Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как называется гостиница?
— «Симорг», самая лучшая наша гостиница, — пояснила Ариана.
Таксист обернулся назад к пассажирам:
— Darbast mikhayin?
— Bale, — ответила ему женщина.
Томаша заинтересовал вопрос водителя.
— Что он хотел от нас?
— Он спросил, Желаем ли мы ехать в такси одни.
— Как это?
— У нас принято подбирать по дороге других пассажиров. И если мы хотим ехать в машине одни, без попутчиков, таксисту надо компенсировать разницу, доплатить за упущенную выгоду, то есть за пассажиров, которых он мог бы подсадить.
— А-а-а. И что вы ему ответили?
— Я ответила «да».
Ариана откинула покрывало, и глазам португальца предстали совершенные черты ослепительно прекрасного лица. Память его, понял он в тот миг, была бессильна воссоздать портрет этой женщины во всей ее экзотической красоте — с чувственными устами, медовыми очами, бархатно-нежной белой кожей. Чувствуя, что выглядит дураком, профессор заставил себя отвернуться к окну.
Перед ним были запруженные автомобилями улицы Тегерана. Нагромождение зданий уходило за горизонт. Взора город не радовал. Бестолково-беспорядочный и серый, он казался бетонной чащобой, над которой зависла маслянистая, грязно-бурая масса. Вдалеке, возвышаясь надо всем этим, парили, словно озаренные солнцем облака, очертания белоснежной гряды, которая привлекла внимание Томаша.
— Это Полярная звезда Тегерана, — объяснила Ариана, будто отвечая на его немой вопрос и забавляясь удивлением. — Так мы называем горы Эльбурса. — Она тоже посмотрела в сторону видневшейся вдали горной цепи. — Они простираются к северу от города и всегда, даже летом сверкают своими снежными шапками. Если теряемся в незнакомом районе, мы обычно ищем над крышами домов эти заснеженные пики и, найдя их, можем сориентироваться.
— Но их так плохо видно…
— Это из-за смога. Загрязнение здесь просто ужасающее, видите? Хуже, чем в Каире. Хотя горы Эльбурса довольно высокие и находятся в относительной близости, порой их бывает почти не видно.
— То, что они высокие, не вызывает сомнения.
— Высочайшая их вершина — потухший вулкан Демавенд, вон он, правее, — показала Ариана. — Более пяти тысяч метров и…
— Берегитесь! — крикнул шофер.
Внезапно вынырнув как раз откуда-то справа, им навстречу стремительно летела белая легковушка. Столкновения, казалось, было не миновать, но таксист резко вывернул влево, с трудом увернувшись от бешено сигналившего автомобиля.
— Что такое? — обеспокоенно спросила Ариана.
Португалец с облегчением вздохнул.
— Еще немного, и мы бы попали в аварию.
Иранка улыбнулась.
— Это у нас в порядке вещей. Правда, иностранцев, даже привыкших к хаотичному движению в городах Ближнего Востока, здесь ужас берет. И правда, ездят у нас так, что кажется, вот-вот попрощаешься с жизнью. Но, как правило, ничего страшного не происходит.
Томаш кинул недоверчивый взгляд на плотный транспортный поток, в котором они двигались.
— Вы полагаете? — В его вопросе звучал изрядный скептицизм.
— Не полагаю. Я знаю. — Она сделала рукой успокаивающий жест. — Расслабьтесь и не переживайте.
Однако следовать ее совету было не так-то просто, и весь остаток пути португалец беспокойно следил за чудовищным трафиком. За двадцать минут наблюдения он понял: при перестроении и повороте мигалками тут пользоваться не принято; перед совершением любого маневра мало кто удосуживается даже посмотреть в зеркало заднего вида, а ремнями безопасности пристегиваются вообще считанные единицы. Скорость при этом у всех участников движения была изрядная. Езду постоянно сопровождали надрывное гудение клаксонов, скрежет тормозов и визг покрышек по асфальту, которые сливались в какофонию звуков. Кульминации дорожное безумие достигло на Фазл ол-Лахнури, когда ехавший впереди автомобиль, резко свернув с магистрали, влетел под запрещающий знак, проехал несколько сотен метров по встречке, увертываясь от летевших на него машин, и в конце концов зарулил на какую-то козью тропу.
Однако, как и сказала Ариана, до гостиницы они добрались в целости и сохранности. «Симорг» и вправду оказался роскошным отелем. Иранка помогла Томашу зарегистрироваться и проводила до лифта.
— Отдохните немного, — посоветовала она, прощаясь. — А в шесть часов я за вами заеду, и мы где-нибудь поужинаем.
Войдя в просторный, со вкусом обставленный номер, Томаш бросил рюкзак на пол, подошел к окну и принялся рассматривать Тегеран. Доминантой иранской столицы были безликие современные высотки и элегантные минареты среди ничем не примечательных малоэтажных строений. Вдали, словно задремавший исполин — защитник города, простирались горы Эльбруса; снега на вершинах блестели и переливались подобно гигантскому колье из драгоценных камней, выложенному на монументальной витрине.
Португалец присел на кровать и стал изучать рекламный буклет, в котором перечислялись эксклюзивные услуги «Симорга». Среди главных предложений клиентам фигурировали гидромассажные ванны, фитнес-зал и бассейн с посменным расписанием — для мужчин и женщин отдельно. Томаш нагнулся и открыл дверцу минибара. Там стояли бутылки с минеральной водой и прохладительными напитками, включая «кока-колу». Но что его по-настоящему обрадовало, так это вид запотевшей, покрытой каплями ледяной воды банки пива марки «Delster». Он быстро открыл банку, хлебнул и от неожиданности чуть не выплюнул на пол жидкость, по вкусу напоминавшую яблочный нектар. И, как и следовало ожидать, не содержащую в себе ни грамма алкоголя.
В это мгновение зазвонил телефон.
— Алло! — сняв трубку, произнес Томаш.
— Добрый день! — сказал мужской голос. — Профессор Томаш Норонья?
— Да.
— Как вам нравится в Иране?
— Что?
— Как вам нравится в Иране?
— А, — дошло до Томаша. — Ну… я собираюсь здесь много чего купить.
— Very well, — в голосе невидимого собеседника, услышавшего условную фразу, чувствовалось удовлетворение. — Мы увидимся с вами завтра?
— Если смогу.
— У меня есть для вас отличные ковры.
— Да-да, понимаю.
— И по хорошей цене.
— Добро.
— Я буду вас ждать.
Раздался «клик», и связь прервалась.
Еще какое-то время Томаш продолжал держать телефонную трубку в руке и, глядя на нее, восстанавливал в памяти только что состоявшийся разговор. Незнакомец говорил по-английски с сильным местным акцентом. «Несомненно, он иранец. И это разумно, — размышлял историк, слегка покачивая головой. — Да, это разумно, что резидент ЦРУ в Тегеране — иранец».
Выйдя из лифта в холл гостиницы, Томаш сразу увидел Ариану, которая ждала его, сидя на диване. На столике перед ней, рядом с большой вазой стояла чашка с травяным чаем. Иранка была в другом хиджабе, в просторных, струящихся вокруг ее длинных ног шальварах и шелковой накидке, скрадывавшей округлые линии тела.
На этот раз по улицам Тегерана они ехали не на такси. Машину вел молчаливый, коротко стриженный мужчина в кепке. По пути Ариана рассказывала, что проспект Валиаср, на котором располагалась гостиница Томаша, протянулся в длину на двадцать километров. Эта артерия начиналась на юге города, где ютится беднота, проходила через зажиточные северные районы и заканчивалась практически у Эльбурса. Валиаср, по ее словам, представлял собой ось, вокруг которой вращался современный Тегеран, — средоточие модных кафе, роскошных ресторанов и зданий дипломатических представительств.
Некоторое время они ехали по городу, пока не достигли первых отрогов гор. Оказавшись на горной дороге, машина въехала в ландшафтный парк, осененный кронами высоких деревьев. Позади вздымалась крутая стена Эльбурса, впереди расстилался как на ладони сотворенный из бетона человеческий муравейник Тегерана, подсвечиваемый справа ярко-оранжевым предзакатным солнцем.
Они вышли из машины, и Ариана повела Томаша к строению с широченными окнами и открытой верандой. Это был турецкий ресторан. Им предложили столик у окна, с прекрасным видом на Тегеран. Иранка заказала вегетарианское блюдо «мирза-гасеми», а гостю предложила взять «броке», что Томаш и сделал, ибо и сам хотел отведать это кушанье из рубленого мяса с картофелем и овощами.
— Вам не мешает это покрывало на голове? — поинтересовался португалец, пока они ждали, когда им принесут еду.
— Хиджаб?
— Да. Он вам не мешает?
— Нет, это дело привычки.
— Но для человека, который учился в Париже и привык к западным нравам, это, должно быть, не так просто…
Лицо Арианы приобрело вопросительное выражение.
— Откуда вам известно, что я училась в Париже?
От сознания непростительного прокола глаза Томаша наполнились ужасом. Ведь эту информацию сообщил ему Дон Снайдер, а значит, демонстрировать свою осведомленность ему, конечно, не следовало.
- Пламенеющий воздух - Борис Евсеев - Современная проза
- Деревянные башмаки Ганнибала - Ханс Браннер - Современная проза
- Нф-100: Четыре ветра. Книга первая - Леля Лепская - Современная проза
- Медленная проза (сборник) - Сергей Костырко - Современная проза
- Дела семейные - Рохинтон Мистри - Современная проза
- Угодья Мальдорора - Евгения Доброва - Современная проза
- Будапешт как повод - Максим Лаврентьев - Современная проза
- По ту сторону (сборник) - Виктория Данилова - Современная проза
- Тиски - Олег Маловичко - Современная проза
- Закованные в железо. Красный закат - Павел Иллюк - Современная проза