Грации солнца. Приманка для зверя - Андрей Шулятьев

   Монстры синхронно прыгнули, выставив когти вперёд. Старейшая ретировалась, махнув правой рукой. Боцьен вернулся в ладонь, сверкнув в луче заходящего солнца. Йоко отпрыгнула, прихватив с собой изгнанника; Пресветлая сделала глубокий замах, глядя на морды мыйо, рухнувших к её ногам. "Прощайте", -- еле слышно прошептала охотница; клинок рассёк черепа монстров поперёк глазниц. Враги ослепли. Пространство заполнил отчаянный свист; древняя присела, выбирая лучшую позицию. Десница вонзила жало боцьена в слепую морду, достав мозг; другая тварь дёрнулась, порываясь бежать, но охотница оказалась быстрее. Мыйо пали замертво, дёргая безвольными конечностями. "Глупые подростки", -- констатировала Анэ. Древняя освободила уши от пробок и достала тряпку. Спустя мгновение старейшая принялась чистить лезвие.

   -- Меч летает сам! Магия априк! -- воскликнул отверженный. Пресветлая убрала тряпку, и подошла вплотную к юноше, перехватив боцьен левой рукой. Старейшая поднесла рукоять к глазам Маниуса, и изгнанник разглядел тонкую, почти прозрачную нить, идущую от навершия к правой наручи Анэ.

   -- Магия априк! Меч-самолёт! -- передразнила древняя, продолжая держать рукоять у глаз юноши. -- Нагляделся, Эксул?

   Примус вытащил пробки из ушей. "Странно: зачем две?" -- подумал изгнанник, изучая боцьен старейшей. Широкая украшенная крохотными алмазами гарда расходилась полумесяцем; на три пальца выше красовалась малая. Плетение металла боцьена напоминало узоры меча Йоко, но отблеск немного отличался. Навершие оканчивалось сферой, на которой поселился маленький Атон. "Этот боцьен сделан куда искуснее", -- заключил ромей, когда Пресветлая вернула меч за спину, ловко освободив навершие от нити. Старейшая сняла наручь и принялась заматывать нить обратно. "Теперь торопиться некуда", -- подумала априка, наматывая виток за витком. Всё это время Йоко стояла возле мыйо, разглядывая их раны. Маниус присоединился к ней.

   -- Ловкий трюк, -- обронил юноша после пары мгновений созерцания. Глаза девы сверкнули во тьме.

   -- Я научусь, -- сказала охотница; в голосе чувствовалось возбуждение.

   -- Скоро пойдём! Приготовьтесь! -- крикнула Анэ.

   -- Успеем, -- ответила Йоко, продолжая смотреть на мыйо, -- правда ведь, Мани?

   Дева покосилась на юношу, который будто не слышал её.

   -- Мани?

   -- Холодно... -- изгнанник боролся со сковавшим тело ознобом; мыйо расплылись из-за слёз, хлынувших из глаз.

   -- Мани?!

   Руки Йоко, подхватившие обессилившее тело, почти не ощущались.

   -- Ты... -- силились сказать уста.

   -- Что случилось? Мани!?

   "...прекрасна", -- закончило сознание, и размазанное лицо спутницы сменилось пеленой. Неясные блики, отдалённые звуки, обрывки фраз поплыли перед взором, погружённом в густеющий туман. "Я умираю? Проклятые боги..." -- последняя мысль посетила юношу, прежде чем агония заполнила слабеющее естество. Реальность отступила куда-то вдаль, словно мимолётный утренний сон.

Дорогами людей

Граждане республики делятся на нобилитет и плебс. В нобилитет входят сенаторы с состоянием свыше двух миллионов рубинов или одного миллиона серебряных сестерциев, эквиты с состоянием свыше восьми сот тысяч рубинов. Плебс разделён на шесть классов, называемых просто по номерам, с состоянием свыше ста, семидесяти пяти, пятидесяти, двадцати пяти и пяти тысяч рубинов с первого по пятый класс, и шестой класс с состоянием менее пяти тысяч рубинов. Также плебс делят на владеющих землёй крестьян и безземельных пролетариев...

Комментарии к законам республики. Выдержка.

I

   Йоко держала руку на сонной артерии Маниуса и чувствовала учащённый стук сердца. "Что делать? Что делать!?" -- думала дева, погружаясь в панику. Анэ тем временем закончила наматывать нить и надела наручь.

   -- Анэ, Маниусу плохо! -- крикнула Йоко.

   -- Я не слепая, дитя, -- спокойным голосом ответила старейшая.

   -- Как ты можешь! -- не сдержалась Темноокая. -- Он умирает!

   Старейшая выпрямилась и взялась руками за голову.

   -- Маниусу плохо! Что делать!? -- прокричала Пресветлая, пародируя тон спутницы.

   -- Мне так себя вести, дитя? -- спросила древняя после паузы. Дева на мгновение онемела, затем собралась и крикнула:

   -- Нет! Но чего же ты ждёшь!? Надо помочь!

   -- Я жду, когда ты успокоишься и сможешь вспомнить для меня всё ваше совместное прошлое, дитя. До самой ничтожной мелочи. Тогда я, возможно, смогу понять, что с ним, -- пояснила Анэ. Старейшая сняла с пояса небольшой флакон и кинула спутнице. Йоко не увидела на нём никаких надписей.

   -- Что это? -- спросила юная априка.

   -- Настойка разноэкстрактная, дитя. Снимет жар, добавит организму сил, -- информировала Пресветлая. -- Пусть сделает пять-шесть глотков. Не больше.

   Йоко сорвала крышку и поднесла горлышко к губам ромея.

   -- Пей, -- повелительным тоном произнесла дева и приподняла голову юноши. Губы изгнанника шевельнулись, Примус начал делать мелкие глотки.

   -- Вот и хорошо... -- произнесла Темноокая, затем её взгляд переместился на пресветлую. Древняя рылась в суме Маниуса, ища одежду.

   -- Укутай больного, дитя, -- сказала Анэ и бросила пенулу в руки охотницы. Дева расправила плащ, стараясь перебороть волнение. По мере того, как ромей облачался в пенулу, Йоко по крупицам возвращала себе спокойствие.

   -- Я готова, -- сказала юная априка и встретила взгляд старейшей...

   Густой лес начал редеть, наполняясь простором. Атон продолжал спускаться, провожая последними лучами спешащих путников. След мыйо всё ещё маячил впереди, и три фигуры следовали по нему, не сворачивая ни на шаг в сторону. Априки несли ромея, взвалив себе на плечи, но шагали куда быстрее, чем раньше.

   Стояла тишина. Животные не рисковали выходить из нор и укрытий, птицы отдыхали полсе долгих трелей, комары не пищали под ухом, отогнанные запахом монстра, источаемым не убранной в карман тряпкой для чистки боцьена. Только лёгкие, еле слышные шаги априк да шелест потревоженной травы под белыми сапогами нарушали молчание леса.

   Йоко ждала, когда Анэ скажет, что с Маниусом, и боялась, что юноша умрёт, так и не получив помощи. Старейшая анализировала воспоминания спутницы, ища закономерности. Она давно поняла, чем вызвана лихорадка, но в воспоминаниях Йоко имелось достаточно интересного. Девы молчали, пока не дошли до вещей Анэ, беспечно оставленных под неприметной берёзой. Темноокая нащупала пульс на руке Примуса, чувствуя слабые удары; Пресветлая подняла пиру и забросила за спину, затем снова взвалила изгнанника на плечо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});