Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Попав в университет, я почувствовал себя совершенно беспомощным. Мне как-то не удавалось достаточно быстро разобраться в массе объявлений, в расписаниях лекций и практических занятий. Я часто по недоразумению посещал лекции, которые меня в сущности мало интересовали, и, напротив, не попадал на те занятия, которые были необходимы. К счастью, это продолжалось недолго. Как и другие новички, я вскоре перезнакомился со студентами-первокурсниками и завел товарищей.
Со смехом и удовольствием вспоминаю знакомство со своим другом и спутником по экспедиции Сергеем Наумовым. Это случилось в первый месяц моего пребывания в университете. «Не совсем обычный студент, — подумал я, пристально рассматривая вошедшего в аудиторию парня. — И почти наверное, судя по его костюму, — охотник». Это был высокий блондин с длинными, зачесанными назад волосами. Простая защитная косоворотка, здоровенные, с длинными голенищами охотничьи сапоги и какая-то естественная непринужденность заставили меня обратить на него внимание. «Интересно знать, охотник он или, только оригинальничая, носит костюм охотника», — подумал я, проводив его глазами, и уткнулся в свою работу.
Кончилось занятие. Я только вышел на широкий университетский двор, как большими решительными шагами ко мне подошел тот самый студент.
— Я Наумов, — отрекомендовался он, протягивая мне здоровенную руку. — Я вашего папашу знаю и вашу собаку сеттера знаю, — на выставке встретились. Давайте познакомимся.
Мое предположение оправдалось: Наумов действительно оказался большим любителем-охотником, и это способствовало нашей дружбе.
Не успело закончиться первое полугодие, как мы с Сергеем были посвящены во все особенности университетской жизни. Выяснили, что ряд студентов-старшекурсников уже ведут настоящую научную работу и ежегодно, то самостоятельно, то под руководством одного из профессоров кафедры, выезжают в далекие научные экспедиции. В то время особенно интересовала московских зоологов Средняя Азия. Из поездок участники экспедиций привозили большие и ценнейшие коллекции. Как это интересно! Исследования в природе и собирание недостаточно изученных зверей и птиц — именно то, о чем я мечтал до поступления в университет. «Надо как можно лучше освоить технику снятия шкурок и набивки тушек», — решил я, глядя на разложенные по столам коллекции. Несколько дней спустя я уже получил разрешение практиковаться под руководством опытного препаратора. В то время единственным препаратором при Зоологическом музее университета был старик Цельмин; звали его Август Карлович. Во многих отношениях Август Карлович был замечательным человеком. В молодости, живя в Латвии, он сначала пристрастился к охоте, потом до тонкости изучил дело препаратора. Он переселился в Москву и работал то в одном, то в другом музее, сопровождая в экспедициях наших ученых.
Иной характер носили тогда научные экспедиции. На далекие окраины русской земли проникали только смелые и энергичные люди.
Представьте себе, что вам сейчас захотелось побывать на Крайнем Севере, увидеть океан, тундру, ее обитателей. Ну что же — это не так сложно. Нужно только желание. Вы со всеми удобствами усаживаетесь в глубокое, мягкое кресло, «стальная птица» поднимает вас в воздух и в короткое время переносит на громадное расстояние. Посмотрите в окно. Где-то далеко внизу медленно уползает назад земля, сначала хвойные леса Севера, потом безбрежная тундра. Постепенно самолет спускается ниже и вскоре летит на высоте ста-двухсот метров. Хорошо видны выступающие среди воды кочки, камни, шапки лишайника. Вот стая гусей-гуменников отдыхает на берегу мелководного водоема. Самолет для них не диковина. Они лениво склоняют набок головы, смотрят в прозрачное небо. Какое им дело до пролетающей «стальной птицы»? Но вдруг гуси настораживаются, сбиваются, в тесную группу. Прямо на них, меняя свои очертания, бежит по земле тень самолета. Ближе, ближе… С гоготом поднимаются птицы в воздух и крикливым косяком летят в сторону — туда, где до самого горизонта широко раскинулась то ровная, то холмистая тундра, где во всех направлениях, отражая бледное небо Севера, блестят озера.
Еще несколько летных часов, и вы на месте. Но не среди безлюдных пространств Севера, а на одной из факторий или на маяке, где прилетевших встречают радушные люди, где есть радио, теплое помещение и запасы продуктов. Разве не приятна и не интересна такая экскурсия?
А в то время?..
Загадочен, недоступен кячался Север. Страшен был и далекий путь. Тысячи километров бездорожья отделяли города и селения от берегов Ледовитого океана. Глухая тайга, топкие болота криволесья и необъятная тундра преграждали дорогу и пугали своей беспредельностью даже смелого человека. Но тем интереснее русским ученым казался Север. Жажда знания окраин русской земли манила к себе, заставляя предпринимать долгие, полные лишений и опасностей экспедиции. Одним из таких ученых был замечательный знаток птиц нашей Родины — Сергей Александрович Бутурлин. Он не раз посещал самые отдаленные уголки сибирского Севера, привозя из поездок большие коллекции птиц и новые сведения об их жизни. Частым спутником Сергея Александровича был препаратор Август Карлович. Когда я попал к нему в мастерскую в качестве практиканта, он был уже стариком и любил вспоминать о своем прошлом.
— Семьи не имел, свободным человеком был — почему не поехать даже на год поохотиться в тундре, — начал он однажды, прерывая работу и закуривая. — С Бутурлиным хорошо ездить — спокойно. Заботливый, внимательный человек Сергей Александрович. И добрый. Когда мы вернулись с ним из последней поездки, он мне отличное ружье подарил. Да, в экспедициях лучшего товарища найти трудно. Одно плохо — горяч очень. Как вспылит — прямо беда, себя не помнит.
И вот, чтобы пояснить свои слова, Август Карлович рассказал мне маленький эпизод из своей жизни.
В одно лето Бутурлин и препаратор Цельмин спускались на лодке вниз по многоводной реке Колыме. Течение могучей сибирской реки быстро несло лодку, нагруженную продовольствием, спальными мешками и прочей экспедиционной утварью. По сторонам уплывали назад берега, одна за другой сменялись картины. Сергей Александрович сидел на корме лодки, правил веслом и писал путевой дневник. Препаратор тоже занимался делом: он снимал шкурки с птиц, добытых на последней стоянке. — Смотрите, Август Карлович, прямо на нас впереди летят какие-то птицы, — нарушил молчание Сергей Александрович. — Это гагары — берите скорей ружье!
Препаратор не спеша отложил работу, взял ружье и приготовился к выстрелу. Прямо на лодку невысоко летели две крупные птицы. Они вытянули длинные шеи и часто махали короткими крыльями.
- Хозяева джунглей. Рассказы о тиграх и слонах - А. Хублон - Природа и животные
- Необъятный мир: Как животные ощущают скрытую от нас реальность - Эд Йонг - Биология / Зарубежная образовательная литература / Природа и животные
- Рассказы о природе - Михаил Михайлович Пришвин - Природа и животные / Детская проза
- Что бывало[сборник 2011] - Борис Степанович Житков - Прочая детская литература / Прочее / Природа и животные / Детская проза
- Записки дуровской свиньи - Владимир Дуров - Природа и животные
- Встречи в Колымской тайге - Станислав Олефир - Природа и животные
- Мир Книги джунглей - Ян Линдблад - Природа и животные
- Лесной бродяга (рассказы и повести) - Чарлз Робертс - Природа и животные
- Рассказы у костра - Николай Михайлович Мхов - Природа и животные / Советская классическая проза
- Цветы в легендах и преданиях - Николай Золотницкий - Природа и животные