Чумовая дамочка - Татьяна Полякова

Возле буфета мы встретились с Зойкой.

— Чего такая кислая? — спросила она, выглядывая в зал. Беспокоилась она из-за Ваньки, который день он носа не показывал и сегодня, скорее всего, в ресторане тоже не появится.

— Тип в одиночестве, — кивнула я.

— А чем не люб?

— Пушка у него.

— Чертов притон… Очень прошу, ни с кем не задирайся. Народ здесь нервный.

Я хмыкнула, мысленно передразнила: «Не задирайся!» — и увидела, как в зал входят «гости». Направлялись они к тому самому столу, где сидел «одинокий тип», и я мгновенно узнала всех троих. Впрочем, это было нетрудно. Шли они тем же порядком, что и тогда на перроне — впереди тип со шрамом на щеке, похожим на букву Т, на полшага сзади два паренька с суровыми лицами.

— Охрана президента, — прокомментировала Зойка.

— Точно. Вот только что он за президент?..

— По повадке вижу из наших. А взгляд какой… да, вечерок явно удался. Вот что, пожалуй, я этот стол на себя возьму.

— Не пойдет. Максиму объяснять придется, чем мне клиенты несимпатичны… Авось пронесет.

Зойка посмотрела внимательно и нахмурилась, а я пошла принимать заказ.

Ребята узнали меня сразу, а я надеялась… Тот, что со шрамом, взглянул без удивления и усмехнулся:

— Привет, сестренка.

— Добрый вечер, — дежурно улыбнулась я.

— Благополучно добралась до родного города?

— Да. Спасибо.

— Видишь, как жизнь людей сводит.

— Вижу. Мне всегда не везло.

Он хохотнул и взял меню, но смотрел на меня. Я уткнулась в свой блокнот, терпеливо выжидая. Он никуда не торопился, поглазел, передал меню парню напротив и продолжил созерцание моей физиономии. Не могу сказать, что я пришла от этого в восторг, но Зойка была права, задираться не стоило, и я изо всех сил продолжала демонстрировать свои лучшие качества, например, благожелательность и стремление всеми силами угодить клиенту.

— Николай Михайлович, — обратился к нему парень, и он наконец-то отвел глаза. Не скрою, это вызвало вздох облегчения.

Я приняла заказ и удалилась, чувствуя, как мне настойчиво смотрят в спину. Пнула ногой ни в чем не повинную дверь и матерно выругалась, правда мысленно, за моей спиной туг же возникла Зойка.

— Вы никак знакомы?

~ Век бы этого знакомца не видеть.

— Откуда дровишки?

— В поезде вместе ехали. Пришлось сойти.

— Ага. А он был против? Я не из любопытства спрашиваю, а чтоб знать, чего следует ждать от жизни.

— Простились вполне интеллигентно.

— То есть ты не задвинула ему по яйцам, не сказала: «В гробу я тебя видела, падла» — и вообще серьезного урона его чести и достоинству не причинила?

— Нет. Все было вполне пристойно. Он согласился с тем, что был не прав, а я с тем, что не вижу своего счастья по причине застарелой близорукости.

— Отлично. И все равно обидно, что из всех ресторанов города он завалился в этот — и именно в нашу смену.

— Думаешь, не случайно? — насторожилась я. Зойка протяжно свистнула.

— Это ты думаешь или я?

Я хотела ответить подоходчивее, но рядом возникла Людка, пришлось ограничиться дружеской улыбкой.

Опасения мои не оправдались, гости вели себя вполне респектабельно, точно у них не пистолеты под мышкой, а раздутый банковский счет, пили в меру, говорили тихо и окружающими вовсе не интересовались.

Несколько раз мне пришлось подойти к столу, и каждый раз Николай Михайлович поглядывал на меня с легкой насмешкой в глазах. Только я начала успокаиваться, как нелегкая принесла Кувалду. Он явился с приятелем, таким же рослым и мордастым, и подсел к дружкам, которые весело отдыхали за столом на шесть человек возле самой эстрады. Стол был мой. Конечно. Зойка здорово занервничала. Я, кстати, тоже, но при этом надеялась, что после недавней потасовки парень не рискнет выступать с любимыми номерами. Ничуть не бывало. Кувалду, должно быть, оттого так и прозвали, что лоб он имел чугунный и больше одной мысли в его голове не помещалось, а мысль читалась в глазах такая: «Ты у меня попляшешь» — или что-то в этом роде. Я поставила приборы для вновь прибывших. Кувалда легонько двинул локтем, и рюмка, упав на пол, разбилась.

— Ворон не лови, — хмуро посоветовал он, я извинилась и принесла другую рюмку, прикидывая, повторит ли Кувалда целиком прошлый номер или расстарается и внесет в него ряд изменений. Меня ждал сюрприз. Подойдя к столу, я обнаружила парня сидящим без видимых признаков большого желания продлить со мной общение. Он вообще был чем-то здорово занят, я имею в виду мыслями, потому что выглядел задумчивым и даже грустным, но, заметив меня, вдруг сделал попытку улыбнуться, что меня насторожило гораздо больше метания бокалов и вилок. Я терялась в догадках, что такого с ним стряслось за время моего пятиминутного отсутствия. Просветила меня Людка:

— Видала, как Кувалду припечатали?

— Что? — не поняла я.

— Парнишка к нему подошел, вон от того мужика со шрамом на морде, и Васю точно подменили. Был да весь вышел.

— Да, боевого задора в нем поубавилось. А что за тип со шрамом, раньше видела?

— Не-а.

— Но, думаю, кто-то большой и светлый, — пропела Зойка, подошедшая следом, наш разговор она слышала. — Охрана наша подобралась, все жутко деятельные и серьезные. С дядей Мишей гость поздоровался за руку, тот старался выглядеть солидно, хоть и пьян часов с восьми… А вот и сам хозяин, — шепотом закончила Зойка.

И в самом деле, в зале появился Славка, подошел к столу, где сидел интересующий меня тип, и поздоровался с ним. Славка, как и дядя Миша, держался солидно, то есть старался, но получалось у него много хуже. На героические роли Славка никогда не тянул, ему бы Буратино играть, улыбка подходящая…

— Большие люди, — прокомментировала Зойка. — У твоего бывшего поджилки заметно трясутся. Ишь как его распирает.

— Я даже не знала, что он в ресторане.

— Я тоже не знала. Выходит, был здесь. А может, примчался специально засвидетельствовать почтение, поди разберись.

Славку к столу не пригласили, он обменялся с Николаем Михайловичем несколькими фразами и поспешно удалился. Из зала выходил с таким лицом, точно его заморозили. Я хорошо знала Славку и догадывалась, что он едва сдерживает бешенство. Сейчас влетит в кабинет, начнет швырять стулья, и столу достанется, «Уважения не оказали», — мысленно прокомментировала я. И правильно, между прочим, сделали — не тот Славик человек.

Друзья Кувалды выглядели слегка пришибленными и удалились рано. Когда я в очередной раз проходила мимо. Николай Михайлович подозвал меня.

— Посиди, — кивнул на свободный стул. — Выпей.

— Не положено.

— Ерунда.

— Я вообще-то того, в завязках. Знаете, сегодня рюмку, завтра другую, до добра такая жизнь не доводит.

Парни взирали на меня настороженно, а Николай Михайлович засмеялся.

— Ловко у тебя выходит, — сказал он весело.

— Что? — удивилась я.

— Косить под дурочку.

— Зря вы так.

— Извини, если обидел, — хмыкнул он.

— Что вы… если потребуется чего, позовите…

— Чего ему надо? — улучив момент, поинтересовалась Зойка.

— В поезде — любви, сейчас не знаю.

— Хорошо хоть Кувалда свалил. Кувалда с возу, бабам легче.

Один из парней, сидевших за столом вместе с Николаем Михайловичем, вышел из зала, закурил и поглядывал в сторону буфета. Лишь только я попала в поле его зрения, кивнул, приглашая подойти. Тяжело вздохнув, я предстала перед ним с застенчивой улыбкой.

— Зря ты так, — понизив голос, по-братски доверительно сказал он. — Николай Михайлович мужик золотой. И не обидит.

— Да я это… замуж собралась. Жених мой в зале сидит. Сам подумай.

— Дура ты, — покачал головой доброхот-любитель, а я слезу смахнула, так и есть тычут меня мордой в счастье, а я его в упор не вижу, хоть ты меня режь. — Где там твой парень, я с ним сам поговорю.

— Какой умный, — обиделась я.. — Он меня замуж берет, сам подумай, кому я еще нужна?

Он посмотрел на меня в крайнем недоумении, покачал головой и зашагал в зал, при этом дважды обернулся и вроде бы всерьез расстроился. Где-то через полчаса меня вновь подозвали к столу.

— Спасибо, — сказал Николай Михайлович, расплатился по счету и оставил мне такие чаевые, что их хватило бы на всех официанток за неделю работы.

— Я столько взять не могу, — заволновалась я.

— Бери, я не бедный, — в тон мне ответил он, поднялся, парни тоже поднялись и прежним манером покинули ресторан. Правда, один из парней, тот, что разговаривал со мной в холле, задержался, сунул мне в руку листок бумаги и сказал:

— Надумаешь, позвони…

Я отвесила что-то вроде поясного поклона и, выскользнув в холл, посмотрела в окно. Поотставший парень уже пристроился за спиной хозяина, чуть пропустив вперед боевых друзей.

— Хорошо идут, — заметила вездесущая Зойка. — Клином.

— Свиньей, — усмехнулась я. — Но впечатляет.

— Дядя Миша малость задремал, через часик очнется, не худо бы его о гостях выспросить.