Магия нуля (СИ) - Абрамыч Степан

Джек Лондон, в свою очередь, родился непосредственно в Кольце и умел управлять снегом. Несмотря на низкое положение в магической иерархии он знал о Селекторах, убийствах и тайне Федора, в которой сам принимал участие.

Таков был дуэт оторвавшихся от основного конфликта магов, задумавших как-то исправить неудавшийся материк.

. .

— Опять деревня.

По слоившимся снежным хлопьям шагала низкая девушка в оленей шубе, скрывающей ее неказистое бледное тельце. Румянец уныло тускнел на замерзших щеках. Меховые сапоги еле-еле перетаптывали через кучи блестящего снега, хотя сидели на довольно здоровых ногах. Ее глаза потемнели, став чуть ли не черными, а фигура заметно выпрямилась по сравнению с вчерашним днем. Хотя делала она одно и то же.

Падал снег.

Шероховатые клочья особенно разъяренно налегали на белоснежные поля в этот день. Даже столбы густого черного дыма, изрыгающиеся из деревни, метались между серым и белом оттенком, расчерчивая на небе вскакивающие темные молнии, разрывающие пустоту горизонта. Вся оскорбленная и обличенная ранее белизна с новой силой обрушилась на и без того однообразные просторы Кольца, тем самым чрезвычайно потревожив шагающую девушку.

Падал снег.

До деревни осталось несколько шагов, потихшие хижины также изнывают кашлем и сопением, но громких кряхтений не доносится из одного из жилищ. Шубы у входа так замерзли, что не гнутся вовсе, их приходится поднимать за нижний край и протаскивать над собой, осыпая себя запыленным снегом. Костер потух.

Тупые серые угли раскинулись по каменной пластине, изображая трупов. На полу раскиданы щепки от стоявшей недавно стопки дров, несколько полен лежит в углу, безысходно взирая на комнату. В воздухе нету того мороза, что гуляет на улице. Нет. Это мертвенный холод, убогий, раздирающий внутренности и сцепляющий их в замерзшую точку ужас. Он охватил своими белыми щупальцами всю комнату, обложил своими смердящими морозом потрохами полы и стены. А сам он засел на лице. Лице того самого юноша, который недавно принимал лекарство от Федора.

Его бездыханные глаза захлопнулись, рот остался открытым, поглощая вьющиеся в комнате снежинки, а брови немощно расплылись по лбу. Его лицо побледнело, превратилось в один овальный снежный ком, готовый вот-вот облокотиться на пол, сорвавшись с отощавших плеч. Юноша лежит смирно, как солдатик в могиле, скрестив руки на груди и выпячив ноги.

— И тебя холод прибрал, Ник. И тебя. Ты единственный, кто меня послушал, что уходить сюда надо. Вот. Не дошел.

Женщина пытается собрать растрепанные волосы юноши в челку, сместив их одним движением ладони, но локоны непослушно торчат на одном месте, как шкуры при входе. Они тоже замерзли.

— Что я не делаю. Как я не стараюсь, кто-то уносит ваши жизни с собой, кто-то измывается надо мной. Над красотой. Над жизнью…

Федор в женском обличии сидит у трупа, из его глаз медленно вытекают слезы, неумолимо превращающиеся в малюсенькие ледышки. В комнате пусто, тишина поглотила ее границы. А на улице бессердечно, бессовестно, злорадно, высокомерно, подло, мерзко…

Падал снег.

— Ступай, мой друг. Ты родился частью этого уродливого места, ею и останешься навеки. Надеюсь: среди неумолимых вьюг, бешенных метелей, кровожадных снегопадов ты отыщешь меня и одаришь бесценным теплом, что я не смог тебе дать, пока ты был еще жив. Ступай.

Девушка все это время унылой походкой выносила мертвеца из хижины. Белизна под ногами, перед глазами, над головой — повсюду окружала их странные фигуры. Это выглядело так, как будто кто-то там, на небесах включил волшебный кран, усеивающий этот мир, и забыл его выключить. Еле заметное из-за бывалой желтизны солнце сегодня окончательно слилось с небом.

Достоевский приподнял юношу, и его мертвое тело распалось на мельчайшие снежинки. Они понеслись вместе с бегущим ветром и улетели далеко за отсутствующий горизонт. Вихри белых точек разметались по земле, смешавшись с пресловутой белизной. Красота окончательно умерла в этот момент.

. .

— Наша следующая цель — Крапогорье. А дальше на запад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Зачем, Учитель?

Достоевский с Джеком обсуждали что-то за дубовым столом, на котором лежала огромна карта с черными пометками. В избе стоял кирпичный камин, кровати и шкаф с вещами Федора. Кроме нескольких свечей больше ничего в этой пустоватой узенькой комнате не было.

Это помещение располагалось в подземелье, невероятно глубоко под землей. В обычных условиях, никто и вовек не нашел бы в абсолютно засыпанном Кольце хоть какого-то объекта, напоминающего пещеру, так как все возможные ходы давно закрыло. Тем не менее, Достоевский был не обычным человеком, поэтому ему удалось кое-как найти и обустроить одну из них, заблаговременно проведя обширный туннель сквозь пучины снега. Девушка стояла в привычной шубе, но теперь волосы были заплетены в косу, чтобы не вызывать подозрений своими растрепанными локонами.

— Я многого еще не рассказал тебе Джек. Хм. Я думаю, время настало. Видишь ли, непрекращающийся снегопад и Белая хворь только первые составляющие ужасов Кольца. Одной из других основных проблем являются упыри.

— Вампиры?

— Нет, скорее, магические звери, но бывает, что они рождаются и кровососами. По тамошним легендам некий бог Льюис «рождает из-под своей длани тварь мирную, а из-под левой руки тварь страшную». И делает он это на протяжении нескольких тысяч лет, что особенно ужасно. Упыри — звери, представляющие из себя совершенно невероятных существ, обладающих неповторимыми свойствами, на родне магическим. Они настолько идентичные, что один и тот же вид упыря появляется раз в 150 лет, опять же, все по этим мифам. Они появляются непонятно откуда и распространяются по всему материку либо удивляя, либо уничтожая поселения. Где очаг их формирования, и жив ли вообще Льюис — главный вопрос на сегодня. Я обошел приблизительно две трети Кольца, но их количество, как на зло, нигде не выделяется.

— Странно, я родился в деревне, но ничего об упырях не слышал.

— А как ты думаешь, откуда в ваших лесах олени?

— Вы превращали приближавшихся монстров в мирных животных, Учитель?

— Да, Джек, поэтому перед нашим уходом следует также придумать, как защитить поселение от набегающих упырей.

— Да, надо подумать. Надо.

— И еще…

— Что?

— Теперь зови меня Соня, нельзя, чтобы кто-то хоть на мгновение заподозрил нас.

— Хорошо, Учи…

— …

— Понял, Соня.

И каждый погрузился в работу в преддверие новых проблем, осыпающих их, как надоевший всем снег.

Глава 6

Карл донес себя до временного лагеря Лиги, используя гравитацию. Он сжал свои кривые обрубки гравитацией, чтобы остановить кровотечение, но капли его жизни неминуемо вырывались из его тела, окропляя пролетаемые территории.

Тело Карла с грохотом влетело в окно небольшого дома, разбросав кровавые осколки по полу. Вопреки его ожиданиям, на звуки никто не отреагировал, хотя это место не так давно было забито людьми. В углу потерянно валялась табуретка, а рядом лежала какая-та записка, кем-то тщательно скомканная. Воздух забился чем-то тяжелым, а свет неравномерно раскидывался по коридорам, игнорируя отсутствие нуждающихся в нем.

Раненый маг отбросил себя в сторону и вмялся в бетонную стену, отчего из его рта вырвалась красная лужица вперемешку с коричневатой рвотой. На оценку сил для перемещения не осталось времени и сознания, все, в чем он нуждался это в записке. С заплаканным, сопливым и облеванным лицом он с нескольких попыткой разложил проклятую бумажку своим разбитым во время перемещения носом. Его задерганные зрачки еле различали текст, веки пытались в последний раз закрыться, но он держался из последних сил.

«Вы были приманкой, как только нам доложили, что Байрон здесь, мы ушли. Если это действительно кто-то читает. Ты везунчик.»

Ему захотелось сжаться в комок или обрушиться кулаками на пол, но ни рук, ни ног у него не было. Он просто плакал и истерически посмеивался в пустом помещении. Все что у него осталось — жалкая, избитая надежда.