Огонь в его крови (ЛП) - Диксон Руби

Я указываю на козью ногу.

— Я буду это есть, но не сырым.

Он рассматривает меня, потом рассматривает козью ногу. Затем он переводит взгляд обратно на меня и ждет.

Отлично, мы быстро сдвигаемся с мертвой точки.

— Я бы хотела, чтобы ты снова изменился обратно, — бормочу я себе под нос. Отчего-то мне легче общаться с ним, когда его глазное яблоко не размером с шину, которое таращится прямо мне в лицо. — Эта штука сырая, к тому же на ней козья шкура. Ты должен ее приготовить.

Никакой реакции. Большие глазные яблоки моргают, ждут.

Понятно. Это не работает. Размышляя, я кусаю губы и тогда пробую другую тактику. Я бросаю взгляд на дракона, чтобы убедиться, что он не собирается на меня набрасываться, ну а потом дотягиваюсь до козьей ноги и тяну ее в свою сторону.

Он даже не шевелиться. Все, что он делает, — смотрит на меня пристальным взором.

Ну и ладно. Притянув козью ногу к себе, я тщательно ее осматриваю. Рваные клочья кожи — шкуры — свисают там, где он оторвал ее от туши козы. Я тяжело сглатываю. Ведь не такая уж я и жеманная ханжа. Я уже раньше видела — и ела — мертвые туши с территории свалки. Я наблюдала за тем, как люди их разделывают. Я отлавливала белок и относила их на продажу производителям тушенки, потому что, если съедать их самим, — значит выбросить деньги на ветер. Я наблюдала за тем, как они снимают с них шкуру и готовят из них пищу. Просто мне… никогда не приходилось снимать шкуру с мяса, которое буду есть лично я.

Видимо, сейчас у меня появилась громаднейшая возможность. Или что-то типа того. Ну, хорошо. Я протираю свои ладони и оглядываюсь в поисках чего-то, что можно использовать в качестве ножа. Совсем неподалеку валяются осколки битого стекла, и я направляюсь туда, чтобы взять один из них.

Дракон тут же оказывается рядом со мной, бросившись прямо перед дверью на лестничную клетку. В его напряженном взгляде вспыхивают черные огоньки.

— Успокойся, великан, — говорю я ему и осмеливаюсь погладить его по носу. — Я только достану какие-то приборы для разделывания, ладно? Я усвоила урок. Не собираюсь я никуда уходить.

От звука моего успокаивающего голоса его глаза снова вспыхивают золотом, и он трется о мою руку, словно хочет, чтобы я еще к нему прикоснулась. Да-а, но мы еще не настолько близки. Еще разок небрежно его погладив, я медленными, явно преувеличенными движениями подбираю осколок стекла величиной с ладонь. Я бросаю взгляд на него, чтобы посмотреть, не отреагирует ли он на то, что я взялась за оружие, но Кэйл кажется спокойным. Я рассматриваю импровизированное лезвие, которое держу в руке. Одним краем он чрезвычайно острый, а я стою очень близко от Кэйла с низко опущенной головой. Я могла бы ударить им в одно из этих глазных яблок размером с шину…

И что потом? Сбежать после того, как ранила его? Сбежать куда? Лестница полностью разрушена. Нравится это или нет, но дракон сейчас мой единственный способ убраться с этого здания. Наверное, все-таки хорошо, что он хочет подружиться.

Он снова подталкивает ногу ко мне, а потом трется носом об меня.

Такое ощущение, что он на самом деле хочет лишь заботиться обо мне. Ну, это действительно очень странно. Они приказали мне приручать дракона, и я подумала, что ничего более безумного я еще не слышала за всю свою жизнь. Правда сейчас… я в этом уже не так уверена. Кэйл ведет себя не как другие драконы. Драконам нравятся люди, будучи с ними лицом к лицу — один на один? Это что, ключ к успеху? Если сможем приблизиться достаточно близко к одному из этих огромных, смертоносных извергов и побыть с ним наедине, то что, сможем стать приятелями?

Вполне возможно, не такой уж все-таки это и чокнутый план. Вполне возможно, не обязательно это означает верную смерть. В смерти мне нравится непредсказуемость, а не наоборот.

Используя лезвие стекла, я сдираю с козьей ноги шкуру, насколько могу. Это — грубая, кровавая работенка, а у меня нет ничего, чем вытереть руки. Я голая, а платье, которое они оставили мне? Оно где-то здесь, но я слишком сильно испачкалась, чтобы его надевать. Ну, я точно не хочу замарать его козьей кровью, поэтому я просто протираю руки об эту шкуру, надеясь, что не размажу слишком много микробов.

В конечном счете, шкура с ноги по большей части содрана и выглядят, как обычное мясо. Почти. Я выпрямлюсь и любуюсь делом своих рук. Не так уж и плохо. Теперь, если смогу убедить его приготовить это мясо, оно может оказаться не такой уж плохой едой.

Я поднимаю глаза на Кэйла.

— Я так понимаю, ты — один из тех огнедышащих драконов, да? Или это только те, красные?

Он пристально смотрит на меня, а потом трется носом о мои волосы.

Я отталкиваю от себя его голову.

— Не сейчас. Я пытаюсь сосредоточиться, — бросаю взгляд обратно на него. — Могу я попросить тебя измениться назад, чтобы мы могли поговорить?

Ничего не происходит. Вопрос чисто риторический.

Я похлопываю по сырой козьей ноге.

— Пожарь это, пожалуйста, — когда это оказывается совершенно бесполезным, я рискую попробовать шарады. Я указываю рукой на свой нос, затем разыгрываю пантомиму извергающейся огня (или, ну ладно, на самом деле — смачное чихание) прямо на козью ногу. Тогда я указываю на него. — Ты жаришь ее своим огнем. Пожалуйста.

Огромная голова наклоняется, после чего он из ноздрей выдувает слабенький поток пламени. Он проносится так близко от моей головы, что я с визгом отскакиваю назад, похлопывая свои волосы.

Поверить не могу! Это было немного пугающе, тем не менее, мы делаем успехи. С восторженным энтузиазмом я киваю головой и жестом рукой указываю на мясо.

— Да, давай! Жарь!

Воодушевленный моим поощряющим тоном он выдувает поток пламени посильнее, обжигая козью ногу. Она хрустит, шипя и брызгаясь раскаленными каплями жира, и заполняя воздух запахом обугливающегося мяса. Огонь заканчивается так же быстро, как вспыхнул, и дракон снова выжидающе смотрит на меня, в то время как из его ноздрей тонкой струйкой клубится дым.

Положив руку ему на морду, как бы предупреждая не поджарить меня, я двигаюсь вперед и проверяю мясо. Под верхним слоем все еще сырое. Я снова возвращаюсь обратно и еще раз жестом указываю ему «жарь!». И он жарит, а после второго раунда я проверю его еще раз. Обуглившийся, однако очень даже ничего. Я вонзаюсь пальцами в мясо и, оторвав длинный кусок, тщательно его пережевываю. У меня рот наполняется соками, и я закрываю глаза, наслаждаясь божественным вкусом. Это — первое настоящее, свежее мясо, которое я ем за очень долгое время, что уже не помню, как давно это было. Плевать, что это коза. И плевать, что оно зажарено драконом.

Оно потрясающее.

Мне хочется набивать полный рот и есть до тех пор, пока меня не затошнит, ибо кто ж его знает, когда у меня появится еще один шанс съесть столько свежей еды? Я улыбаюсь Кэйлу сияющей улыбкой и протягиваю руку, чтобы погладить его по носу.

— Спасибо тебе. Оно просто идеальное.

Он трется носом о мои волосы, а своим языком дотрагиваться до моей шеи. Когда я отталкиваю его от себя, то вижу, что его глаза почернели.

Черт. Я понимаю, что именно это означает. Настороженно на него поглядывая, я хватаю мясо и отступаю от него. Он начинает моргать глазами, и их цвет возвращается обратно к золотому. Здорово. Кроме того, он не следует за мной туда, где я пристраиваюсь на полу. И хорошо. Такое ощущение, что он понимает, что ему следует прекратить наседать на меня, несмотря на то, что это выводит его из себя. От этого я немного расслабляюсь. Так долго, как я смогу распознавать, когда он окажется на грани того, чтобы побуянить, я смогу помешать этому случиться.

Так что я ем. Пожаренная драконом коза — вкуснейшее, что я пробовала за бог знает сколько времени, поэтому я ем столько, сколько в меня влезает, после чего отодвигаю ее от себя. В тот момент, когда я это делаю, он хищно пожирает остатки. Слышится хруст костей, и тогда он бросает взгляд на остатки туши козы, а потом обратно на меня.