Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Хантфорд Роланд

Оглядываясь назад, Амундсен считал, что только вмешательство высших сил спасло их от кораблекрушения. Этому человеку, несомненно, сопутствовала удача, необходимая всем великим полководцам и исследователям.

Три недели провела экспедиция в проливах, много раз высаживаясь на берег. Иногда такие десанты напоминали эпизоды из вагнеровских опер: масса людей на лоне дикой природы, воздух наполнен звонким стуком геологических молотков и криками встревоженных пингвинов. Таким было первое вторжение людей науки в Антарктику.

Амундсен высадился на остров под названием Двугорбый 26 января, чтобы испытать свои лыжи. Он стал, возможно, первым лыжником на terra firma[15] Антарктиды. Он мог при желании утверждать, что заявил права на Южный полюс.

31 января также стал памятным днем. В этот день начался первый антарктический санный поход, участниками которого стали де Жерлаш, Амундсен, Кук, Арктоуски и Эмиль Данко – офицер бельгийской армии, заплативший за участие в экспедиции. С двумя санями и запасом провизии на неделю они высадились на только что открытый остров Брабант, чтобы осмотреть пролив де Жерлаша[16] с высоты. Это был первый эпизод в цепи грядущих исследований Антарктики.

Участники похода начали с того, что на руках втащили сани на ледяную шапку, покрывавшую остров. С огромными трудностями они карабкались по крутому ледяному склону, обходя расселины в леднике. Те несколько часов навсегда запечатлелись в сознании Амундсена. Оказалось, что в буксировке саней измученными и обливающимися потом людьми не ощущалось ничего славного и героического. Наоборот, это представлялось неприятным, утомительным и глупым занятием.

По завершении восхождения 31 января 1898 года на вершине горы был разбит первый лагерь арктической экспедиции. Вот запись из дневника Амундсена, посвященная этому историческому событию:

Снег был очень рыхлым, и нам пришлось раскопать место под палатку. Трое из нас занимались этим, двое готовили ужин с подветренной стороны саней. В первый раз на это ушло больше всего времени, но в итоге наша небольшая палатка была установлена против порывов ветра и снега. Все, что было необходимо для ночевки, спальные мешки и сухие носки мы положили в палатку, а остальное, тщательно укрыв, оставили в санях. Разлили по мискам обжигающий гороховый суп – и вот уже забыты снег и ветер. Даже в королевском дворце мы не чувствовали бы себя такими счастливыми…

Они покорили вершину и теперь могли наблюдать почти весь пролив целиком. Амундсена, однако, больше интересовало изучение техники полярных путешествий. Поэтому 4 февраля, оставив других участников похода с их теодолитами и планшетами, вместе с доктором Куком он отправился на экскурсию в расщелину, не покоренную ими ранее.

Так состоялось посвящение Амундсена в тонкости «ледяного дела».

Это был длинный переход и трудный день. Мы все время обходили бесчисленные огромные расщелины и были вынуждены срезáть путь через перпендикулярные ледяные стены… Доктор как опытный полярник шел впереди, я за ним… Интересно было наблюдать, как практично и хладнокровно ведет себя этот человек…

После восьми часов непрерывной борьбы со льдом, постоянно подвергаясь опасности, они, наконец, вернулись в лагерь. «Эти экскурсии были чудесны, и я надеюсь, что мне будут часто предоставляться такие возможности», – прокомментировал Амундсен свое путешествие.

Участники санного похода вернулись на корабль 6 февраля. В тот же вечер Амундсен обобщил все впечатления, пока они не поблекли. При этом он полностью игнорировал историческую ценность похода, в котором принимал участие. Он не преувеличивал значимость открытия, не говорил восторженных– речей по поводу того, что они оказались там, куда не ступала нога человека, а со всей серьезностью и сосредоточенностью отнесся к полученным урокам. Он размышлял о вещах, казавшихся ему более важными. Например, о том, что палатка традиционной формы не подходит, так как

имеет слишком большую площадь сопротивления ветру. Она сделана из водонепроницаемого шелка… это непрактично… поскольку он тяжелее, чем необработанный материал; самая практичная форма… без сомнения, коническая. Ее легче устанавливать, и площадь сопротивления ветру не так велика… У Доктора [эскимосская] одежда из тюленьей кожи, оказавшаяся очень практичной. Она легко сушится… Нужно одеваться легко. В шерстяное. Необходима водонепроницаемая жестянка для спичек. Абсолютно необходимы снегозащитные очки. Местность здесь… один сплошной глетчер[17]… идти в одиночку – чистое безумие. Совершенно необходимо связываться попарно.

Амундсен учился с самого начала, и его учителем был доктор Кук, спутник Пири, один из настоящих профессиональных полярных путешественников. Так что плавание на «Бельжике» оказалось ценным подарком для Амундсена.

Оставаясь на почтительном расстоянии от Земли Грэма, «Бельжика» пересекла Антарктический круг и встретилась с паковым льдом. Его блестящая корка уходила за горизонт, льдины лениво наползали одна на другую с шумом, который один французский исследователь сравнил с «далеким ворчанием большого города на дне долины».

«Бельжика» отклонилась от курса, свернув в сторону от Земли Грэма и следуя вдоль границы пакового льда. Был конец февраля, приближалась зима. В это время года большинство капитанов интересовались бы возвращением домой. Но де Жерлаш не желал покидать ледовый край. Его первоначальный план рассыпался на части. Было очевидно, что он не сможет войти в море Уэдделла с тем, чтобы потом высадиться на Землю Виктории. Попасть туда оказалось невозможно. Но он не хотел отказываться от своих амбиций, по-прежнему мечтая стать первым человеком, перезимовавшим в Антарктике. Поэтому он загорелся новой идеей и решил повторить стратегию Нансена, намеренно позволив «Бельжике» быть затертой паковыми льдами. Это позволило бы судну попасть дальше на юг, дрейфуя вместе со льдами.

Де Жерлаш опасался признаться в этом открыто, поскольку знал, что большинство членов команды будут против такого плана. Тем не менее его попытки проверить прочность пакового льда вызвали подозрения. После одной из таких попыток 23 февраля Амундсен написал, что

ученые, к сожалению, явно испуганы. Они отказываются идти дальше, во льды. Зачем же, могу я спросить, мы приплыли сюда? Разве не исследовать неизученные районы? Это невозможно сделать, оставаясь на чистой воде.

28 февраля с северо-востока подул штормовой ветер. Льды вокруг «Бельжики» разогнало. Казалось, само небо посылает де Жерлашу свое благословение. Кто станет спорить с ветром? Он переговорил с Леконтом, стоявшим на вахте, и нашел в нем единомышленника. Торжественно пожав друг другу руки, они повернули корабль на юг, во вспучивающиеся, крошащиеся льдины. Судно двигалось быстрее области шторма, и 2 марта, когда ветер стих, оказалось полностью окруженным льдами, попав в осаду на всю зиму.

«Бельжика» пересекла 71-ю параллель, и льды продолжали увлекать ее все дальше на юг. Но де Жерлаш по-прежнему боялся сообщить команде всю правду. Он фальсифицировал записи показаний приборов, чтобы представить дело так, будто они движутся на север, и поддерживать в команде ложные надежды на приближающееся спасение. Лишь Амундсен и Леконт были частично посвящены в тайну.

Когда лед стал двигаться более медленно, де Жерлаш сделал вид, что пытается освободить корабль. Эта попытка потерпела предсказуемое поражение, но, поскольку все видели усилия капитана, он поведал команде о том, что их теперь ждет. Тем не менее его обвинили в нечестной игре. На это Леконт лукаво ответил: