Лизетта ищет мужа - Надежда Игоревна Соколова

другой расы.

Выпутавшись из-под теплого одеяла, я позвонила, вызвала служанку. Пора было мыться, переодеваться и готовиться к завтраку. Сегодня у меня ожидался очередной насыщенный день. Я снова должна была искать себе мужа.

Глава 20

Позади идут товарищи,

Высматривают,

Чтой высматривают, да,

Выговаривают:

– Как бы эта голубица

У голубя жила,

Если б эта красна девица

За мною пожила!

«Летел голубь». Русская народная песня

Завтракать в очередной раз пришлось с семейством. Я, как примерная дочь, снова оделась в платье попроще и вовремя вышла к столу.

– Елизавета, – недовольно поморщилась мать, увидев меня, – это уже не смешно. Это даже не протест, а насмешка над этикетом.

– Лиззи, прекрати так уродовать себя, – охотно присоединилась к ней Алиса. – Посмотри на нас всех. Мы одеваемся нарядно вне зависимости от того, где и с кем завтракаем. Это уже у нас в крови. Мы все следуем этикету. Присоединяйся к нам. И прекращай жить глупыми деревенскими привычками. В таком платье только конюхам приказы отдавать.

Ну, конюхам не конюхам, а на бал в подобном одеянии, конечно, не пустят. Темно-серое, полностью закрытое, со стоячим воротником, рукавами до запястий и без малейших украшений, оно резко контрастировало с пышными платьями матери и сестер. Но мне как бы и не надо было на бал. Я вообще не хотела из дома нос показывать! Мне и в своей комнате с книгой удобно было.

Спорить я не стала, уселась за стол, молча съела свою порцию каши с беконом.

– Не уходи к себе, – подал голос отец, когда я поднялась из-за стола. – Побудь где-нибудь в гостиных на первом этаже. Сейчас придет маг-лекарь, посмотрит, нет ли на тебе приворота.

– И испугается ее платья, – проворчала любимая сестрица Виктория.

– Пусть лучше он испугается, чем она с приворотом ходить будет, – отрезал отец.

Члены семьи промолчали. Все. Ну, и я со всеми.

Зашла в одну из гостиных, уставилась в окно. Там было холодно, очень холодно. За ночь выпал снег. И теперь я любовалась толстым снежным покрывалом. Больше уже в легкой обуви и плаще не погуляешь, до лета уж точно.

Врач пришел минут через двадцать после завтрака. Невысокий плотный шатен, уже прилично облысевший, он подобострастным тоном говорил с моими родителями.

Меня усадили в кресло, врач встал напротив, начал неспешно водить руками на расстоянии от меня с умным видом. Прямо как один из земных экстрасенсов. Пришлось прикусить изнутри губу, чтобы не расхохотаться, настолько уморительно это выглядело.

– Никакого приворота, ваше сиятельство, – закончив, с поклоном заявил он отцу. – Все в полном порядке.

Меня одарили взглядами из серии: «Ну все, Лизка, пойдешь ты за первого встречного».

Я, конечно, впечатлилась, но не испугалась. Приворота нет – хорошо. С остальным повоюем.

К обеду у нас ожидались гости. Ну, это родители их ожидали, возможно, даже сестры с мужьями. Меня же поставили перед фактом за полчаса до обеда. Мол, Лизетта, будь добра, оденься нормально. Иначе гости не поймут.

– Какие гости? – удивленно спросила я. – Алиса, мы кого-то ждем?

– Конечно, – пожала она плечами, словно речь шла о чем-то само собой разумеющимся. – Не хочешь же ты сказать, что мы все должны прозябать в одиночестве?

Я не хотела ничего сказать. Вот вообще ничего. И меньше всего я хотела встречаться с гостями.

Но Алиса поставила меня в известность и сразу же удалилась из моей спальни. Ей желания и чувства упрямой младшей сестры были ни капли не интересны.

Пришлось вставать и вызывать служанку. Нет, я могла бы спуститься к гостям, и не переодеваясь. Но тогда не избежать головомойки от родителей. Мол, Лизетта, ну как ты могла нас опозорить своим видом?! Замуж, срочно замуж!

Так что приходилось идти на уступки, пусть и небольшие.

А потому к назначенному времени я была «подобающе» одета.

Светло-голубое платье сидело на мне идеально. Небольшое декольте, рукава до запястий, длина до середины икры, небольшой поясок на талии – куколка, а не девушка. Увы и ах, никому не были интересны мои желания. Народ интересовали моя внешность и размер приданого, которое даст за меня отец.

Повздыхав перед зеркалом несколько секунд о своей тяжкой доле, я обула туфли под цвет платья и зацокала невысокими каблучками сначала по коридору, а затем и вниз по лестнице. Пора было предстать перед гостями. И обозреть женихов. Ну, или жениха. Если этого козлика приведут на веревочке в единственном экземпляре.

К тому моменту как я дошла до обеденного зала, гости уже сидели на своих местах. Супружеская пара, представительные, с убеленными сединами, привела на смотр своего кровиночку. Сынуля лоботряс был высоким плотным мужиком лет тридцати-тридцати пяти, одетым и постриженным по последней моде. И, похоже, его родители уже отчаялись сбыть его с рук. Прямо как мои – меня.

– Добрый день, – расцвела я в улыбке, едва переступив порог. – Простите за опоздание.

– Проходи, Лиза, садись, – мать кивнула на место возле себя. – Познакомься с нашими соседями, граф и графиня Дорсканские и их сын и единственный наследник Жорас.

Угу. Жорас такой Жорас. Вот прям идеально его имя ему подходит.

Глава 21

Деревня, деревня, четыре двора.

Четыре двора, из ворот ворота,

Четыре двора, из ворот ворота,

А на пятый двор живёт миленький мой.

Барыня, барыня, барыня-сударыня,

Барыня, барыня, барыня-сударыня!

Далеко живёт, часто весть мне подает,

А я молода всё догадлива была.

А я молода всё догадлива была,

Прялочку взяла, на сиделочку пошла.

«Барыня-сударыня». Русская народная песня

Мы с Жорасом обменялись взглядами и сразу поняли, что парой нам не быть. Ни за что. Ни в каком веке, блин. Понятия не имею, что он увидел во мне. Я же заметила наглость, самоуверенность и излишнее самомнение. В общем, не мой это тип, не мой. Ему бы скромную тихую девушку, только что выпорхнувшую из-под родительского крыла. Чтобы смотрела с обожанием и, затаив дыхание, слушала всю его чушь. Уж для нее он точно будет единственным и неповторимым.

Мне же проще было прибить этого идиота, чем пытаться хоть как-то с ним ужиться. Но, конечно, вслух ничего подобного произнесено не было. Незачем раньше времени расстраивать родителей.

– Очень приятно, – сложила я губки бантиком, как и подобает скромной девушке.

– И нам, Елизавета, – приветливо улыбнулся отец Жораса, тоже плотный, но не толстый, высокий шатен лет пятидесяти-пятидесяти пяти. Скорей всего, тоже военный, как и мужья моих сестер. Выправка похожая. Но, видимо, в отставке. Иначе не