Гиблое дело - Лорет Энн Уайт

к этой чертовой шахте?

Она судорожно вздохнула. Ее тело все еще била дрожь.

Джета пронзило чувство вины. Он знал почему.

Мьюринн избегала его, потому что он так и не смог признаться, что разведен. Она выдерживала дистанцию из уважения к нему.

Джет смягчил голос:

– Расскажи мне, что было в тех файлах.

– Айк Поттер, детектив на пенсии, на момент взрыва на руднике работал в полицейском участке. По-видимому, он дал Гасу несколько старых снимков с места преступления…

– Я знал Айка. У него был рак, он скончался всего через два месяца…

– Да, – перебила его Мьюринн. – И незадолго до смерти он передал Гасу улики по старому расследованию взрыва на руднике. Улики, которые были спрятаны кем-то из полицейских Сэйв-Харбора и потому так и не попали в руки следственной группы ФБР.

– Что?

– Выслушай меня. – Ее взгляд был остекленевшим – видимо, начинал сказываться шок: кожа бледная и липкая, дыхание частое и поверхностное.

Джет забеспокоился о ее ребенке:

– Мьюринн, послушай, тебя нужно отвезти к врачу. Ты можешь закончить рассказывать мне все это по дороге в…

– Нет! Сначала выслушай меня, Джет, пожалуйста! – Она схватила его за руки. – Ты должен это узнать, прежде чем мы выясним, с кем можем поговорить. – Мьюринн тяжело сглотнула, нервно поглядывая на горы, в которых скрылся неизвестный стрелок. – Среди пропавших фото с места преступления были снимки следов двух разных ботинок. Следы одного человека были оставлены внутри и снаружи проходной Содваны утром в день взрыва. Похоже, у преступника был сообщник, Джет: кто-то, кто ждал у проходной, пока он сам спускался в шахту…

– Эта шахта расположена в нескольких милях от места взрыва бомбы, Мьюринн. Я даже не знаю, можно ли из Содваны добраться до…

– Я тоже не знаю. Возможно, именно это и пытался выяснить Гас. Но ФБР так и не получило этих фотографий, Джет. И очевидно, что сами следы были затоптаны кем-то из местной полиции еще до того, как следственная группа смогла проникнуть внутрь. ФБР не осматривало эту часть рудника, так как не было никаких свидетельств, подтверждающих такую вероятность.

Джет покачал головой.

– Мьюринн, это полная бессмыслица! Зачем было Айку все эти годы скрывать информацию? И с чего вдруг он отдал эти снимки Гасу?

– Потому что был одной ногой в могиле и хотел умереть с чистой совестью! Потому что он был полицейским, и последние двадцать лет его терзало чувство вины. Возможно, Айк скрыл найденные улики, потому что на момент взрыва сам был новичком и боялся выдать вышестоящего офицера, который все еще может быть жив. – Она сжала руки Джета крепче, как будто тем самым могла заставить его поверить. – Вероятно, Гас чувствовал себя в безопасности и был уверен, что никто не знает, что дал ему Айк. Но, похоже, некто все узнал – тот, кто не желает ворошить прошлое и готов ради этого на все. Даже убивать.

Ее слова потрясли Джета.

– То есть ты думаешь, что Гаса убили?

Мьюринн мешкала с ответом, буквально на глазах становясь еще более бледной и измученной. Она обернулась и посмотрела в сторону рудника.

– Я знаю это точно, – прошептала она. – Заглянув в ту дыру, я поняла, что мой дедушка никогда бы не спустился туда один. С ним случилось что-то плохое.

– Мьюринн, – мягко сказал Джет, – твой дед был известен своей эксцентричностью, своей одержимостью рудником. Вспомни: и судмедэксперт, и лечащий врач пришли к единому мнению относительно причины его смерти. Полиция также не высказывала подозрений насчет возможного насилия.

– Полиция? Послушай себя, Джет! Это был кто-то из той самой полиции, что саботировала расследование ФБР, скрыла виновника массового убийства и позволила преступнику разгуливать на свободе! Это заговор!

Джет потер лоб. Он не мог отрицать, что кто-то действительно стрелял в Мьюринн и в него самого. А еще он видел, как некто в камуфляже убежал на север, в безлюдную местность.

Серьезность ее слов пронзила его с новой силой. Вместе с ними пришел и зловещий холод.

Мьюринн внезапно ахнула и схватилась за живот. Сердце Джета екнуло. Он было потянулся к ней, но она, слабо улыбаясь, покачала головой.

– Он просто снова брыкается, – прошептала Мьюринн, и ее невероятные глаза наполнились нежностью. Она быстро схватила Джета за руку. – Вот, потрогай! – Она положила себе на живот его ладонь.

Джет почувствовал, как двигается ее ребенок, и слезы защипали глаза. Он посмотрел ей в лицо, и по телу пробежала волна благоговейного трепета. Мьюринн встретилась с ним взглядом. Вместе они ощутили, как ребенок вновь пошевелился, переворачиваясь в ее утробе, и между ними на миг возникла мощная чувственная связь.

Дыхание Джета участилось. Это было именно то, в чем она отказала ему, когда была беременна Троем. Теперь же отказывала в этом ощущении чуда другому мужчине.

Его вновь захлестнул гнев. Самообладание дало трещину. Еще бы! Ведь она и крошечный малыш в ее животе были опасно близки к смерти! А каким ударом это было бы для отца, получи он известие о смерти своего ребенка, независимо от того, встречаются ли они все еще с Мьюринн или нет.

– Садись в машину, – довольно грубо приказал Джет, пытаясь скрыть собственные эмоции. – Я отвезу тебя к доктору Каллаган. Она свое дело знает: помогла появиться на свет не одной сотне детей. И она врач Троя.

– Со мной все в порядке, честное слово!

– Я беспокоюсь не о тебе, Мьюринн, а о твоем ребенке. – Слова Джета прозвучали намного резче, чем ему хотелось, но он не мог остановиться. – Ты не имела права ехать сюда, если знала, что твоей жизни угрожает опасность. – Он обошел машину, сел, захлопнул дверь и тронул ручник. – Пристегнись. – Включил зажигание.

– Я не думала, что будет опасно, Джет! Пока в меня не начали стрелять. Я все еще собирала воедино…

– О, так ты взяла с собой ружье потехи ради? – Он нажал на педаль газа, вырулил на грунтовую дорогу и выместил свою злость на пикапе. – На что ты надеялась? Хотела немного поохотиться по дороге? Я знаю тебя, Мьюринн! Тебе кажется, что ты можешь изображать из себя Нэнси Дрю[10], не задумываясь…

– Ты ничего обо мне не знаешь, Джет! – огрызнулась Мьюринн. – Ты говоришь о ком-то, кого в последний раз видел одиннадцать лет назад.

Правда отрезвила его, охладила взгляд, ожесточила сердце. Джет стиснул зубы.

– Ты, может, и решила завести ребенка одна, Мьюринн, – сказал он очень тихо, судорожно вцепившись руками в руль. – Но где-то есть еще и отец, и я не думаю, что ему наплевать, что у него будет ребенок! Ты всегда была страшной эгоисткой, О’Доннелл.

– Это ты к чему? – тихо спросила она. – Что ты на самом деле пытаешься сказать?

То, что ты отдала нашего сына, даже не подумав обо мне, и до сих пор не сказала правды.

– Ты привыкла думать только о себе, Мьюринн.

Она молча посмотрела на него. Из-под шва в виде бабочки на ее лбу стала сочиться кровь. Джет поехал быстрее; костяшки пальцев, сжимавших руль, побелели от напряжения.

– Никакого мужчины нет, Джет, – тихо сказала она.

Он резко повернул голову.

– Что?

– Никакого отца нет. Я сделала это в кабинете врача. С донорской спермой. Искусственное оплодотворение, Джет! Я одна.

Он уставился на нее с удивлением.

– Осторожно, Джет!

Он резко вырулил, едва не зацепив дерево на повороте, и ударил по тормозам. Пикап, скрежеща шинами, остановился на усыпанной песком дороге. Джет