно посмотрел Бакаров на генерала.

– Извини, старший лейтенант, но я просто обязан выяснить все подробности твоего побега.

– Потом меня будут допрашивать особисты?

– Ничего не поделаешь, по таким случаям расследование неизбежно, но продолжим. Ты не ответил на вопрос. Нет, если, конечно, тебе сейчас тяжело говорить, тогда прекратим…

– Беседу, – усмехнувшись, подхватил Бакаров. – У меня ощущение, словно я в чем-то виноват.

– Ну, по большому счету ты виноват. Виноват в том, что не просчитал ситуацию и дал противнику взять себя живым, прекрасно зная, что должен делать в таких случаях офицер отряда.

– Я подорвал бы себя, но сеть не дала вытащить гранату.

– Ладно. Так откуда ты узнал о смерти Штебы?

– Та же Нада сказала.

– Интересно получается. Женщина, числящая в отряде, приносившая тебе еду под присмотром боевика, вдруг ни с того ни с сего передает тебе нож и фактически инструктирует, как следует бежать. Что же, охранник в это время заложил ватой уши?

– Охранника в это время кто-то отозвал во двор, этим и воспользовалась женщина.

– Но почему она решила помочь тебе?

– Я тоже спрашивал ее об этом. Она ответила, что не хочет, чтобы меня убили, возможно, когда-нибудь я помогу ей уйти из банды.

– Странно все это.

– Вы мне не верите?

– Я-то, старший лейтенант, верю, поверят ли особисты? Сейчас в Боксаре находятся две штурмовые группы под командованием майора Березина. Буквально перед тем как идти сюда, мы с подполковником Губарем получили доклад Березина. Естественно, «духов» в ауле не обнаружено, но следы их пребывания там есть. А вот ни тела убитого тобой часового, ни прапорщика Штебы бойцы групп не нашли. Правда, заметили след, указывающий на то, что один труп все же грузили в машину. Но второго такого следа нет.

– Что я должен ответить?

– Ты завалил часового ножом?

– Да.

– У сарая!

– Так точно.

– А где находился Штеба, не знаешь?

– Нет!

– И женщина, что помогла тебе, не сказала об этом?

– Нет!

– Да, Бакаров, странно все это. О чем вы говорили с Мадьяром?

Павел рассказал, что помнил, закончив:

– За точность разговора не ручаюсь, слишком неожиданным был его визит в сарай.

– С чего это так разоткровенничался с тобой главарь банды?

– Может, у него характер общительный, откуда мне знать?

– Этот Мадьяр, да будет тебе известно, Бакаров, венгерский наемник Габор Молнар, террорист со стажем. Отличается крайней жестокостью и в то же время высочайшим профессионализмом. На нем несколько громких террористических актов. И он никак не был связан с тем полевым командиром, на которого хотел обменять тебя и Штебу. Кроме того, Мадьяр не допускает, по крайней мере не допускал ранее, даже малейших просчетов, а тут в его лагере происходит побег пленного офицера! Впрочем, совершенно непонятно, для чего ему, профессионалу террористу, потребовались вы как пленные или заложники.

– Ну, здесь, Геннадий Алексеевич, объяснения найти можно, – вступил в разговор Губарь.

– Например? – повернулся к нему генерал.

– Например, кто-то просто заказал Мадьяру освобождение Цаева и заказал через непосредственного босса Молнара. Тогда его действия приобретают логическое обоснование.

– Ну, если только так. Но… почему Мадьяр-профессионал не приказал, чтобы на базе не осталось следов его там пребывания? И тем более следов загрузки трупа в машину. И за каким чертом ему было вывозить с базы трупы? Ведь нам, со слов Бакарова, стало бы известно и о ликвидации боевика, и о расстреле раненого Штебы.

– На этот вопрос у меня ответа нет.

– Вот и у меня нет. Может, он есть у тебя, Бакаров?

– Я не знаю, зачем Мадьяр вывез трупы, – пожал плечами Павел. – Но то, что это было нужно ему, очевидно.

– Вот и ломай теперь голову с этими трупами. Ведь тело убитого Штебы ты не видел?

– Нет, не видел.

– А нет трупа, значит, нет и расстрела.

– Возможно, Мадьяр как раз и хотел, чтобы мы все пытались найти логику там, где ее не существует.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что Мадьяр решил поиграть с нами. И заставить сомневаться, убит Штеба или нет.

– Тоже мне, игрок, мать его! Но ты-то сам как думаешь, убил он прапорщика?

– Думаю, что убил, – ответил Бакаров. – Если Семен был ранен, а он был ранен у фермы, это я сам видел, кровь на брюках видел, то с ухудшением состояния такой заложник уже не представлял ценности для Мадьяра. Тем более что у него оставался я.

– Что ж, логично! – согласился Губарь.

– Логично-то логично, только что писать в отчете?

– Это уж решать вам.

– Вот именно, что мне. В дерьмо влезли вы, а отвечать мне. Ну, ладно, отвечу, вот только ты, Бакаров, должен в мельчайших подробностях изложить в своем отчете, что происходило с тобой на базе. И не забудь указать, что ты уверен в гибели прапорщика Штебы. А еще лучше, если напишешь, что накануне бегства слышал выстрелы где-то рядом, а потом разговор боевиков о том, скажем, что одного неверного пустили в расход, дойдет очередь и до второго. Что-нибудь в этом духе.

– Но это будет неправдой, товарищ генерал!

– Неправдой? А где искать правду, старший лейтенант? Если знаешь, скажи! Не знаешь. А может, ты хочешь, чтобы тебя замордовала военная прокуратура? Ведь твой побег можно расценить по-разному.

– Да как вы смеете! – возмутился боевой офицер.

– Смею, старший лейтенант. Смею! Короче, отчет, подчеркиваю, нужный отчет чтобы был у меня на столе сегодня же. Иначе я лично поставлю под сомнение правдивость твоих показаний. Не дожидаясь особистов. Понятно тебе, правдолюбец? Все! Тебе, подполковник, – повернулся Термилов к Губарю, – проконтролировать составление отчета. – Хлопнув дверью, генерал вышел из отсека-палаты.

– Вот так вот, Паша! – присел на стул Губарь.

– А что так? Я не буду писать того, чего не было.

– Дело твое, конечно, я ни на чем настаивать не буду, но тогда, чтобы прикрыть собственную задницу, Термилов пойдет на любую подлость.

– Ну, и хрен с ним.

– Тебя действительно следователи замордуют.

– Прорвемся!

– Конечно, вопрос – куда? Даже если ты отмотаешься от следователей, то Термилов не простит тебе твоего упрямства. Найдет способ, как избавиться.

– Значит, пойду на «гражданку». Не пропаду.

– Не глупи, Паша. Ты вот что, полежи тут, обдумай все хорошенько, после обеда зайду. Тогда и объявишь свое окончательное решение и, исходя из него, составишь отчет. Договорились?

– Я уже принял решение.

– И все же подумай. На кону твоя судьба. А если Мадьяр в отместку сбросит в штаб «дезу» о твоей вербовке? Тогда тебе, Паша, не отвертеться.

– Твою мать! И стоило бежать? Лучше бы этот Мадьяр меня на базе кончил.

– Не говори глупостей.

– Но ведь так получается?

– Все зависит от тебя.

– Да ни хрена от меня не зависит. Все зависит от интересов генерала.

– Вот и говорю, подумай. Давай. Я пошел встречать группы!

Подполковник Губарь вышел из отсека, оставив старшего лейтенанта Бакарова наедине с его тяжелыми мыслями.

Вновь зашел он к Бакарову в 15.20. Спросил: