Зеленый на красном - Эдди Ирвайн

Однако, по ходу Гран При болиды постепенно высушивали траекторию, и это стало работать против меня, поскольку, Френтцен сразу же сел мне на хвост. Я больше не мог позволить себе продолжать эксперименты с внешними траекториями, и был вынужден тормозить намного раньше, чтобы понять, где точно находится сцепление, и Френтцен, получив половинку шанса, мог бы попытаться сунуться внутрь и пройти меня. Я знаю, это может звучать слишком по-ирландски, но на самом деле Хайнц-Харальд, даже находясь позади, очень сильно сдерживал меня!

На этой стадии гонки на траектории в самом деле было куда больше сцепления. Идя по чистой трассе в какой-то момент я даже начал отрываться от Девида Култхарда, но тут встал следующий вопрос — возможно самый главный на этой гонке — когда же мне заехать в боксы и сменить дождевую резину на слики. Единственное, что мне было известно точно — я не собирался делать это первым. Поскольку Алези является одним из лучших ездоков на сликах по мокрой трассе, я рассчитывал на то, что я подожду, пока он заедет в боксы, а затем посмотрю на его времена на круге. Я связался с командой по радио и объяснил им ситуацию — решение нам предстояло принимать сообща.

Первым в боксы поехал Френтцен, и, оценивая его времена по секторам на первом круге из боксов, команда увидела, что едет он на две секунды быстрее, чем кто-либо до этого. Стало понятно, что нам следует сделать.

Команда тут же зазвала меня в боксы, и это было очень правильным решением. Мой пит-стоп прошел быстро, поскольку у меня на борту уже было достаточно топлива, а это означало, что на дозаправке мы потеряем очень мало времени. Я вернулся на трассу на спокойной третьей позиции. Поблизости в тот момент никого не было, и тогда я допустил тактическую ошибку. Вместо того, чтобы действительно поднажать, я попытался сохранить свою позицию. Давление в шинах немного упало и, поскольку трасса была холодной, покрышки не производили достаточного тепла, чтобы поднять давление. Все это привело к тому, что я не мог теперь ехать в хорошем темпе — и тем самым поднять температуру и давление.

И в это время меня — и всех остальных — начал догонять Оливье Панис — с невероятной скоростью по две секунды на круге. Лижье буквально летело по трассе, Оливье не щадил никого. Он появился позади меня и в шпильке за отелем Левс просто убрал меня с пути. Внезапно я обнаружил себя вжатым в ограждение. Это стало уже второй гонкой из трех (если вы помните, в Германии Панис выпихнул меня из чиканы, и единственной радостью тогда служил тот факт, что в тот момент я уже направлялся в боксы и особого значения это не имело) и теперь, сидя с внешней стороны чиканы с заглохшим мотором я не мог не осознавать, что теперь он мой должник.

Я не мог сдвинуться и было очевидно, что маршалам придется подтолкнуть меня — что приведет к мгновенной дисквалификации. Правила гласят, как только маршалы дотрагиваются до твоего болида, то, даже если ты умудрился вернуться в гонку, ты уже из нее выбыл.

Я пытался понять, как они смогут убрать Феррари. Определенно, для этого им придется воспользоваться краном, и я заранее расстегнул свои ремни безопасности, чтобы потом побыстрее выскочить из кокпита. В Монако маршалам ни на секундочку не приходится расслабляться. Если на такой узкой трассе в опасном месте застыл болид, времени терять нельзя. Если вы не будете достаточно быстры, они подцепят твой болид на крюк еще до того, как ты вылезешь из кокпита. Как когда-то мильен лет назад мой кузен Стефен на крюке крана катал Дерека над свалкой автомобилей…

Внезапно, я ощутил, что болид тянут назад. Я смог вывернуть руль и покатиться вниз с горки. Затем мне удалось запустить движок. И я поехал! Я тут же связался с боксами и стал кричать «Ремни! Ремни!» в качестве предупреждения, что на что им следует обратить внимание, когда я заеду в боксы.

Команда наблюдала инцидент по телевизору и считала, что я мог разбить носовую часть болида. Это было справедливым суждением, принимая во внимание то, как бесцеремонно я был припаркован у ограждения, но, на самом деле, болид поврежден не был. С ним все было в полном порядке. За исключением моих ремней. Если бы я мог затянуть центральный замок, то может быть я бы и сам справился. Но современный кокпит в болиде Формулы 1 настолько узок, что сделать это в одиночку просто невозможно (одев шлем, пилот не может даже увидеть замок, висящий где-то в районе диафрагмы), и у меня не было иной альтернативы, кроме как заехать в боксы.

На некоторых трассах очень трудно отчетливо услышать, что говорится по радио. Монако в этом отношении хуже всего. Когда команда слушала, что я кричу по радио, они были уверены, что я должно быть говорю «Нос! Нос!» или что-то в этом духе, и это было вполне естественно. Мне кажется, у такого умственного синдрома должно существовать особое название. Проблемы подобного рода постоянно возникали при войне в Заливе, когда люди слышали только то, что они ожидали услышать. Я мог бы сказать «резиновый утенок», а они бы все равно поклялись, что я сказал «новый нос».

Так что, когда я прибыл в боксы, они были столь заняты сменой покрышек и носовой части, что никто даже не обратил внимания на то, что я бешено указываю руками на кокпит. Это стоило мне кучи времени. Затем, чтобы добиться максимального ущерба, я заглушил мотор!

Должен признать, что на этой стадии, я уже не видел смысла в том, чтобы продолжать гонку. Если я умудрюсь попасть в первую шестерку, то команда, финишировавшая за мной, подаст протест на использованную помощь маршалов, и меня дисквалифицируют. Мне, как и всем остальным, это правило было прекрасно известно. Но до того, как у меня появилось время поразмышлять на эту тему дальше, мотор был запущен, и меня проводили из боксов. «Что ж», — подумал я — «буду продолжать ехать до тех пор, пока мне не скажут обратное».

И только я выехал на трассу, как позади меня оказался не кто иной, как Панис собственной персоной, он шел на твердом третьем месте. Моем третьем месте! Я серьезно стал рассматривать возможности небольшого разворота и блокирования его на трассе. Счет тогда бы стал 2–1. Затем я подумал: «тот, кто проделает это с французом во Франции будет дисквалифицирован на две гонки. Эдди Ирвайн, блокировавший француза во Франции, получит от трех до четырех гонок штрафа, как минимум.» И мне пришлось его пропустить!

Я проследовал за Лижье, пытаясь заставить его понервничать и допустить ошибку. Но Панис в этот день определенно был на коне; он провел отличную гонку и заслуженно победил. Когда после гонки я поздравил его, было бы здорово в ответ услышать: «Извини меня за то, что я выпихнул тебя». Он промолчал. Я взял это на заметку.

Тем временем, я побывал на быстрой дозаправке. И все еще никакой дисквалификации. У меня стояла свежая резина, терять мне было нечего, так почему бы мне не попытаться показать лучший круг. Я стал гнать до тех пор, пока мое заднее правое колесо не наткнулось на поребрик внутри того же самого поворота, где полутора часами ранее сошел Михаэль.

Машину закрутило, и я обнаружил себя сидящим посередине трассы, как раз на выходе из слепого поворота. Я был практически на гоночной траектории — и смотрел в противоположную сторону. Маршалы размахивали желтыми флагами, но я не собирался сидеть там дольше, чем это было необходимо. Мотор мой все еще работал, так что я быстренько развернул болид на 180 градусов, чтобы повернуться в нужную сторону. И только я подумал, что все обошлось, из поворота вылетел Мика Сало и вмазался прямо мне в зад. Я знал, что он борется с Микой Хаккиненым за четвертое место, и, что вы хотели, через несколько секунд я ощутил еще один удар. «Не иначе Хаккинен», — подумал я.

Когда маршалы размахивают желтыми флагами, они сигнализируют «Замедлись! Будь готов остановиться». Понятно, что эти двое боролись за место, но, когда лидирующий гонщик видит желтые флаги, на секунду или две он может почувствовать себя в безопасности, поскольку в той области, где вывешены желтые флаги, обгоны запрещены. Фактически, даже лучше, если преследующий гонщик обгонит тебя в этом месте, поскольку в конце гонки он будет дисквалифицирован. Насколько я мог судить, Хаккинен, влетев в нас на порядочной скорости, даже и не подумал о том, чтобы замедлиться. И никакого наказания за это не последовало.

Не задолго до этого, Лука Бадоер за вынос Вильнева был оштрафован на 5000 долларов. Жак на пару с другим гонщиком обгонял Форти на круг, и Бадоер на торможении в повороте Мирабо пропустил первого, а затем попытался войти в этот поворот сам, и повернул он как раз в тот момент, когда мимо пытался проскочить Вильнев. Совершить такую ошибку очень легко, и тем не менее Бадоер был оштрафован, в то время, как Хаккинен и Сало, оба успешно проигнорировавшие желтые флаги, что в моем кодексе правил считается более серьезным нарушением — нет. Не говоря уже о том, что даже подумать страшно, что бы случилось, если бы я в это время выбирался из болида.