Окрестности Петербурга. Из истории ижорской земли - Петр Сорокин

В годы его молодости, после монгольского нашествия 1237–1240 гг., Русь оказалась в тяжелейшей ситуации: встал вопрос о ее существовании как государства. Александр возглавил борьбу с угрожавшей Новгороду крестоносной экспансией, отразив одно за другим вторжения: шведов в 1240 г., тевтонцев в 1241–1242 гг. и литовцев в 1245 г. Несмотря на катастрофическое разорение Руси монголо-татарами, русским князьям поначалу было сложно осознать, что новые завоеватели существенно отличаются от степняков-кочевников – печенегов и половцев, к отражению набегов которых русские люди привыкли на протяжении всей своей истории.

После того как осенью 1246 г. Ярослав Всеволодович был отравлен в Орде, Батый в начале 1248 г. отослал его сыновей, Андрея и Александра, в далекую Монголию, в Каракорум – столицу Великого хана, где они пробыли до 1249 г. Возможно, именно это путешествие по бескрайней монгольской державе и знакомство с ее административной и военной организацией и стали причиной осознания Александром силы монголов и бесперспективности борьбы с ними в сложившихся условиях. В ставке Великого хана Александр получил ярлык – права на княжение в Киеве, Новгороде и на всей Русской земле, за исключением Владимиро-Суздальского княжества, где великим князем назначался его брат Андрей.

Монголо-татарское нашествие разрушило сложившуюся систему взаимоотношений на значительной части Евразийского континента, и страны Западной Европы также оказались под угрозой разорения. В 1241–1242 г. монгольские орды прошли через Польшу, Венгрию, Чехию. Западноевропейские государства пытались организовать надежную защиту от татар, и немаловажная роль в этом отводилась Руси. Воспользовавшись ее сложным положением, папский престол начал налаживание отношений с наиболее влиятельными русскими князьями, среди которых были Ярослав Всеволодович и его сын Александр, с целью распространения католичества на русские земли и организации заслона против новых вторжений монголов в Западную Европу. Об этом свидетельствуют две буллы римского папы Инокентия IV (1243–1254), направленные Александру в 1248 г., а также упоминание о его переговорах с папскими послами в тексте Жития (рис. 44) [Горский 1996, с. 64–69].

Рис. 44. Г.И. Семирадский. Переговоры Александра с папскими послами

Другой князь, Даниил Галицкий, влияние которого распространялось на значительную часть Южной Руси, согласился принять от папы королевскую корону, но реальной военной помощи в борьбе против татар за этим не последовало, и через некоторое время он подчинился их власти.

Александр Невский тоже вступает в переговоры с папской курией, но, столкнувшись с продолжающейся экспансией католических государств, насаждавших свое господство в землях подконтрольных Руси финских племен и опасаясь зависимости от западных стран, он отвергает предложения папских посланников. Его брат Андрей Ярославич Владимирский, напротив, подготавливал совместно с Даниилом Галицким при поддержке Рима и западноевропейских соседей восстание против татар.

Во время поездки Александра Невского в Орду в 1252 г. против Андрея Ярославина были посланы татарские войска, снова разорившие Северо-Восточную Русь. Этот набег получил в летописях название «Неврюева рать». Потерпевшему поражение Андрею пришлось искать спасения в Швеции, а поддержавшему его младшему брату Ярославу Ярославину – в Пскове. Еще одна татарская рать была послана в то же время против Даниила Галицкого, сумевшего, однако, отразить нападение.

Историки спорят о роли Александра в перечисленных событиях. Некоторые считают, что именно он был организатором нового нашествия на Русь и фактически содействовал окончательному установлению татарского ига. Более того, именно позицияа Александра определила выбор Русью азиатского пути развития и отгораживания от Европы [Феннел 1989, с. 148]. Другие полагают, что он просто не имел возможности противодействовать вторжению [Горский 1996, с. 71–72]. Существует мнение, что Александр открыто добивался централизации власти в своих руках путем «формирования единого государственного пространства на территории Северной Руси» [Кривошеев, Соколов 2009, с. 138]. Здесь нет значительных противоречий: осознавая невозможность борьбы с татарами и не желая попасть в зависимость от католического запада, Невский пытался сохранить русскую государственность под властью Орды.

После подавления сопротивления братьев он получает от хана Великое Владимирское княжение. Вслед за тем – в середине 1250-х гг. – Александр мирится с братьями, передав Ярославу княжение в Твери, а Андрею – в Суздали, но оставаясь при этом фактическим правителем всей Северной Руси.

Политика его была направлена на сохранение русской государственности и самобытности, важнейшей составляющей которых являлась православная вера.

Борьба против агрессии с запада, угрожавшей независимости Новгорода и Полоцка, оставалась приоритетной задачей Александра, воевавшего в 1256 г. со шведами и емью, а в 1262 г., участвовавшего совместно с Литвой в войне против тевтонцев. Но он пытается найти союзников и на этом направлении. Следует вспомнить переговоры о заключении мира с Норвегией и сватовстве его сына Василия к дочери норвежского конунга Хакона, которые проходили в 1252 г. Мир был заключен, хотя свадьба и не состоялась [Джаксон 1995]. Это была последняя попытка создания династического союза русских князей со скандинавскими правителями, традиция которых восходит еще ко временам Рюрика. Осознавая невозможность борьбы с Ордой, Александр начинает выстраивать русскую государственность под ее властью. Он старается усмирить народные выступления против даннической зависимости от татар, предпринимая дипломатические усилия для получения более выгодных условий для Руси.

В 1257 г. во Владимирской, Муромской и Рязанской землях прошла монгольская перепись. Следуя своей политике умиротворения народа и непротивления ханской власти, в 1255 и 1257 гг. Александр подавляет выступления новгородцев против татарской переписи, и в 1259 г. Новгород попадает в данническую зависимость. Однако вскоре, в 1262 г., по многим городам Северной Руси прокатилась волна восстаний против сборщиков дани [Кривошеев, Соколов 2009, с. 141–158]. Вслед за тем Александр едет в Орду, чтобы «отмолить народ от беды». Ему удается сгладить последствия восстаний и добиться отмены требований нового хана Берке об участии русских войск в его войнах.

На обратном пути 14 ноября 1263 г. князь заболел и умер в Городце на Волге. Что было тому причиной – болезнь или отравление в ханской ставке, остается загадкой. Кончина Александра Невского воспринималась как тяжелая утрата для всей Руси. 23 ноября он был погребен в церкви Рождества Богородицы Владимирского Рождественского монастыря.

Создание образа – тернистый путь канонизации

Но этими биографическими реалиями далеко не исчерпывается значение Александра Невского для русской истории. Его образ в различных ипостасях на протяжении веков проявляется в ней и оказывает влияние на общественное сознание русского народа. Митрополит Кирилл возвестил народу во Владимире о его смерти словами: «Чада моя милая, разумейте, яко заиде солнце Русской земли…», и все с плачем воскликнули: «…уже погибаем». Во время погребения, по сообщению церковных источников, произошло чудо с духовной грамотой: усопший князь взял ее в руки [Голубинский 1894, с. 188–189]. Это чудо засвидетельствовал митрополит Кирилл, сподвижник Александра Невского, прибывший во Владимир из Южной Руси от Даниила Галицкого, как явствует из документа. Именно им, возможно, и были созданы предпосылки для последующей канонизации князя – народного героя и заступника православной веры. Отказавшись от союза с католиками против Орды, Александр становится «последним защитником всего православного мира. И народ понял и принял это, простив реальному Александру Ярославичу все жестокости и несправедливости, о которых сохранили множество свидетельств древнерусские летописцы» [Данилевский 2005]. Несомненно, этот фактор мог сыграть главную роль в начале его канонизации, затянувшейся на три столетия.

Память о героическом князе сохранялась в народе. Появившееся вскоре после его смерти Житие Александра Невского оказало существенное влияние на другие произведения древнерусской литературы. Многочисленные параллели и соответствия его тексту находятся в Житии псковского князя Довмонта и «Сказании о Мамаевом побоище», литературных памятниках, появившихся в XIV и в начале XV в. [Рогов 1967].

В церковной литературе высказывалось мнение, что культ святого Александра традиционно поддерживался в московской великокняжеской династии, берущей свое начало от его младшего сына Даниила. По преданию, Дмитрий Донской получил икону «Святой Александр» с духовным завещанием от своего отца. В 1380 г., в одну из ночей перед Куликовской битвой, в Рождественском монастыре засвидетельствовано чудесное видение. Заночевавший на паперти пономарь увидел, что в соборе сами собой зажглись свечи и два старца вышли из алтаря. Подойдя к могиле, они воззвали: «Встань Александр и поспеши на помощь правнуку твоему великому князю Дмитрию, одолеваемому иноплеменниками. Александр Ярославич тут же поднялся из гроба и все трое вскоре стали невидимыми. После этого монашеская братия, усердно помолившись, решила раскопать могилу князя, где было обнаружено нетленное тело, перенесенное в раку поверх земли. С мощами начали совершаться чудеса, и тогда же, вероятно, Александру было установлено епархиальное церковное празднование [Макарий 1886, с. 124, 258; Голубинский 1894, с. 41].