Волк. Книги 1-6 - Виктория Гетто

заговорщически подмигивают друг другу. Ролло вскакивает:

– Позвольте выйти на секунду.

Хм… Явно что-то приготовили. Интересное…

– Ладно. Давай, только недолго.

Парень выбегает и почти тут же возвращается. С ним – закутанная в покрывало фигура. Грам сдёргивает ткань, и моему взору предстаёт молодая женщина. Что-то знакомое сквозит в её чертах, хотя могу поклясться, что никогда раньше её не встречал. А главнокомандующий торжественно объявляет:

– Позволь представить, командир, маркиза дель Сехоро. Младшая. Собственной персоной.

От неожиданности я роняю бокал с наттой, который держу в руке, на земляной пол, и, не веря своим ушам, переспрашиваю:

– Кто?!

– Маркиза дель Сехоро. С письмом от своего отца.

Лёгкий кивок Грама, и женщина лезет за пазуху. Я слышу треск рвущихся ниток, и передо мной на стол ложится клочок ткани, исписанный мелким бисерным почерком. От пота свинцовый карандаш поплыл, но разобрать слова можно, впиваюсь в них глазами: «Атти дель Парда, сообщаю тебе, что у меня нет желания воевать против тебя. Потому что гибель людей играет лишь на руку врагам Фиори. Потому предлагаю тебе следующее: через две недели я соберу всех своих союзников в замке Монро, что во владениях герцога дель Тохео. Если ты успеешь, то штурмуй и ничего не бойся. Потому что я – на твоей стороне. Маркиз Оттон дель Сехоро».

– Однако… Какой пассаж…

Я смотрю на младшую дочь маркиза. Затем спрашиваю:

– А как же его титул Тайного Владыки?

Женщина бледнеет:

– Откуда вы знаете?!

Молчу, потому что вижу – она испугана не на шутку. Обхожу молчанием её вопрос и говорю совсем не то, что она хочет услышать:

– Допустим. Хорошо. Я подумаю. Пока отведите её куда-нибудь. Пусть за ней присмотрят, но пока не обижают.

Маркизу уводят, и мы остаёмся втроём: я, Грам и Ролло. Несколько минут я раздумываю над письмом – правда или нет? Действительно дель Сехоро мне сочувствует? Точнее, моему делу? Мне лично – вряд ли. Скорее всего, старый пройдоха просто почуял, что запахло жареным. И очень сильно. Вот и решил рискнуть. Если что – всегда можно свалить на дочь, на её самостоятельность. Ну а выгорит дело у молодого волка из Парды – всегда можно козырнуть данным письмом. Эх, знать бы, где упасть, так соломки заранее бы подстелил…

Соратники почтительно молчат. Не мешают размышлять командиру над глобальными вопросами…

– Ролло, что скажешь?

– Я тут самый молодой. Почему с меня начинаешь, командир?

– Старая традиция. Всегда говорит первым самый младший. Что по возрасту, что по званию. Ну, в нашем случае по титулу.

Парень вздыхает:

– Как всегда – я… По мне – маркиз дело предлагает. – Тянется к бокалу, наполняет его наттой из термоса, делает большой глоток. И заканчивает мысль: – Только я бы замок не штурмовал. Просто расстрелял бы его из пушек. Со всеми обитателями.

– Хорошая мысль. Убить всех, а Высочайший на небесах пусть сам разбирается, кто там прав, а кто виноват. Так получается?

Главком кивает:

– Вот чему поражаюсь, командир, как ты умеешь двумя словами выразить идею. Всё просто и понятно.

– Спасибо за доброе слово. Ну а ты, Грам? Твоё мнение?

Тот сопит пару минут, потом изрекает:

– Между маркизом и его коллегами-соправителями особой теплоты никогда не было. Это о многом говорит.

– Верно подметил. Ещё что?

– Ловушка.

– Совершенно верно. Мы обложим замок. А нам в спину ударят. Ну и заодно от свидетелей своего предательства избавится. Я же предательства не прощу?

– Точно сказал, командир!

– И я о том же. Короче, делаем так…

Я пододвигаю к себе лист бумаги, пишу на нём пару предложений, затем показываю обоим парням. Те читают, затем кивают, а я сую лист в пламя светильника, дожидаюсь момента, пока чистый краешек, горя в воздухе, медленно опадёт пеплом на ковёр, которым застелен пол в шатре. Когда серый клочок вещества застывает, растираю его сапогом. Паранойя, конечно, но лучше, как говорится, перебдеть, чем твоё слово станет известным врагам.

– А что с прочими пленниками?

Грам спохватывается:

– Положили целую кучу венценосной сволочи. С десяток графов, полсотни баронов. Ну и герцога дель Крауми до кучи. Последнего еле опознали – снарядом его разорвало. Только по доспехам и поняли, что это он.

– А семьи?

– В лагере. Под усиленной охраной. Почитай, полторы сотни душ, если детишек считать. Простых воинов мало взяли. Около тысячи. Прочие… – Он делает характерный жест, проводя рукой по горлу. Вздыхает: – А ведь, в сущности, они и не виноваты. Силой же гнали. Подневольные…

– Если бы подневольно шли, то могли и сбежать. Не по пути, так перед битвой.

– Боятся они, командир. А ну как ты их под горячую руку… – Грам вздыхает.

Понятно…

– Я простых людей когда-нибудь трогал зря? Нет. Так что рядовому воину бояться нечего. Это пусть аристократы боятся. Они стали на сторону Тайных Владык. С них и спрос, вершители судеб… – Презрительно плюю на ни в чём не повинный ковёр. Оба парня вновь согласно кивают, словно болванчики из Азиатской Партократии. Пора заканчивать. Встаю, оба приближённых тоже вскакивают. – Пойдём глянем, что там у нас за добыча…

Выходим из шатра, и я едва рефлекторно не подаюсь назад, потому что на меня смотрят тысячи глаз – солдаты, свободные от дел, обступили плотным кольцом шатёр и жадно смотрят на меня. Нет, не жадно. С надеждой, облегчением и – счастьем…

– Живой я, люди! Живой!..

– Ваше величество… – склоняется в поклоне сьере Ушур. Не слишком низком, как раз для человека, знающего себе цену.

Я поднимаюсь с кресла, в котором сижу, и делаю приглашающий жест:

– Господин министр финансов, прошу вас…

Мужчина садится, смотрит на меня очень внимательно, затем вдруг улыбается, спокойно и радушно:

– Я рад, Атти, что мы понимаем друг друга с полуслова. Значит, отныне Фиори становится королевством?

– Совершенно верно, сьере. И никак иначе. Вина? Или натты?

– Натты, если можно, ваше величество.

Машу рукой в знак протеста:

– Для вас, сьере, Атти. Естественно, когда мы наедине.

Звоню в колокольчик. Симпатичная служаночка приносит нам уже готовый горячий напиток. Ну а поскольку повара у меня выше всяких похвал, то пару минут мы просто наслаждаемся напитком. Отдав ему должное, вновь завязываем разговор, и начинает его сьере Ушур:

– Значит, вы предлагаете мне должность казначея?

– Министра финансов, дорогой мой друг. Министра. Это значит…

Купец машет рукой:

– Атти…

Улыбаюсь:

– Да уж, кому бы объяснять, но не вам… Но будет кое-что новое.

Сьере настораживается.

– Кроме денег вам придётся заниматься ещё и кое-чем иным. К примеру, финансированием строительства, внешней торговлей, нашими исследованиями других стран и континентов. Думаю,